Первый Дон - Марио Пьюзо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 100
Перейти на страницу:

На мгновение на лице Александра отразилось изумление, но он тут же взял себя в руки.

— Многие грешники говорят такое, потому что боятся наказания после смерти. Вот они и пытаются отвергать истину. Есть другие причины?

Чезаре не мог не улыбнуться.

— Да. Прелюбодеяние. Жажда власти. Убийство, но только опасных врагов. Ложь. Но ты обо всем этом знаешь. Больше признаваться мне не в чем.

Александр взял руки Чезаре в свои, долго их разглядывал.

— Послушай, сын мой. Люди теряют веру, когда более не могут выносить жестокостей этого мира. Именно тогда они и ставят вопрос о существовании вечного и любящего Бога. Они сомневаются в его бесконечном милосердии.

Сомневаются в святой церкви. Но веру можно оживить активностью. Даже святые были людьми энергичными.

Я не могу представить их сидящими сложа руки и долгие годы размышляющими о загадочных путях, по которым идет человечество. Такие люди бесполезны для вечно развивающейся церкви, они ничем не помогают выносить тяготы бренного мира. Как ты, как я, святые видели свое предназначение в выполнении конкретных дел. Даже если, — Папа поднял указующий перст, — выполнение предназначенного приведет к тому, что нашим душам придется провести какое-то время в чистилище. Но ты подумай, сколько еще нерожденных христианских душ мы спасем в последующие сотни лет. Душ, которые найдут спасение в лоне святой католической церкви. Когда я произношу молитву, когда я каюсь в грехах, в этом я нахожу утешение, пусть и не все мои деяния праведные.

И пусть наши гуманисты, эти последователи греческих философов, думают, что, кроме человечества, никого не существует. Есть высшее существо, Господь, милосердный и понимающий. В этом наша вера. И ты должен верить.

Живи со своими грехами, хочешь — кайся, не хочешь — нет, но никогда не теряй веры. Кроме нее у нас ничего нет.

Речь Александра не тронула Чезаре. Вера не могла разрешить его проблем. Ему не оставалось ничего другого, как бороться за власть на земле, иначе его голова, поднятая на пике, могла украсить стены Рима. Он хотел иметь жену и детей, хотел обладать властью и богатством, чтобы выделиться из бесправной толпы. И ради этого ему предстояло совершить деяния, за которые Бог отца заставил бы его страдать. Так чего верить в такого Бога? Его, двадцатитрехлетнего, переполняла жажда жизни. Вино, женщины не позволяли поверить в возможность собственной смерти, хотя многие другие тоже в это не верили, но тем не менее умерли.

Чезаре склонил голову.

— Я верю в Рим, отец. Я готов отдать за него жизнь, если ты позволишь мне сражаться за наш город.

Александр вновь вздохнул. Более он не мог бороться с сыном, окончательно осознав, что он — самое сильное его оружие.

— Тогда мы должны обсудить наши планы. Я назначу тебя главнокомандующим нашей армией, ты вернешь Папской области утраченные земли и станешь герцогом Романьи. Придет день, когда мы объединим все великие города Италии, пусть сейчас в это невозможно поверить: Венецию, жители которой, как змеи, живут в воде, Флоренцию с ее прижимистыми купцами, Болонью, проявляющую неблагодарность к матери-церкви. Но начать мы должны с самого начала. Ты должен стать правителем Романьи, а для этого тебе надо жениться. Через несколько дней я соберу конклав, и ты отдашь нам свою красную шляпу. Потом я назначу тебя главнокомандующим. Деньги, которые ты более не будешь получать от церкви, ты доберешь на войне.

Чезаре поклонился. От избытка чувств попытался нагнуться ниже, чтобы в благодарность поцеловать ногу Папы, но нагибался достаточно медленно, чтобы Александр успел ее отдернуть.

— Больше люби церковь, Чезаре, — бросил он, — и меньше — своего отца. Докажи мне свою преданность делами, а не формальными жестами. Ты — мой сын, и я прощаю тебе все грехи… как и положено любому отцу.

И впервые за долгие годы Чезаре почувствовал себя хозяином собственной судьбы.

* * *

В тот вечер, когда подписывался свадебный контракт о женитьбе принца Альфонсо на Лукреции Борджа, Александр пожаловался Дуарте: «Давно уже я не слышал смеха Лукреции. Жаль, что она все время такая печальная».

Папа, конечно, понимал, каким трудным выдался последний год для Лукреции, и надеялся изменить ее жизнь к лучшему, чтобы укрепить ее верность ему и семье. Зная, что Альфонсо Арагонский считался «самым красивым мужчиной Неаполя», он решил преподнести дочери сюрприз, а потому день и время прибытия жениха в Рим хранилось в тайне.

Молодой Альфонсо въехал в город ранним утром в сопровождении всего семи человек. Остальные пятьдесят остались за городскими воротами. Его встретили представители Папы и немедленно доставили в Ватикан. Как только Александр убедился, что красота и отменные манеры Альфонсо — не досужий вымысел, юношу вновь усадили на лошадь и отправили ко дворцу Санта-Марии в Портико.

Лукреция вышла на балкон, что-то напевая себе под нос, посмотрела на играющих внизу детей. Стоял прекрасный летний день, и она думала о мужчине, за которого ей предстояло выйти замуж: отец сообщил ей, что он должен прибыть в Рим до конца недели. Ей не терпелось увидеться с ним, потому что ни о ком другом ее брат Чезаре так тепло не отзывался.

Внезапно Альфонсо подъехал ко дворцу. Взгляд Лукреции упал на молодого принца, и сердце учащенно забилось. Колени подогнулись, и она упала бы, если б не поддержка Джулии и одной из служанок, которые пришли сообщить о приезде Альфонсо. Но они опоздали.

— Святой Боже, — Джулия улыбнулась. — Никогда не видела такого красавца.

Лукреция молчала. В этот самый момент Альфонсо поднял голову, увидел ее и остолбенел, словно какой-то волшебник зачаровал его.

Шесть дней, остававшихся до свадебной церемонии, Лукреция и Альфонсо посещали приемы, которые устраивались в их честь, долгими часами гуляли на природе. Видели их и в лучших магазинах города. Они поздно ложились и рано вставали, проводя время в компании друг друга.

Как в детстве, Лукреция однажды прибежала в покои Папы и радостно обняла его.

— Папа, как мне тебя отблагодарить? Как ты сумел так осчастливить меня?

Сердце Александра переполнилось счастьем.

— Я хочу, чтобы у тебя было все, что захочешь… и даже больше, чем ты можешь себе представить.

Вторая свадебная церемония Лукреции пышностью не уступала первой. Но на этот раз она добровольно давала все обеты и даже не заметила меча, который держал над ее головой испанский капитан Севильон.

В ту же ночь Лукреция и Альфонсо, в присутствии Папы, еще одного кардинала и Асканьо Сфорца с удовольствием подтвердили вступление в силу брачного контракта и, как только позволил протокол, отбыли во дворец Санта-Марии в Портико, где провели вместе следующие три дня и три ночи. Они никого не хотели видеть. Впервые в жизни Лукреция ощутила свободу, которую может подарить только любовь.

* * *

После свадебной церемонии Чезаре вернулся в свои ватиканские апартаменты. В голове вертелись мысли о том, что ему надлежит сделать, став главнокомандующим, но сердце обратилось в камень.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?