Дерево-призрак - Кристина Генри

– Ты о чем?

Юноша сконфуженно потер затылок, как и раньше:

– Ни о чем.

– Нет, ты что-то хотел сказать.

– Просто она уже заработала себе репутацию. Парни, с которыми я жил, – а они на пару лет старше вас – уже про нее знают.

– Что именно они знают? – Лорен заслышала в своем голосе ледяные нотки и поразилась, что Джейк не покрылся инеем.

– Она, ну, доступная, – промямлил юноша, старательно избегая смотреть девочке в глаза. – Куча народу видела, как она лапала Тада в «Старой телеге», и выглядело так, будто ей наплевать, кто за ними наблюдает.

– Черт, почему если девушка хочет того же, чего хотят все парни, это делает ее доступной, а про парней никто ничего даже не говорит? – в Лорен вскипала злость. – Почему мальчики могут спать со всеми, кого только найдут, и им разве что приз за это не вручают, а девочек за это же зовут шлюхами и обсуждают?

– Я не имел в виду…

– Ох, Джейк, иди домой. Не хочу, чтобы ты тут был.

Лорен зашагала прочь, в груди разливался жар гнева.

Ей не хотелось так скоро начинать заниматься сексом, но что такого, если Миранда хотела? Это касалось только ее. И Лорен не ожидала, что Джейк так по-свински себя поведет, но вот он стоит перед ней и распускает сплетни.

Слезы застилали глаза, но девочка не понимала, почему плачет. Из-за Джейка? Миранды? Девочек, которые, видимо, никому не нужны? Или дело просто в месячных, переходном возрасте и прочей тупой чуши?

Она не смотрела, куда идет, да и все равно ничего не видела из-за слез. За спиной вновь раздались звуки шагов Джейка, и Лорен ускорилась. Она не желала выслушивать извинения. Хотелось просто побыть одной.

– Лорен, прошу, извини…

– Уходи! – крикнула девочка.

– Ну же, ты должна выслушать меня!

– Нет, не должна.

– Ты права, действительно права, я никогда об этом раньше не задумывался… – он не закончил фразу и застыл на месте.

Лорен вытерла глаза и со злостью посмотрела на парня:

– Что? О чем ты раньше не задумывался?

Но Джейк не смотрел на нее. Казалось, он забыл об их ссоре.

– Лорен, погляди.

Сами того не заметив, они вышли на поляну. Лорен судорожно вдохнула.

Все было залито кровью – как много крови, как вообще может быть столько крови? и почему она такая ярко-алая, а не выцветшая, потемневшая? – и усеяно частями человеческих органов, которые убийца не унес с собой. Клочки одежды были раскиданы по земле, словно конфетти на вечеринке, где-то подошвой вверх валялся один коричневый мокасин. Без хозяйки он выглядел очень маленьким и грустным.

По всей лужайке с гулом носились жирные опьяневшие черные мухи. Вокруг стоял запах гнили и смерти и резкий привкус этой невозможно свежей крови.

В грязи лежали два пальца – вроде бы, указательный и средний. Выглядело так, будто их аккуратно отсекли от кисти и выложили на землю. Средний палец был унизан тремя серебряными кольцами.

А вот валяется ухо, а там – переломанная кость, с которой свисают клочки кожи. Части мертвых девочек, которые монстр не озаботился собрать или бросил в спешке.

Как будто ребенок, который не прибрал как следует свою комнату и оставил игрушки валяться на полу.

– Надо уходить, – голос Джейка дрожал. – Нам не следует тут оставаться. Что если убийца вернется?

Лорен проигнорировала его слова и резко развернулась, стараясь не думать об органах, раскиданных вокруг, как о частях людей. Лучше она будет смотреть на них как на детали кукол или поломанные игрушки – иначе, если она позволит себе сфокусироваться на останках, она начнет вопить и больше никогда не остановится.

Как миссис Шнайдер, когда обнаружила девочек у себя во дворе. Дэвид сказал, что она повела себя именно так. Кричала и кричала.

– Лорен, давай уйдем.

– Пока не могу. Надо найти… вот!

Она указала на противоположную сторону поляны. Что-то синее и что-то фиолетовое небрежно валялось в кустах.

Лорен аккуратно пересекла лужайку, стараясь не наступать на части органов. Судя по звукам, Джейк двинулся за ней, и девочка отметила, что он идет за ней след в след, словно они шагают через минное поле, избегая неразорвавшихся снарядов.

Пробравшись к кустарнику, Лорен поняла, что правильнее будет его обойти: ей не хотелось открывать рюкзаки на поляне. По правде говоря, девочке в принципе не хотелось проводить на поляне ни одной лишней секунды.

Вокруг головы Лорен вились мухи, и девочка с отвращением их отгоняла. Это были ленивые жирные твари, которые последние два дня только и делали, что кормились останками убитых. Лорен не хотела, чтобы насекомые ее касались. Не хотела, чтобы даже на секунду кто-то сел ей на волосы или на руку.

Джейк шел следом, пока девочка пыталась боком пролезть обратно под сень деревьев. Но, обойдя куст, она столкнулась с новой проблемой: он был огромен и покрыт шипами.

– Я дотянусь, – сказал парень.

На самом деле, у него бы не получилось: Джейку пришлось немного влезть в куст, пока он, наконец, не ухватил рюкзаки, однако юноша не жаловался на острые шипы.

– Погоди, – остановила его Лорен. Она порылась в сумке и достала кожаные перчатки. – Надень. Чтобы отпечатков не оставлять и все такое.

– Ощущаю себя преступником, – ответил парень, натягивая перчатки.

– Мы заботимся о сохранности места преступления.

– Лучше бы мы позаботились о его сохранности, вызвав сюда полицейского. Разве вы с офицером Хендриксом не друзья? – сказал Джейк, но рюкзаки все же ухватил и выдернул из кустов.

– Он мне не друг. Он просто хорошо со мной общается после смерти папы, вот и все.

Ее накрыло необъяснимое чувство стыда от того, что имя офицера Хендрикса вообще всплыло в разговоре. Лорен не считала, что Джейку, который пригласил ее на свидание, вообще следовало его упоминать. Девочка всегда немножко была в него влюблена – даже если и призналась себе в этом только сейчас, в эту секунду. Словно знание, что она нравится Джейку, позволило ей осмыслить свои собственные чувства к офицеру Хендриксу.

У полицейского была приятная улыбка, добрые глаза, и он всегда был с ней мил. Долгое время девочка хранила надежду, что мужчина просто старается не поднимая шума разобраться в произошедшем и арестовать убийцу ее отца.

Но, конечно, в действительности офицер Хендрикс ничем таким не занимался… И Лорен осознала, что всегда отлично это понимала. Просто она ощущала страшную беспомощность и тоску и надеялась, что кто-то не столь беспомощный развеет это чувство.

И, между прочим, я не беспомощная. Раз я способна на такое – проследить дорогу убийцы через лес, – то, возможно, сумею и выяснить, что случилось с папой.