Стенка на стенку - Евгений Сухов

В этот раз Михалычу было чего опасаться. Два дня назад был расстрелян известный московский положенец по кличке Плут. Самое странное заключалось в том, что убийцам удалось вычислить его тайную квартиру, где он по субботам встречался с любовницей. О существовании любовного гнездышка практически никто знал. Смертельный выстрел застал Плута в ванной Можно только догадываться, сколь немилосердной по. казалась ему смерть, когда он, расслабленный, возле. жал на черном итальянском мраморе и на его лице блуждала довольная улыбка…

Ребята Михалыча рассказывали, что, когда Плута нашли, выглядел он почти как живой, вот только картину портила аккуратная дырочка в двух сантиметрах повыше переносицы. Убийца не пожалел и бабу Плута. Бронебойная пуля угодила в ее перекошенный от ужаса рот, выбив передние зубы и выйдя через затылочную кость.

Киллер сработал грамотно — единственной уликой был пистолет «браунинг-бак» с глушителем. Не пожалел красивую игрушку, швырнул ее без сожаления на измятую простыню, где за полчаса до его появления происходила неистовая любовная пляска.

Одновременно с Плутом застрелили и Гулливера. Несмотря на свой огромный рост и недюжинную силу, после отстрела Гнома парень побаивался в одиночку появляться на улице. Причина была в том, что на него уже дважды совершалось покушение, и оба раза ангел-хранитель накрывал его своим светлым крылом. Даже портьеры, во избежание возможного выстрела, Гулливер всегда задергивал так плотно, что через них не мог пробиться ни лучик света из квартиры. Но вопреки всем принятым мерам предосторожности Гулливера убили… Как это ни странно, снайперская пуля влетела именно через плотно занавешенное окно, вырезав в стекле махонькую розочку.

Выстрел был произведен через двадцать секунд после того, как во дворе раздался громкий взрыв — это у самого подъезда взлетела на воздух чья-то старенькая «шестерка», переполошив всех жильцов дома. Гулливер приоткрыл занавеску только на мгновение и тут же был отброшен на пол пулей калибра 7,25 мм. Дальнейшее его плосто не интересовало. Его длинное нескладное тело неловко застыло посредине комнаты. Телохранители Гулливера предположили, что «жигуленок» во дворе урвали с единственной целью — выманить на божий свет авторитетного отшельника. Смертельный выстрел был произведен с величайшей точностью — с расстояния почти в полкилометра, с крыши семнадцатиэтажного здания.

Самым тревожным в этой череде убийств было то, что и Плут, и Гулливер были причастны к ГАО «Балтийский торговый флот». Заслав Филата в Питер, Михалыч одновременно поручил им прощупать кое-кого в Питере на предмет интереса к морской торговле. Судя по тому, как внезапно и одновременно они закончили свое земное существование, их поиски шли в правильном направлении. Ребята кого-то вспугнули в Питере. Оставалось неясным — кого…

Михалыч не высказывал своих опасений перед сходняком, но ему самому уже начало мерещиться, что где-то рядом топчется и его смерть.

Явка на Тверском бульваре была подобрана с особой тщательностью, — это была отдельно стоящая лавочка в дальнем конце сквера, спрятанная густыми зарослями сирени. Даже если предположить, что неведомый снайпер и попытается залечь где-то поблизости, он все равно не сможет ничего увидеть сквозь стену зелени. К тому же по скверу загодя рассыпались великовозрастные мальчики Михалыча и вели наблюдение за прохожими.

Михалыч явился за пятнадцать минут до установленного времени. Он одобрительно крякнул, когда осмотрел место, и, покрутив головой, сразу приметил своих людей.

Ему следовало продумать разговор до мелочей: от этого, возможно, зависит не только судьба «Балторгфлота», но и его собственная жизнь. Генерал предпочитал играть в лобовую, что значительно упрощало дело Чем меньше будет недомолвок, тем яснее станет картина. Придется рассказать все как есть, не таясь…

Пунктуальность была отличительной чертой генерала Львова. И когда на электронном циферблате высветились цифры «14:00», густые ветки сирени раздвинулись, и к Михалычу шагнул его старинный приятель.

Одевался Герасим Герасимович всегда очень просто и буквально терялся в толпе — возможно, в этом ему помогали профессиональные навыки. Вот и сейчас Михалыч не заметил во внешнем облике генерала ничего запоминающегося: обычный пенсионер, каких на Тверском бульваре можно встретить едва ли не на каждой лавочке.

Михалыч поднялся и первым протянул руку:

— Здравствуй, Герасим Герасимович!

— Ишь ты!… — искренне подивился генерал. — Я уж и не помню, чтобы ты меня последний раз величал по имени и отчеству. — И он крепко пожал протянутую руку. — Инстинкт сыщика мне подсказывает, что дело и впрямь серьезное. И что здесь попахивает очень крупными деньгами, которые ты можешь потерять. Твои псы, поди, весь бульвар оцепили? Я прав или нет, Толя?

Между двумя стариками уже давно стерлись барьеры неловкости, они знали друг друга много лет, и порой обоим начинало казаться, что и в детстве они играли в одной песочнице.

— Ты, как всегда, прав.

На скамью опустились одновременно, и широкая доска жалобно скрипнула под тяжестью двух старых задов.

— Так в чем же дело, рассказывай, — произнес генерал, доставая папиросу из простого алюминиевого портсигара.

Новомодных сигарет генерал не признавал и предпочитал исключительно острый табак, такой же жгучий, как перец «чили».

— Мне нужна серьезная «компра» на некоторых крупных чиновников Петербурга, — без предисловий начал Михалыч.

Генерал не округлил глаза. За свою жизнь он наслышался и повидал такого, что удивить его, наверное, могла бы только атомная война, начатая по инициативе губернатора Красноярского края.

— Ого, куда хватил! — бесцветно произнес генерал. По глазам генерала было видно, что он ожидал от Михалыча нечто подобное. Не стал бы старый вор выдергивать своего давнего приятеля из тиши кабинета ради какой-нибудь ерунды.

— Тут, понимаешь, без тебя не обойтись, — продолжал Михалыч. — Я бы не хотел говорить каких-то громких фраз, но без твоей помощи я как без рук. Мне нужна конфиденциальная информация.

Генерал улыбнулся:

— В твоих словах я слышу иронию. Или мне показалось? Ладно, попытаюсь.

Конкретно — имена?

— Мне нужен «конфиденц» на председателя горкомимущества Санкт-Петербурга. Для начала.

Генерал сплюнул окурок на траву и серьезно поинтересовался:

— Что же так мелковато? Не узнаю тебя, Толя. Почему бы тебе не попросить «компру» на самого мэра Питера? Очень даже возможно, что в моем архиве отыщется и материалец, от которого станет икаться и мэру Москвы…

— Пока рановато, — в тон генералу отозвался Михалыч. — Ну так как, пособишь?

Сразу за зеленой стеной сирени топтались два охранника Михалыча.

Но Генерал осмотрелся по сторонам, картинно заглянул под скамейку и спросил:

— А «жучков» у тебя случайно здесь нет? Я хоть и в отставке, но, сам понимаешь, не хочется подыхать раньше положенного срока.