Опьяненный любовью - Салли Маккензи

Пен ему не улыбнулась.

Это плохо.

– Вы сами поели? – спросил Гарри.

– Поели, – ответила Пен.

– Поели, но я могу еще поесть, – прыгая на одной ноге, сказала Гарриет. – Доркас положила много еды, а Эвис положила одеяло и сказала маме, чтобы мы поехали в какое-нибудь укромное местечко, где бы вы смогли…

– Гарриет! – резко оборвала ее Пен. – Не докучай графу глупой болтовней.

Гарри и Гарриет уставились на Пен.

Она вспыхнула:

– Простите. Я плохо спала.

Верно. Посмотрев на нее внимательно, Гарри заметил круги у нее под глазами.

Черт!

Уходя от Пен вчера вечером, он понял, что она не примет его предложения, но в то же время почувствовал ее нерешительность. Пен подарила ему поцелуй, такой сдержанный и целомудренный, и тотчас убежала. Гарри нисколько не сомневался, что Пен боялась уступить, останься она на миг дольше.

Гарри мог поклясться, что дверь для соблазнения Пен оставила открытой. Да разве могло быть иначе? Она была самой страстной женщиной из всех, кого он встречал как в Англии, так и в Европе. Физическая любовь требовалась ей, как вода растению, а Гарри хотел, горел желанием сильным, сильнейшим желанием удовлетворить ее страсть.

Но сегодня утром дверь была плотно закрыта, если не заперта или не замкнута на засов. Что случилось после того, как они попрощались у входа в приют?

Он намеревался узнать.

– Что ж, прекрасное утро, – с наигранной веселостью сказал Гарри. – Давайте устроим пикник. У вас есть на примете подходящее укромное местечко?.. – Он увидел, как Пен открыла рот, но закончил предложение, прежде чем она заговорила: – Гарриет?

Пен бросила на него хмурый взгляд, а он ласково улыбнулся ей в ответ. Гарриет продолжала скакать на месте.

– Да! На другом берегу ручья есть пруд с утками!

Гарри как будто удивился.

– И нам придется переплывать ручей, чтобы туда добраться?

– Нет, папа! Есть мост.

Какое облегчение.

– И место, где можно расстелить одеяло? – Гарри упорно смотрел на Гарриет, а не на хмурую Пен.

Девочка кивнула:

– Да. Я тебе покажу. – И Гарриет сбежала.

– Пойдем? – Он предложил Пен руку, но она на нее не оперлась.

– Гарри, я думаю о твоем предложении.

Он не был готов к серьезному разговору.

– Ты меня пугаешь. Дай мне позавтракать, а потом сообщай плохие новости.

Пен открыла рот, потом снова закрыла и еще больше помрачнела.

– Хорошо.

Они шли за Гарриет по тропе к водопаду, но свернули туда, куда раньше не ходили.

– Сюда, папа! – звала Гарриет, убежав на добрых три десятка метров вперед.

Гарри улыбнулся Пен:

– Мы не поспеваем за нашей дочерью.

Их дочерью. Их творением, навеки связавшим их друг с другом.

Боже, как приятно это сознавать.

Пен улыбнулась в ответ и удивленно покачала головой:

– Сегодня Гарриет с утра так взвинчена, что хотела бежать к тебе еще два часа назад.

Гарри усмехнулся:

– Хорошо, что ты ее не отпустила. Я спал без задних ног. – Гарри вскинул брови. – После наших вчерашних подвигов.

Проклятие! Не то сказал. Пен насупилась. Открыла рот…

– Давай за мной, папа!

Вернувшись к ним, Гарриет схватила отца за руку и потащила за собой. Не давая ему услышать то, что собралась сказать Пен.

Гарри знал, его отступление лишь выигрыш времени.

Они перешли мост – он видел и слышал водопад справа. Потом тропа расширилась, деревья по обе стороны от нее образовали нечто напоминавшее тоннель. Вскоре они вышли на поле, спускавшееся к пруду.

Гарриет тянула его за рукав ближе к воде.

– Видишь, папа? Утки!

– Вижу, вижу.

Утки погружали клювы в воду, выставляя вверх оперенные гузки. Гарриет захихикала.

– Похоже, они завтракают, – сказал Гарри. – Я тоже не прочь позавтракать. Давай посмотрим, что там в корзине.

– Кекс с изюмом! – скакала рядом с ним Гарриет. – Доркас печет лучший в мире кекс с изюмом.

– Неужели? Как здорово! Обожаю кекс с изюмом.

Гарриет улыбнулась ему:

– Я тоже!

Гарри остановился, потом, убедившись, что переваливающиеся с боку на бок утки и их помет достаточно далеко, поставил корзину на землю.

– Здесь? – спросил он Пен.

Она продолжала стоять на тропе, пока Гарри с Гарриет смотрели на уток.

– Да. – Пен попыталась улыбнуться, но улыбка вышла бледной, а взгляд – печальным.

Час от часу не легче.

Расстелив одеяло, они уселись: Гарриет – почти вплотную к Гарри, Пен – на другом конце одеяла. Контраст с пикником в яблоневом саду вряд ли мог быть разительнее.

«Что случилось прошлой ночью после моего ухода?»

Его переполняла решимость это выяснить.

– Мама, дай папе кекс с изюмом!

– А ты тоже будешь? – Пен ласково улыбнулась Гарриет и протянула кусок кекса Гарри, но потом одарила взглядом, в котором и тени ласковости не осталось.

– Да!

Она протянула Гарриет кусок кекса и уставилась вниз, с чрезмерным тщанием перебирая провизию в корзине.

– У нас тут хлеб, масло, варенье… Милорд, похоже, Доркас положила и для вас угощение – кусок холодной говядины, если захотите.

Так. Гарри снова милорд.

– Нет, спасибо. – Внезапно ему расхотелось есть.

Гарриет вела себя непринужденно. Уминая кекс, она весело болтала.

– Папа, похвали же кекс?

– Да-да. Прямо объедение!

Кекс и правда был бесподобен, но сейчас казался ему чуть ли не глиной. Ему надо остаться с Пен наедине, поговорить и выяснить, что стряслось.

– Мама, можно мне еще?

– Можешь доесть мой.

Ага. Значит, аппетит пропал не только у него.

Гарриет или слишком радовалась удачной возможности задавать вопросы, или – ей всего девять – наслаждалась обществом отца и матери.

Гарри нахмурился. Как Пен этого не понимает? Он нужен Гарриет. И если верить вчерашней Пен, то и ей самой тоже.

А ему они нужны, черт возьми!

Он положил кекс. Больше ни крошки в рот не лезло.

Пен вздохнула:

– Гарриет, не поглядеть ли тебе на уток? Мне надо папе кое-что сказать.