Планета под следствием - Элизабет Скарборо

— Да. Это петрасил. Джонни Грин мне рассказал о нем. Это очень скверные новости, Клодах. Если наши противники в Интергале узнают, что есть способ прервать нашу связь с планетой, они сделают все, чтобы им воспользоваться.

— Да, — серьезно кивнула Клодах. — Именно так я и думала. Я тоже очень тревожилась из-за этого, а потому пришла сюда, чтобы говорить с Сурсом.

— Не думаю, что ему все это нравится.

— Конечно, нет.

— И есть у него какие-нибудь мысли на этот счет?

— Если так можно сказать. Я вдруг задумалась: а что, если этот состав не всегда срабатывает? Если есть что-то, что способно пробиться через него? И, знаешь, совершенно случайно я огляделась по сторонам и заметила, что эта шипастая ежевика пустила корни сквозь пол пещеры, — заметила то, чего раньше не замечала. Знаешь, как это бывает?

— Да, — кивнул Вит.

— Как бы то ни было, прежде здесь у нас никогда не было проблем с шипастой ежевикой. А шипастая ежевика — это проблема. Ее почти невозможно уничтожить, а корни ее прорастают через все, что угодно. Понимаешь, о чем я говорю?

— Думаю, да. Ты полагаешь, это сработает? Клодах пожала плечами, потом показала Виту, как выдергивать кусты. У ежевики были очень острые шипы.

— После того, как надергаем достаточно, завернем их в листья и те наши друзья, которые быстрее и больше, чем мы, проследят за тем, чтобы рассада была доставлена, куда надо. — Клодах кивнула в сторону животных.

Вит пожал плечами, закатал рукава и принялся за ежевику.

* * *

Сатоку не составило большого труда уйти от преследователей из Прохода Мак-Ги. С одной стороны, он был хитер, у него было предостаточно друзей и запасов. С другой стороны, среди этих запасов был “шаттл”, припрятанный в получасе езды на лошади от селения — весьма близко для того, чтобы при необходимости быстро добраться туда, и в удаленном от основных дорог месте, чтобы его никто не нашел.

Сперва он полетел в Мертвый Конь, затем в Веллингтон и Савой. В этих поселениях его бывшие сослуживцы, которые заняли места недавно умерших шаначи, постепенно обращали людей в свою веру, по-своему объясняя им, “чего хочет планета”.

— Не вижу, в чем проблема, — говорил Рейли, новый глава поселения Савой, когда они сидели и пили с Сатоком. — Эти люди верят во все, что им говорят. Просто скажи им, что люди в Проходе Мак-Ги посходили с ума или что-то в этом роде.

— Твоя проблема в том, что ты не пытаешься заглянуть в будущее, Рейли, — ответил Саток. — Эти стервецы удрали. Народ из Прохода Мак-Ги расползся по многим поселениям. Они знают о пещере. Теперь проблема не в том, что они о нас думают, а в приоритете. Это я придумал притащить в пещеру петрасил и это я выяснил, как его использовать, чтобы планета не заставила нас свихнуться. Я хочу, чтобы мне были за это благодарны, и я хочу получить свою долю прибыли. Твои парни, конечно, тоже получат свое. Но если эта комиссия, которая проводит тут расследование, увидит петрасил до того, как мы получим свою долю, Интергал захапает все и больше никому ничего не достанется.

— И что тебе от нас надо?

— Разумеется, образцы руды и чтобы тут все было схвачено, пока я не встречусь с какой-нибудь большой шишкой в Компании и пока нам не заплатят за наш метод.

Он щелкнул пальцами, подав знак растрепанной девчонке, которая подавала питье, чтобы она снова наполнила стаканы. Эта выпивка была покрепче, чем “варево”, даже с учетом того, как эта дурацкая планета умела нейтрализовать токсичные вещества, содержавшиеся в здешней еде и питье. Девица казалась знакомой — наверняка она была одной из тех, с кем он когда-то имел дело. Выглядела она не слишком хорошо: глаза книзу, бесформенная уродливая одежда, сальные волосы, болезненный цвет лица, синяки... Некоторые женщины попросту не уважают себя. Если бы в первый раз, когда он приехал в деревню, она выглядела так, он бы и пальцем к ней не прикоснулся.

— Хорошо, и когда тебе нужны образцы?

— Сейчас! — прорычал Саток. — Ты что, не слушал меня? Я хочу, чтобы “шаттл” нагрузили самым лучшим, что у вас есть!

— Откуда нам знать, может, ты попросту прихватишь все это и улетишь?

— Здесь этого всего гораздо больше, чем мы можем откопать своими силами. Не будь мелочным. Кроме того, мне нужен кто-нибудь из твоих, кто помог бы мне разгрузиться.

— И куда ты это все повезешь? Саток пожал плечами:

— Для начала на космобазу...

* * *

Терпеть ледяной холод было труднее, чем обычно: слишком тепло было Шону рядом с Яной. Те части тела, с которых начиналось погружение, всегда страдали больше всего; однако, несмотря на почти непереносимый холод, он заставил себя броситься в замерзающую темную воду. Изменение произошло быстрее, чем обычно, — высочайший уровень самосохранения.

Как только вода сомкнулась над его головой, он немедленно услышал множество звуков и сигналов, послал свой сигнал и ощутил вибрацию воды, когда кит ответил ему. Если бы огромное млекопитающее потерлось о него, когда он был в облике человека, это закончилось бы печально, но тюлень-селки был менее уязвим. Погладив кита плавником, Шон-селки поплыл вперед, пока не добрался до небольшого (разумеется, в сравнении с размерами тела) глаза кита. Положив руку-плавник на голову кита, Шон объяснил ему, что ему нужно.

— Ты помнишь это место до того, как оно обрушилось?

— Да.

— Проводи меня на другую сторону.

— Как хочешь.

Шону-селки хватило времени для того, чтобы ухватиться за боковой плавник, и его повлекло вперед с поразительной скоростью. Казалось, это продолжалось целую вечность — стремительное движение во мраке и безвременье. Наконец кит остановился так резко, что Шон пролетел вперед мимо головы кита, мимо его яркого немигающего глаза и проскользнул вверх по ледяному склону в туннель.

— Ты очень помог мне; я благодарен тебе.

— О тебе знают и заботятся.

И кит уплыл, на прощание пропев свою странную песню. Шон-селки услышал, как вдалеке кто-то отвечает ему. Кит направился в ту сторону, откуда доносился призыв. Шон-селки следил за ним взглядом до тех пор, пока кит не растворился во тьме, а потом выбрался в туннель с люминесцирующими стенами и туманной дымкой, стелющейся над полом.

Он продвинулся не более чем на несколько сот метров, когда понял, что Эйфа и ее кот-следопыт сумели сюда добраться. В маленькой ямке лежала кучка замерзшего помета, следы когтей вокруг нее показывали, что кот не утратил чувства собственного достоинства, несмотря на то, что засыпать ямку было невозможно. Шагах в четырех обнаружилась кучка человеческих испражнений. Шон-селки вздохнул с облегчением и продолжил подъем по склону через огромные пещеры и по еще более крутым коридорам, ведущим все вверх и вверх. Он замечал и другие следы — рыбьи скелеты на берегах озер — и, ныряя в глубину, сам находил себе пищу: ему нужны были силы для долгого и трудного пути. Кое-где он видел смятые пакеты сухпайка.