Становление Человека - Даниил Широков

— Хорошо.

Она обернулась к могилам. Что-то прошептала, но дождь заглушил её слова. Так мы и стояли, под барабанную дробь капель, в тишине, которую можно было назвать живой. Медленно дышала фигура бездны, то и дело выдыхал густой дым я. Качались стебли подснежников, колыхалась ярко-зелёная трава у наших ног.

На почву рядом с женщиной опустилась Анна, аккуратно приобняв мою знакомую. Легонько кивнула мне, улыбаясь одними уголками губ. Да. Хранитель как никто другой может понять боль другого Хранителя. Даже если один ещё живой, а другой — существует лишь в виде образа, воли души. Наша миссия на Торне была завершена, но мне не хотелось уходить. Сигара тлела в руке, к ней я прикладывался чуть ли каждую секунду. Тоска и сожаление, пропущенные через буквально всё вокруг, оседали внутри. Зачем всё это?

Бездна и Судьи… Одни забирают тех, кому больше незачем жить. Другие уничтожают тех, кто ещё хочет выжить. Никто не лучше. Все хороши. Когда я покончу с родной планетой Судей, я вернусь к королю с королевой. И заставлю их отпустить своих слуг. Никто не должен так страдать. Ни единое существо во всей вселенной.

— Диана… — проронила Хранительница Торна. — Когда-то меня так звали.

Мир охнул, будто поперхнувшись. Задрожала земля, мощный ветер снёс капли дождя прямо в лицо. Безэмоциональный голос ударил в голове церковным звоном.

— Первая Хранительница.

— Что… — не поняла она.

— Мы есть Торн. Мы есть планета. Мы есть мир. Мы живы, пока жив наш Хранитель.

— Я давно покинула эту землю, — с злостью процедила Диана. — И уж точно не хочу возвращаться.

— Ты построила монолит из крови, чтобы защитить нас. Ты никогда не уходила.

— Таково было желание Сэма, — ухмыльнулась она. — Он попросил меня спасти хотя бы часть планеты от разрушений. Всё. Больше меня с Торном ничего не связывает. Сгинь.

— Тогда мы умрём.

Диана улыбнулась, затем прищурилась. Голубые глаза сверкнули ярким желанием.

— Тогда вы умрёте. По моей воле.

— Раз это твоё желание, Первая Хранительница. Да будет так.

Голос в наших головах исчез. Я посмотрел на Диану, а она уже открывала чёрный прямоугольник портала. Пусть я и не заметил её взгляда, уверен, там было облегчение. Наконец-то, спустя столько лет, Торн заснёт вечным сном. Принцип жизни — умирать. Принцип смерти — освобождать. Как-то так.

— Пошли, Джон, — донеслось с её стороны. — Не хочу смотреть, как гибнут люди… Сумасшедшие, искусственные, но всё же — люди.

Я не ответил. Лишь подошёл поближе, дожидаясь, пока Диана не прыгнет в портал. Оказавшись у тёмной бурлящей субстанции, обернулся, окинув взглядом могилы. Где-то далеко, у самого подножия холма, из земли показался ещё один крест. Точнее, это было что-то, похожее на него. Приглядевший, я узнал в очертаниях костяную рукоять и длинное лезвие с алыми прожилками. Покойся с миром, Сэм. Ты был достойным Хранителем. И, наверно, хорошим человеком.

Но об этом судить не мне.

Портал поглотил меня, неся через пространство куда-то вдаль. Почему-то вспомнился Орфан, пепельноголовый аристократ, получивший бессмертие. Как сильно страдал он, потеряв любовь, как всеми силами хотел умереть. Сколько он прожил? Век? Три? И он уже не находил себе места. У него уже не было смысла жить дальше. А что мы, Хранители? Мы тоже бессмертны.

Мне одиннадцать тысяч лет, но сейчас я с уверенностью скажу, что по-настоящему жил всего двадцать или тридцать. Всё остальное — Палач. Я всё ещё зачем-то иду вперёд, поднимаю свой меч, пользуюсь силой, что получил. Ради тех, кем дорожу. Той, которую люблю. Но если всё же мой поход обречён на провал… Что тогда? Стоит ли продолжать влачить жалкое существование? Орфан бы сказал — нет. Сэм бы сказал — нет. Диана…

— Скажи, зачем мы живём? — окликнул я закутавшуюся в мокрый плащ женщину.

— Как бы иронично это не прозвучало, Джон, — рассмеялась она, так и не обернувшись. — Но ради исполнения своих желаний. Плохих, хороших, альтруистичных и эгоистичных. Во имя добра, во имя зла… Всё одно — желания. Людские желания. Поверь мне, я знаю, о чём говорю.

Я кивнул, не ответив. Портал нёс нас всё дальше и дальше. Возможно, к Гео. А может, сразу в стеклянный замок короля и королевы бездны. Почему-то мне очень хотелось кого-нибудь сейчас убить. Вместо этого я вздохнул, вынимая из пространственного кармана очередную сигару. Лучше помереть от рака лёгких, чем от собственных мыслей.

А, вот оно! Сам же сказал, и сам же пропустил мимо. Принцип жизни — умирать. Принцип смерти — освобождать. Мы все всё равно рано или поздно встретим конец. Главное, чтобы ему нашлось, от чего нас освобождать. Чтобы мы смогли отпустить всё, что было тут, в материальном мире, с чистой душой. Поэтому где бы вы ни были, что бы вы ни делали, в какой бы ситуации или обстоятельствах вы не оказались, помните.

Memento mori.

Помни, что смертен.

Мы вышли прямиком во внутренний двор стеклянного замка. В небольшом парке смердело бездной и шёл лёгкий дождь. Знакомое серое небо тихонько взирало на двух существ, коротко выдохнувших после телепортации. Диана опустилась на ближайшую скамейку из чёрного металла, посильнее кутаясь в плащ. Я присел рядом, стреляя взглядом на ровненькие ряды деревцев, посаженных по всей обозримой площади. Никто из нас не проронил и слова, но чувства, посещавшие нас, говорили за себя.

— Немезида говорит, что очень хочет тебя обнять, — протянула женщина, не смотря мне в глаза.

— Передай ей, что всё у меня хорошо, — улыбнулся я. — Осталось не так много миров, да и с эмоциями я довольно легко справляюсь. Беспокоиться не о чем.

Небольшая пауза.

— Она говорит, что ты лжёшь.

— Ей кажется.

Дождик постепенно заканчивался, и с небес на каменную твердь засветило нечто, напоминавшее солнце. Может, однотонное небо просто прояснилось, и фотоны сумели пробиться через плотную завесу облаков, которые невозможно было заметить. Не знаю. Я просто сидел, ожидая, когда за нами придут. Из портала рядом вышла Эндиа, отряхнувшись от грязи, прилипшей к её серому силуэту.

— Ну и наворотили вы каши, ребята, — хохотнула она, но едва заметив Диану, помрачнела. — Что это значит, конь?

Вместо женщины ей ответил Энди, выросший из-под земли. Он был здесь с самого начала, скрываясь от глаз и сканирующих заклинаний. Но я знал, что он тут. Бездна становилась плотнее всего в одном месте среди всего дворика. Кто ещё мог там быть?

— Слон, я рекомендую тебе помолчать, — довольно резко высказался скелет, похрустев шеей. Серость, заменявшая ему плоть, вибрировала, будто отражая настроение своего господина. — Значит, ты стала человеком, Диана.

Моя знакомая вздрогнула, услышав своё имя. Коротко кивнула, впившись пальцами в ткань плаща.