Черная царевна - Оксана Глазнева

— Бросьте все это! — решительно начал мужчина.

Надя слушала невнимательно. Ее все еще знобило. Он заметил это, снял китель и укрыл ее плечи, оставшись в тонкой белой рубашке. Царевна вздрогнула и подняла на него взгляд. Он сидел справа от нее, и его шрам, пересекающий щеку от виска до подбородка, был ей не виден, но Будевин непроизвольно поднял руку, ощупывая рубец и прикрывая его ладонью. Надя удивилась этой стыдливости, а Будевин покраснел и медленно опустил руку.

* * *

…Роджер вытер пучком сухой травы липкий от крови меч. Обернулся к северу. Прислушался…

— Отрекись от него!

Надя еще не понимала, о чем говорит Ван Варенберг. Она не спала уже сутки, и голос собеседника шел, словно из-под воды. А Будевин, решившись на разговор, теперь говорил быстро и страстно, боясь, что она прервет его. Он сбивался с «ты» на «вы», но сам не замечал этого, и Надя, почувствовав его возбуждение, заставила себя очнуться и вслушаться.

— Нет смысла притворяться, Надя, я знаю, кто вы и что вы, но тебе не нужно оставаться этим!

— Этим?

— Черная царевна? Жена бога-мертвеца? Что за глупость!

Он повернулся к ней всем телом, забыв о шраме, и в сгущающихся сумерках царевна не могла отвести взгляда от его воодушевленного лица.

— Ты — прекрасна, Надя! Никогда в жизни я не встречал более чистого, доброго и чудесного человека!

— Глупости…

— Нет!

Он тряхнул головой, схватил ее за запястье, не давая ей возразить.

— Если боги не могут остановить тварей, лезущих к нам из моря, значит они не всесильны, а значит могут ошибаться. Ты не создана для Царства Мертвых, не создана для Анку! Объяснить предсказания можно тысячей способов, так давай найдем подходящий! Тот, где тебе не нужно носить клеймо его невесты!

Он порывисто ударил кулаком по земле.

— Я хочу оторвать голову каждому, кто смотрит на тебя с ненавистью, не зная ценности твоего сердца!

Надя улыбнулась, положила ладонь на его пальцы, желая успокоить его горячность, но ее прикосновение его обожгло. Будевин подался вперед, сжал ее руки.

— Я мизинца твоего не стою, я знаю, но и он не стоит! В отличие от всех тех, — Будевин кивком головы указал на лагерь, — я знаю тебя настоящую. И ты не из тех женщин, кто приравнивает богатство и бессмертие к счастью. Что бы ни обещал тебе Анку, что бы ни дарил — верни все, откажись от него, и я сделаю тебя счастливой!

Надя смотрела на его красивое, благородное лицо. Ветер гладил светлые волосы Будевина…

…Роджер замер. Он стоял посреди развалин города, рядом с разрубленной нежитью, и не дышал.

Девочка Надя нравилась ему, как может нравиться забавный ребенок. Ее влюбленность была приятна, ее обет верности — смешон и трогателен. До сих пор он не сомневался, что легко переживет эту потерю. Но вот ее берет за руку другой, и острое ощущение потери вдруг выбивает почву из-под ног.

Будевин крепко сжимал ее руки и не отводил глаз. Надя, улыбаясь, опустила взгляд.

— Надя!

— Да?

— Вы понимаете меня?

— Да.

— Отрекись от Анку и Царства Мертвых. Люди не так плохи, как ты думаешь, позволь им узнать, что это не твой выбор, расскажи им и найдутся те, кто поверит тебе! Один, два человека, а затем мы сможем убедить в этом весь мир. Доверься мне, и я все для тебя сделаю!

Роджер заставил себя сделать вдох, но стало только хуже, словно вместе с воздухом он набрал полные легкие песка. Он закрыл глаза, вслушиваясь, боясь пропустить хоть слово и боясь того, что услышит.

Летний ветер взъерошил его волосы. С темной, лишенной света окраины пустого города он видел склон и далекие огни палаточного лагеря. Надя и Будевин были не видны ему, но он чувствовал тонкие прочные нити, связывающие его с девушкой на склоне. Роджер ждал…

Надя молчала.

Она очень устала за последние дни. От пустоты вокруг, от одиночества и тяжелых взглядов. Предложенное Будевином плечо было ей нужно как никогда. И прежде чем отказаться от него, она должна была честно подумать.

С их последней встречи с Роджером прошло полгода, за которые он ни разу не дал знать о том, что она и ее любовь ему нужны. Что, если Надя обманывала себя и все слова, сказанные на маяке, — правда? Какой смысл хранить обеты, когда они никому не нужны и ее не делают счастливой?

Тогда, под впечатлением от их путешествия по лесу, может, она приняла за любовь что-то еще? Будет страшно понять сейчас свою ошибку, но, глядя в честные глаза Будевина, она не могла не задать себе этот вопрос и не могла врать в ответ. Нечестно нести свою влюбленность, как знамя, не чувствуя ее.

— Не бойся Ордена Доблести, не бойся Анку! — говорил Будевин.

Бояться Роджера? Надя не боялась. Она скучала по нему! Скучала безмерно, до боли в сердце! Но если ему не нужно ее сердце, то как поступить? Будевин прав — объяснить предсказания богов можно сотней способов. Так что теперь?

…Далеко внизу, у подножья холма Роджер чувствовал, как каменеет тело, как вены наполняются едкой, горячей ревностью. Незнакомое, жгучее чувство. Он стоял без движения, опустив руки и прислушиваясь к себе. Роджер хотел, чтобы она выбрала Будевина, но в ожидании ее ответа у него холодели руки…

Надя поднялась с земли, отряхнула подол платья, и Будевин тоже поднялся. Теперь она смотрела на него снизу вверх. Свет керосиновой лампы из окна соседней палатки падал девушке налицо, и он хорошо видел ее серьезный твердый взгляд.

— Я не боюсь мести Анку, Будевин, потому что знаю его. Ты говоришь, что готов оторвать голову всем тем, кто смотрит на меня с ненавистью? А мое сердце сжимается, когда ты так говоришь о нем.

Он хмурился, уже угадав ответ. Надя видела, что он не верит ей, облизнула пересохшие губы.

— Я выбираю не между богом и человеком, и не между царем и солдатом. Я просто люблю его, и если это значит принять клеймо Проклятой… — Она пожала плечами. — Будевин, я та — кем меня называют, я — Черная царевна.

Она сняла с плеч китель, положила ему в руки и молча пошла в сторону лагеря.

Надя вернулась в Морин-Дениз вместе с докторами из госпиталя к вечеру третьего дня. С Будевином она больше не виделась и старалась не вспоминать об их разговоре. Она приняла свою роль и больше не пыталась доказывать окружающим, что достойна их доброты. Теперь Надя лишилась последнего друга, но ей было легче.

В ночь пятницы неизвестные подожгли Слободу.

В Гритдже, как и в других городах Приморья, было много переселенцев. Они, как и другие беженцы, перебрались в ближайшие города. В Морин-Денизе люди остановились в Слободе. Пожар был виден даже из госпиталя — оранжевое зарево и черный дым. Медперсонал и пациенты выходили на улицу, выглядывали из окон. Надя тоже смотрела, слышала разговоры в коридоре, потому что говорившие не скрывали своих слов.