Каратель - Беркем аль Атоми

Пришла, пришла пора жатвы, стадо готово. Мозги надежно взболтаны и выхода не найдут, хотя вокруг и нет никакого забора — самые надежные заборы те, что существуют лишь в головах. Мысль о сопротивлении не то что представляется крамолой, а просто не вмещается в скотьи головы — наоборот, чувствуя запах наточенных ножей, стадо с собачьей преданностью лижет руки забойщиков, гневно замыкивая недостаточно рьяных.

Мастера уверенно загнали стадо в непонятное и нанесли отработанный завершающий удар — по кормушке. Зачем входить в загон с перепуганными животными. Они прекрасно справятся с собственным забоем и сами, и, когда все будет кончено, останется только зайти в вольер и аккуратно перезать глотки еще шевелящихся подранков: кровь надо спустить на землю — внизу ее ждут те, кто когда-то научил Мастеров этой неторопливой, но безошибочной охоте за себе подобными.

Однако один из быков иррационально взбрыкнул под занесенным ножом: такая внезапная и целенаправленная ломка глобальных финансовых рынков могла означать только одно — Судный День. Бык, уже стоящий в забойном станке, решил уйти не один, плюнув мяснику в морду сотнями допотопных «Дунь-Фэней» из синьцзянских шахт; но, как обычно, попал лишь по мулете.

Удар по Штатам прошел далеко не весь, но хватило и горстки слабеньких моноблоков, которым не пришлось прорываться сквозь плазменные облака HAARP, вовремя размазанной ранцевыми боеприпасами пожертвовавшего собой спецназа. Пользуясь старинными русскими наработками, Генштаб НОАК минимальными средствами достиг неплохого эффекта. Оставив в покое поля ШПУ[85]в южных пустынях и неприступные бункеры НОРАД, редкие боеголовки подняли на воздух титанические нефте- и газохранилища Техаса, смыли Великими Озерами Новую Англию, отработали по гидроузлам на Миссисипи и Миссури, породив поддержанную и разогнанную следующими ударами гигантскую грязевую волну, разбившуюся в сотне миль от устья об одну из тех редких термоядерных вспышек, что превратили в вишневые озера кипящего железобетона крупные городские агломерации Ист Коаст и Калифорнии. Впрочем, пара сотен образовавшихся в этом процессе мегатрупов никаких особых неприятностей Мастерам не причинила — выжженная биомасса так или иначе подлежала утилизации; кому, скажите на милость, при Новом Порядке нужна этакая прорва брокеров, страховых агентов, домохозяек и стриптизерш, не способных ни к чему, кроме шопинга. В этой гекатомбе присутствовал даже позитивный момент — с плеч Мастеров свалилась проблема переформата Штатов, поставленных на уши сперва одними мексами, а затем уже теплой компанией из негров, латиносов и примкнувшей к зачинщикам китайской диаспоры.

Куда неприятнее была полная потеря всей спутниковой группировки — орбитальные автоматические перехватчики НОАК оказались гораздо эффективнее, чем было принято считать в экспертных кругах, и многие элементы стратегических ядерных сил остались без целеуказания и топопривязки.

Успешно поразили цели одни подводные лодки, пусть далеко не все, но хватило и Азии. Что Северная Индия, что промышленные области Китая стали мертвыми грязевыми равнинами с выжженными пятнами на месте бывших городов. План Мастеров свернул не на самый желанный сценарий, но ничего страшного, в целом события остаются под контролем. Что с того, что глобус теперь истыкан окурком и мир, каким мы его знаем сейчас, приказал долго жить?

Последний борт с airbase Koltzovo[86]подняться не сумел. В ходе скоротечного боя у терминала брошенный на стоянке заправщик получил шальную очередь, наискось перечеркнувшую его блестящую керосиновую емкость. На несколько секунд задумавшись, тридцатикубовая бочка постояла, окутываясь едва заметным дрожанием раскаляющегося воздуха, а затем лопнула с мягким грохотом, щедро окатив пламенем сгрудившиеся у полосы БМП конвоя, протащившего через взбесившиеся окраины Екатеринбурга колонну с VIP-пассажирами. Жирно закоптив, БМП подержали несколько минут тягостную паузу и почти одновременно рванули, присоединяя к фейерверку хаммеры конвоя и эксплореры прибывших на посадку випов.

Над летным полем пронесся отчаянный вой прорывавшихся к самолету, на секунду-другую перекрыв жадный треск пламени. Теперь беречь самолет не было никакого смысла, и Galaxy загудел от множества дыр, щедро высыпающих на его фюзеляже. Доставалось и крыльям — в бетонку ударила одна резко пахнущая струя, другая, пятая… Топливо вспыхнуло, поджаривая не успевших отскочить обороняющихся. Через секунду после первого сдетонировали остальные баки, мгновенно обуглив уже и отскочивших, — даже их противники, лежа в сотне ярдов от чадящих коробок конвоя, ощутили раскаленный толчок, за которым поле накрыл грозный рев оглушительного взрыва.

Последний шанс покинуть демократизированную Центральную Северную Азию весело полыхал на рулежной дорожке, высвечивая на низких облаках колеблющееся оранжевое пятно. На несколько секунд стрельба притихла, и стало слышно, как из-за тяжелой облачности с запада доносится смутный прерывающийся гул борта, успевшего подняться в самом начале стрельбы. Впрочем, и он не сядет на главной базе RCRI под Moscow city: когда С-5 будет над Волгой, автоматический орбитальный перехватчик НОАК разнесет последние саты GPS'овской группировки, а брошенная еще утром диспетчерская энергосистемы оставит без питания радиоприводы[87]airbase Sheremetevo. Так что еще кто знает, что лучше — после тридцати минут всеобщей истерики размазаться о глинистый подмосковный косогор или бегать среди выгоревших коробок аэропортовского поселка с горящей покрышкой, прикрученной на спину егозой.[88]

Аня сидела в кресле, не сводя растерянного взгляда со страницы персонального инвестмент аккаунта в Wells Fargo, где держала свои не шибко великие сбережения. Получалось, что у нее теперь нет денег. Почти совсем. Такого не могло быть. Доллары, самые настоящие из всех деньги! С ними ничего и никогда не могло случиться! Что это за «глобо» еще? И почему евро один к одному меняют, а доллар — как бумагу какую-то?! Как так?! И акции — при чем тут акции? Ну, меняете доллар, обдираете, хрен с ним — но акции-то тут при чем?! Аня смутно помнила, что в Америке, когда проходила social harmonisation, им объясняли, что каждый, купивший акцию, покупает кусочек фирмы и становится как бы совладельцем.