Шутка костлявой девы - Наталья Чердак

– Эй, я тут… – шепчет знакомый голос. – Милый, посмотри на меня.

Кира стоит здесь, в горах, рядом со мной, в светлом платье и говорит всего одно слово: «Проснись». Повторяет его, пока я не обретаю способность соображать.

– Зачем? Что такое, Кира, милая, ты пришла попрощаться?

– Просто проснись, но не в тюрьме, не в Индии и не в Непале. Жизнь совсем другая, она – не такая, какой ты ее представляешь. Все только в твоей голове.

– О чем ты?

– Просто проснись и найди меня, где бы я ни была, с кем бы я ни была, что бы ни делала, найди. Я хочу любви. Мне нужен ты, но не здесь, а там.

Опять какие-то сбои во снах. Где – там? Там уже ничего не осталось. Я разрушил свой мир, когда убил тебя, Кира.

Я тянусь к ней. Она отлетает и произносит:

– Настоящая любовь в реальном мире.

Кира поднимает меня на руки и несет по воздуху. Мы летим. На Кире свадебное платье. Никаких ног дракона и хвостов. Я в одежде альпиниста. Тянусь к ее губам, она позволяет поцеловать себя и отпускает руки. Я падаю вниз и пробиваю телом лед. Человек в воде. Ощущение дежавю.

После этого сны мне больше не снятся. Никогда.

Если температура воды ниже тридцати трех градусов, начинается переохлаждение организма. Чем ниже температура воды, тем быстрее сокращается срок безопасного пребывания в ней. Холодовой шок – спазм сосудов. При попадании в холодную воду может наступить резкое нарушение дыхания вплоть до его остановки и потери сознания – так называемый холодовой шок, вызванный массивным раздражением рецепторов кожи. Находясь в воде, голову следует держать как можно выше над поверхностью, так как более пятидесяти процентов всех теплопотерь организма приходится на ее долю.

Лед треснул, и я очутился под водой. Вся жизнь проносится перед глазами, как будто все происходит по-настоящему: здесь и сейчас. Это правда. Персональная кома. Секунды превращаются в годы. Моя придуманная жизнь. Пора очнуться.

Оставляя глубокие следы на снегу, я шел в мокрых носках и тяжелых ботинках. Рюкзак остался там – в озере, шапку я снял, чтобы она не примерзла к волосам и их не пришлось остригать наголо. Было не так холодно. Граница между летом и зимой. В этой местности в тени иногда жарко настолько, что снимаешь одежду – слой за слоем – пока не остаешься в одной футболке. Не знаю точно, сколько времени прошло, пока я достиг деревушки. Постучавшись в первую дверь, рухнул на колени и так и остался сидеть.

Ничего этого не было? Или было? Честно говоря, я не знаю, что произошло на самом деле. Видел ли я сон длиной в столько лет или же действительно прожил такую долгую жизнь? Было ли это испытанием или все произошедшее – плод моего воображения? Не знаю, у меня нет ответов.

Знаю только, что вернусь назад и, если Кира жива, то обязательно найду ее.

Бывают такие моменты, когда ты стоишь и улыбаешься, как идиот, твои ладони потеют, как у мальчишки-школьника, а в голове полный бардак. Сегодня именно такой день.

В этот день я был сражен ее красотой. Она предстала передо мной во всем блеске и навсегда приковала мое сердце к своему.

Все произошло случайно, так уж получилось, что я ворвался не в ту комнату. У окна стояла Кира, вся залитая дневным светом и оттого более естественная. Как только я увидел это божественное существо, мне следовало тут же закрыть дверь и стыдливо уйти в другое место. Но невесту, кажется, совсем не смущали правила, она лишь раскрыла объятия и я, завороженный и очарованный, смотрел на нее и не знал, что сказать.

Негодующие слова ее матери вывели меня из этого сладкого опьянения:

– Плохая традиция! Нельзя видеть невесту до свадьбы! Ну-ка, уйди!

Но уходить совсем не хотелось. Я отпустил руку Киры и взглянул в ее красивое, чуть удивленное лицо. Девушка одарила меня улыбкой и отвернулась к окну, а я посмотрел на нее еще с полминуты и, будто пристыженный, вышел вон, на прощание все же еще раз взглянув на ее открытую спину и длинный подол белоснежного платья.

Великолепная Кира! Девушка выбрала не пышное, почти маскарадное, облачение с огромным количеством юбок и кринолина, в которых женщины больше похожи на бочки. Моя милая Кира, ее образ крепко отпечатался в памяти. Облегающая талию кружевная ткань, струящаяся вниз волнами. Никаких подъюбников и кринолинов. Максимальная естественность.

На ретро-машине мы едем в ЗАГС. Родственники рассаживаются по местам. Женщины поправляют юбки, мужчины посматривают на часы и тоже ждут. В центр зала выходит женщина и идет к своей стойке. На ней праздничное платье. Она встает рядом со мной и подмигивает. Начинает играть музыка, открывается парадная дверь и выходит Кира. Взгляды гостей прикованы только к ней. Длинные волосы локонами падают на оголенную спину, в руках небольшой букет из розово-белых прелестных и трогательных цветов. Грациозно и легко невеста словно летит ко мне, все это время на ее губах сияет улыбка.

Когда регистраторша объявляет нас мужем и женой, почти все гости в зале не сдерживаются и начинают плакать. Я сам стою как молнией пораженный и улыбаюсь настолько глупой улыбкой, что, пересматривая свадебные фотографии, смеюсь над самим собой.

Ресторан с видом на Исаакиевский собор. Торжественная атмосфера праздника. Мы проходим ряд необходимых традиций, наподобие встречи молодых с караваем, первого танца и т. д. Последний ритуал – брачная ночь. В конце праздника выходим из ресторана к подъехавшей упряжке с парой лошадей и поднимаемся в нее. Лошадиные крупы усыпаны мелкими серыми пятнышками, гривы аккуратно заплетены. Все желают удачи и счастья. Кучер несет нас в самую счастливую ночь.

Послесловие

– Я не отпущу тебя одного! Даже не смей! Если идти, то только вместе.

К этому дню мы готовились полтора года, но она все равно не хочет отпускать меня. По правде сказать, я и сам не хочу, чтобы Кира шла со мной. Ежедневные прогулки, специальный комплекс упражнений, часы, что мы провели на соседних дорожках в бассейне, – все это улучшило наше с Кирой здоровье, подтянуло фигуры и вернуло силы. Мы чувствуем себя намного лучше, чем многие российские старики, уже успевшие превратиться в развалюх.

Несколько лет тренировок, теперь мы готовы. Настолько, насколько возможно быть готовым к этому.

Она не сдавалась до последнего, пока не поняла, что для меня это не было прихотью, я сознательно решился на такой сложный маршрут. Когда все осточертело и дни не приносят радости, иди в горы, друг, и прими свою судьбу.

Ноги ступают по снегу. Мы на кладбище. Гора смерти – Эверест.

Каждый, кто идет сюда, знает, что может уже не вернуться. У меня рак, мне семьдесят восемь лет. Уверен, жить осталось недолго. Удивительно, как я вообще столько продержался. Изо всех сил я пытался остановить Киру, но она не слушала и пошла со мной. Отказаться от мечты я также не мог. Умирать с трубками в носу и венах – не тот конец, который я бы хотел для себя. Может, потому что я трус? Одна мысль о том, что я могу испустить дух в луже собственной мочи, ввергала меня в панический ужас. Отвращение и жалость к самому себе – этого я бы не хотел испытать под конец жизни.