Тень Ветра - Михаил Ахманов

– Ладно, договорились! – Мела опустил винтовку и поскреб изуродованное ухо. -Скажешь все президенту, поглядишь на заложников, а потом я с парнями провожу тебя обратно. Может, отпущу, может, нет… Тебе еще не приходилось висеть на столбе вниз головой? Знаешь, Чико, через пару часов люди становятся такими разговорчивыми…

Кровь отлила от щек Саймона; казалось, еще секунда, и он грохнется оземь. С востока потянуло ветерком, и в воздухе поплыл удушливый запах пожарища, смешанный с жуткими ароматами крови и смерти.

– Ка… капитан… сэр… Нельзя ли уйти отсюда? Побыстрее? Мне надо к генералу… Я парламентер…

– Ты – Чико! И дерьма у тебя полные штаны!

Мела развернулся и зашагал к реке.

Саймон последовал за ним, размышляя о риторическом вопросе капитана.

Приходилось ли ему висеть вниз головой? Да он отвисел подольше, чем все жертвы ублюдка Мелы! В тени и на солнце, с рассвета до полудня, день за днем, два года подряд! И ничего, жив… Даже не сделался слишком разговорчивым… А вот если подвесить этого Мелу – чтоб он лишился всех пальцев! – он заговорит. Соловьем запоет! Канарейкой!

Зажмурившись на мгновение, Саймон представил эту восхитительную картину и судорожно сглотнул.

Два конвоира топали сзади, тыкая его под лопатки винтовочными стволами. С каждым тычком он словно бы нырял вперед, а один раз, когда ударили посильней, умудрился грохнуться на колени, прямо в воду. При этом он успел посмотреть на часы, отметив, что “Синий призрак” ожидается через час семнадцать минут.

Когда они добрались до церкви и утесов Сьерра Дьяблос, оставался ровно час. Оглядев церквушку, Саймон решил, что она вполне подходит для обороны – особенно колокольня, где темнели спаренные пулеметные стволы и виднелись головы двух стрелков. Мела, не обращая на него внимания, что-то буркнул часовым, и один бросился к дому священника, украшенному гондурасским флагом (видимо, там была резиденция экс-правителя), а другой отомкнул засовы на церковных вратах. Потом Саймону разрешили заглянуть внутрь – но издали, не переступая порога.

В церкви царил полумрак, скамьи были переломаны и валялись тут и там неаккуратными грудами, в одной из коих торчали жалкие остатки алтаря. Справа, в приделе, был дверной проем, а за ним – лестница, ведущая наверх, на колокольню. Стены в наивных росписях, изображавших Деву Марию, поклонение волхвов, хождение по водам и крестный путь, пестрели выбоинами от пуль. Били по фрескам, целили в самые непотребные места, и это доказывало, что людям Сантаньи чужды религиозные предрассудки. Как и остальным латмериканцам, кроме невежественных крестьян. Этот мир, в отличие от Южмерики, давно уже не был оплотом святой католической римской церкви.

В одном из дальних углов, под фреской Девы Марии с дырой между ног, скорчились трое: старец в изорванном рубище, пожилая женщина с надвинутым на лоб платком и девочка лет семи. К Саймону они не повернулись; сидели, глядя в пол, неподвижные, как восковые фигуры. Женщина прижимала девочку к себе, а над ними скорбным жестом простирала руки Пресвятая Богоматерь – бессильная, не могущая спасти и защитить ни саму себя, ни тех, кто вверился ее Цэфемерному покровительству.

Скрипнув зубами, Саймон спросил:

– Это – все?

– А разве мало? – откликнулся капитан с наигранным,Удивлением. – Самые ценные людишки из этого нужника: местный падре и его экономка со своим отродьем. С внучкой то есть. Одна баба слишком старая, другая – слишком сопливая… По-моему, их даже не помяли… Ну, нагляделся? Идем! И не забудь, кретин, что к президенту обращаются “ваше превосходительство”. – Он ткнул Саймона прикладом под копчик.

Обогнув угол церкви, они направились к дому священника, довольно просторному, с беленными известью стенами и террасой, где устроились два связиста у радиофонных армейских пультов и, четверо охранников. Справа от террасы рос падуб, на удивление высокий, с резными темно-зелеными листьями. Ветви его простирались над плоской кровлей, и это напомнило Саймону отцовское жилище в Чимаре. Была, однако, и разница: во-первых, люди, в отличие от тайят, не делили свои владения на мирные земли и землю для битв, но воевали повсюду, где им хотелось; а во-вторых, дом священника был возведен согласно местным канонам – не только с верандой, но и с центральным патио, вокруг которого шли жилые комнаты.

В патио и поджидал посланца экс-президент Сантанья – очень полный мужчина за пятьдесят, с орлиным носом и резкими рублеными чертами. Они, впрочем, уже начали расплываться – то ли под влиянием возраста, то ли потому, что выпито и съедено было немало; во всяком случае, под челюстью экс-президента свисал изрядный слой жира. Сантанья облачился в пышный генеральский мундир с эполетами, витыми шнурами и целым иконостасом орденов – вероятно, он поджидал кого-то повыше чином, если не полковника, так хоть майора. За президентским креслом маячили трое офицеров, а по углам квадратного дворика – телохранители с такими же винтовками, как у Мелы. Итого – одиннадцать, прикинул Саймон, приплюсовав к генеральской свите своих конвоиров.

Капитан велел ему встать в восьми шагах от кресла, отдать честь и больше не дергаться. В ответ на приветствие Сантанья щелкнул толстыми пальцами и нахмурил брови. Брови у него были исключительные – кому угодно сгодились бы вместо усов.

Саймон вытянулся во фрунт, уставил глаза в беленую стену напротив и доложил:

– Сержант Донован, сэр! Третий полк Корпуса ООН, сэр! Группа спецпоручений! Явился по приказу подполковника Тревельяна, сэр, и по договоренности с вашим превосходительством!

Все это было чистой правдой – кроме его фамилии и чина. Еще он сократил название Корпуса, опустив приставку “Карательный”, дабы не обострять отношений. Кто он такой, в конце концов? Сопливый сержант, почтовый ящик на двух ногах. Сержанты не делают обидных намеков генералам. Особенно желая добраться до генеральской глотки.

Сантанья откашлялся и важно кивнул, колыхнув жирные складки на шее.

– Мои офицеры, – произнес он гулким басом, ткнув пальцем за спину. – Полковники Хуарес и Гийя, первый и второй батальон, полковник Алонзо, начальник штаба революционных сил.

Все гадюки сползлись в одно гнездо! Все главные мерзавцы, от генерала до капитана! Это было большой удачей. Пальцы Саймона сжались. Он уже чувствовал, как давит на курок.

– Твои полномочия, сержант? – спросил Сантанья.

– Никаких полномочий, сэр! Я обязан взглянуть на заложников и назвать вам сумму выкупа. А также передать ваш ответ подполковнику Тревельяну. Все, что вы пожелаете доверить мне, а не радиосвязи, сэр!

Сантанья снова кивнул и уставился темными выпуклыми глазами на капитана Мелу.

– Заложники?

– Показаны, ваше превосходительство. Взгляд генерала переместился на Саймона.

– Доволен, сержант?

– Хм-м… – Саймон изобразил нерешительность и раздумье. – Прошу простить, сэр, но в этой деревне, согласно сведениям панамской стороны, обитало шестьсот шестьдесят два человека. Я не успел подсчитать погибших, но их не более шестисот. Заложников – трое. Быть может, кто-то еще остался в живых?