Гнев изгнанников - Николай Побережник

– Сейчас буду, коня подай, – ответил Корен и стал наматывать вязаный шарф на шею.

Выйдя из крытых саней, он с помощью наемника взобрался в седло и поскакал к роще… Картина, которую застал Корен, вызвала было приступ тошноты, но он совладал с собой и направил коня к дереву, у которого наемники окружили троих пораненых лихоимцев…

– Разбой чинили? – неуклюже соскочив с коня, Корен обратился к троим изрядно побитым людям, привязанным к дереву.

– Земли Рода нашего объезжали… кто ж знал про ваш обоз-то?

– К какому роду отношение имеете?

– Эм… – пленный зажмурился.

– Постой-ка, это чье? – Корен подобрал из кучи трофеев меч

– У этого был, – пробасил наемник и пнул в живот одного из пленных.

– Это твой? – Корен присел на корточки, заглядывая в глаза раненного.

– М….

– Жить… Жить хочешь? – вполне дружелюбно Корен посмотрел в глаза пленного и по дружески так положил руку ему на плечо, – скажешь правду, будешь жить. Расскажешь про хозяина этого меча – будешь жить…

– Хочу… жить хочу…

– Этих отдайте Луеку, – Корен указал рукой на двух других, истекающих кровью бунтарей.

Земли Желтого озера

Пристроившись к обозу торговцев, что возвращались из Городища, я без особых проблем миновал сначала таможенный пост у границы княжества и земель Желтого озера, а потом и достиг торгового каменка, близ которого, на холме, высилась недавно построенная крепость.

– Кхе… Кхе… Надолго ли на постой? – интересовался простуженный хозяин постоялого двора на окраине торгового каменка.

– На два дня, – ответил я и снял с пояса кошель, – осмотрюсь пока.

– Тут у нас своих наемников хватает, – определив мою принадлежность к профессии, сказал хозяин постоялого двора и снова зашелся кашлем.

– Но не все берутся сопровождать обозы по северу княжества.

– Так звереголовые же, – отойдя от кашля, хозяин пожал плечами, – не каждый решиться.

– Я могу провести…

– Видно, Большая луна направила тебя ко мне, – хозяин постоялого двора повернулся к углу в корчме, где висела местная религиозная атрибутика и поклонился, – брат мой старший никак не может до одной северной заимки обоз довести… осенью не получилось, а у него там меда десяток бочонков стоит… весной-то цена будет на него о-го-го!

– Протоками мерзлыми могу провести, да тропами.

– Ты вот что… ешь, отсыпайся с дороги, а я завтра утром за братом пошлю… он и ноготками не обидит, если возьмешься вывести его товар из княжества.

– Договорились, – кивнул я на стол у стены, – и мяса побольше к похлебке подай.

– Иди, наемник, садись, я сам все принесу…

Вот так… как говорят в том мире, который я все реже вспоминаю, «сколотил состояние, владея инсайдерской инфой», именно! Никто кроме меня в княжестве не знает, что этой зимой набегов не будет, и пусть не знает. Пусть держат гарнизоны по северным границам, и Тарину с его лихоимцами послабление, и хартам. Я закончил с ужином и, отпив добрую половину кружки вина, отодвинул засаленную штору и посмотрел в окно – начиналась метель… вовремя я успел добраться, неспроста, значит, последние сутки пути в голову лезли слова из старой песни:

Степь да степь кругом,

Путь далёк лежит.

Там, в степи глухой,

Замерзал ямщик…

С таким ветром, что поднялся, дорогу быстро переметет в низинах, да уж, похоже, застрял я тут…

– Еще вина подать? – вывел меня из раздумий хозяин постоялого двора и кивнул на картину за окошком, – если за метель волнуешься, то напрасно, всю последнюю неделю отряды да обозы из-за пустыни прибывали, в день по паре сотен, а то и больше, в крепость тесно набились. Уж несколько раз так было, соберется тысяча и выходит на марш, в княжество идут, вперед тягловых лошадок пускают с тяжелыми санями – тракт чистят.

– Тысяча? – искренне удивился я.

– Да, – вздохнул хозяин постоялого двора, – поговаривают, будто иноземцы, как протоки вскроются, решили хартов извести, да рода непокорные.

– Опять смута в княжестве на долгие времена, – покачал я головой.

– Не только в княжестве, – присел на стул рядом мой словоохотливый собеседник, – в землях Желтого озера тоже люди недовольны.

– Чем же?

– Как это чем? – Придвинувшись ко мне и понизив голос ответил тот, – императрица объявила, что наши земли тоже принадлежат Трехречью и входят в империю, а когда такое было-то! Эти земли всегда свободны были, да, небогаты наши каменки, но сколько веков жили укладом своим… а тут явились!

– Так вы же тут обособлено живете, каждый купчишка сам себе князь, вот и дождались гостей незваных. А незваный гость, он хуже тат… хуже икерба!

– Правда твоя в этом, наемник… Только делать-то теперь чего?

– А я почем знаю? Ладно, разморило меня совсем, пойду спать.

– Так что, я с братом поутру наведаюсь?

– Да, – кивнул я и побрел к себе в комнату.

А утром я проснулся оттого, что со стороны крепости на холме, несколько раз протрубили в рог и пробили в маршевые барабаны. Я вылез из-под одеяла, бросил его на ледяной пол и, накинув кафтан на плечи, прошел к окошку и вынул тряпичную пробку отдушины, чтобы лучше все рассмотреть. Метель стихла, снег искрился под лучами яркого утреннего солнца, а из ворот крепости тянулась черная лента… Голова колонны вдали уже давно свернула за лесок в низине, а хвост из ворот еще не показался. Всадники, пехота, несколько десятков длинных саней бодро так скакали, шли и ехали на юго-запад, в Трехречье.

– Сколько же вас? – тихо сказал я вслух и, поежившись, заткнул отдушину.

Комната изрядно выстудилась за ночь, хоть по стене рядом с кроватью и поднималась каменная кладка трубы кухонной печи. Чувствуя, что от холода начну вот-вот стучать зубами, я начал быстро одеваться. Наконец, заправив ремешки пояса и проверив, как закреплено оружие, я накинул на плечи кафтан и спустился в харчевню, где немногочисленные постояльцы уже занимали места, собираясь завтракать. Кивнув хозяину, сел за свободный стол и в этот же момент в харчевню, проклиная погоду, вошел грузный мужчина, привычным жестом он взял стоящий у двери видавший виды веник и обмахнул сапоги и полы кафтана от снега. Внешне он очень напоминал хозяина постоялого двора, разве что толще и старше на десяток лет. Братья разговаривали и вежливо ждали, пока я разбирался с завтраком и пил, к слову, очень неплохой травяной чай. Когда же я стал набивать трубку табаком, что мне презентовал Тарин, братья присели ко мне.

– Ты ежели берешься, – «взял быка за рога» купец, – то выезжать сегодня надобно, пока войско иноземное недалеко ушло, хоть полпути за ними пройти, и то уже спокойней будет.