Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа

Затем Гагарин пригласил на небольшую экскурсию по дому. Володя понял со слов хозяина, что этот дом был построен в позднюю советскую эпоху. Для того времени это была довольно внушительная постройка. В доме было около десяти комнат, в некоторых из них на стенах висели живописные полотна.

Николай Николаевич с гордостью рассказал, что картины на стенах подлинные, русских художников. Алексей ходил с Владимиром и внимательно слушал рассказ хозяина дома.

– Вы знаете, мои дорогие друзья, – произнёс Николай Николаевич, – вся эта живопись принадлежит кисти Серова, Шишкина, Саврасова. Ранее эти картины были частью коллекции моей бабушки, урождённой княгини Гагариной. Их чудом сохранила наша семья. Жаль, что Алексей Викторович пока не может это созерцать. Я знаю, что он очень увлекался живописью ранее. Но я надеюсь, мой друг, что всё ещё можно поправить, – произнёс Гагарин, взяв Алексея под руку.

– Спасибо вам, Николай Николаевич, да, мы все очень этого хотим, – ответил Владимир и продолжил: – Я был недавно у одного коллекционера и видел некоторые картины. Он показал одну из них и сказал, что это у него настоящий Рубенс. Были и другие полотна голландской школы.

– Ой! Не верьте, мой друг, – поморщился Гагарин, – это всё копии, искусные подделки. Подлинники подобных произведений вне музейных коллекций в настоящее время могут быть только у жулья и проходимцев. В редчайших случаях, как у меня, это может быть у сохранившихся потомков знатных фамилий. Хотите знать, как появились сегодня так называемые коллекционеры?

– Это очень интересно, – сказал Владимир.

– После прихода к власти большевиков в начале марта 1918 года в особняк моей бабушки, который находился на Большой Морской улице, ворвалась толпа немытого вонючего быдла. Они полностью перерыли весь наш дом, забрали драгоценности у бабушки, а также фамильное серебро, гобелены, словом, ограбили среди бела дня. Всё это прикрывалось какими-то, простите мне мои слова, мудацкими лозунгами вроде «грабь награбленное», «экспроприация у экспроприаторов» и прочей чушью, употребляемой часто в лексиконе их картавого недоноска Владимира Ленина.

– Неужели такое творилось на самом деле, Николай Николаевич? Нам ведь совсем другую историю рассказывали на уроках в школе.

– Я понимаю вас, мой друг, я тоже учился по подобным учебникам. Сейчас пришло время правды, которая обнажает всю лживость коммунистического режима. Мою бабушку скоро вызвали в ОГПУ на Гороховую улицу, дом номер два, откуда она уже не вернулась. Наш особняк из пятидесяти комнат был, как большевики формулировали, национализирован. А спустя некоторое время бабушкина сестра видела, как в магазинах продавали некоторые картины из нашего дома, серебряную и фарфоровую посуду и всё остальное. Но большая часть вещей осела, конечно же, у тех бандитов, которые разграбили наш дом.

– Выходит, что все эти современные коллекционеры – просто потомки грабителей и скупщиков краденого.

– Абсолютно верно, мой друг. Это всё было приобретено на крови людей. Блокада Ленинграда тоже внесла свои коррективы, когда за кусок хлеба вымогатели, наделённые властью, выменивали или просто вырывали из рук умирающих людей, представителей дворянских фамилий произведения искусства и последние драгоценности. Это были люди, которые чудом уцелели после последнего террора начала тридцатых годов. Я остаюсь при своём мнении, что настоящие коллекции подлинных произведений искусства могли быть только у людей знатного происхождения, богатых промышленников и купцов. А если какая-нибудь заползшая в культурную столицу «быдлятина» из, простите мне этот термин, «новопистоновского» уезда и показывает какие-либо живописные шедевры, знайте: это либо барыга советского периода, либо ублюдочный потомок тех зверей с наганами и в кожаных куртках, чей беспредел утвердился в нашем обществе на долгие семьдесят лет. Вот вам и современные коллекционеры. Все они воры или наследники бандитов.

– Я сегодня много нового узнал для себя, – улыбаясь, сказал Владимир. – Николай Николаевич, вы имеете княжеские корни?

– Да, мой друг, по материнской линии я прямой потомок Гагариных, но всё это счастливое для нашей семьи время закончилось ещё в 1917 году. Обратимся к сегодняшнему дню. Я очень рад, что вы наконец приехали ко мне.

– Я тоже рад этому, – улыбаясь, ответил Владимир.

– А живу я вот для этого замечательного ребёнка, который своим трудом, своим умом и при помощи вашей супруги делает самое нужное в мире дело: спасает маленьких пациентов, вырывая их порой из лап смерти.

При этом Гагарин приобнял Павла, и оба они улыбнулись. И было видно, как Павел даже застеснялся от такой похвалы.

– Всё оставлю ему одному, мне ничего туда не надо. Кое-что перепадёт и его сестре. Всё то, что есть сегодня в его характере, а именно: кристальная честность, умение быть преданным, полное бескорыстие, умение любить людей, я пытался привить ему с самого рождения. Эти качества его характера подтверждают его высокое происхождение по материнской линии. Князь по определению не может быть подлецом.

– Ну, дядя Коля, зачем ты так меня нахваливаешь, мне как-то неудобно, – улыбнулся застенчивой улыбкой Павел.

Володя подошёл к Павлу, положил свою руку ему на плечо и дружески его обнял.

– Всё правильно говорит Николай Николаевич. Хорошего человека похвалами не испортишь. Я на практике убедился в том, как ты мне за столь короткое время подлечил позвоночник.

– Вы это почувствовали, Владимир Андреевич? – спросил Павел.

– Да, это правда. Только обращайся ко мне по имени, не отдаляй от себя, – произнёс Владимир и улыбнулся Павлу.

– Ну что, друзья мои, спустимся вниз и пожалуем в баньку, – сказал хозяин, завершая обмен мнениями при первом знакомстве гостей с домом.

После этой экскурсии все пошли в баню, которая представляла собой внушительную постройку. Как потом увидел Владимир, её размеры были почти сопоставимы с размером бассейна, который находился в ней.

Ребята разделись в предбаннике и пошли в парилку. Гагарин в плавках пошёл помыться под душ, а затем спустился в бассейн. Через некоторое время ребята тоже присоединились к нему.

После бассейна все вернулись в парилку, и вновь потом – в бассейн. Наконец трое ребят, закончив свои термальные и водные процедуры, в прекрасном расположении духа перешли к трапезе. В специальной комнате бани с повязанными на талии полотенцами, сидя в удобных креслах, дружная компания за вкусной едой предавалась распитию пива и беседе.

– Ну как, вам понравилась моя сауна, Володя?

– Ещё бы, Николай Николаевич, такое в частном доме – это достижение. И потом, мой папа всегда считал, что парилка хорошо поддерживает здоровье.

– Раньше люди все ходили в баню и были намного крепче и здоровее, чем сейчас, когда в квартирах появились душевые и ванны, – сказал Николай Николаевич.

– Мне папа ещё говорил, Николай Николаевич, что баня хорошо воздействует на кожу и сберегает волосы на голове, – сказал Владимир.