Обреченные - Чак Паланик

На мою призрачную щеку обрушивается оплеуха. Да, СПИДЭмили-Канадка, привидение может вмазать привидению. И очевидно, привидение-мать может влепить пощечину своей пухлой дочери-привидению. А главное – это больно.

Между тем мама тает. Ее тело раскинулось на диване, грудь вздымается, на лице проступает румянец. Ударившая меня призрачная рука почти исчезла.

– Ты врешь! – кричит растворяющаяся синяя мать. – Ты – галлюцинация!

Это не самый деликатный ответ, однако я говорю:

– Не глупи. Ты ведешь весь мир в ад.

Остатки ее призрака уже не видны. Только еле различимые слова повисают в воздухе салона:

– Не знаю, кто ты, но ты не мой ребенок. Ты – гадкий, жирный кошмар. Моя настоящая дочь прекрасна и безупречна, и сегодня – в этот самый день – она вернулась и принесла человечеству вечный свет.

21 декабря, 12:41 по гавайско-алеутскому времени

Еще одно любимое существо в опасности!

Отправила Мэдисон Спенсер ([email protected])

Милый твиттерянин!

– Так почему Иисус? – спрашивает светящийся синим призрак мистера К. – Почему ты запала на Иисуса?

Пробегая пальцами по кнопкам смартфона, я пожимаю плечами. В то время я переживала самый пик полового созревания. Мне было одиннадцать, и менархе неслось на меня, как передвижная установка для сбора крови. То есть моя первая менструация. То есть менархе – это не имя кого-то там из Ветхого Завета. Я готовилась к тому, что со дня на день проснусь с огромной ношей в виде грудных желез. Заросли распустятся во всех моих потайных местах, и от гормонов я превращусь в зомби. Сколько раз я видела такое в своем швейцарском интернате. Сегодня девочка – бойкий, сообразительный плоскогрудый супергерой, а завтра – жеманная мисс Сексбомба.

– Так почему Иисус? – повторяет мистер Кетамин. Мы, два духа, сидим в главном салоне суперъяхты и присматриваем за отрубившейся матерью. Призрак мистера К. ровно того оттенка синего, какой видит мой язык, когда я грызу дробленый лед. Правда, сейчас я не ем ничего. Впрочем, и вес не сбрасываю.

Продолжая печатать, я поясняю: мои родители – это чуть больше, чем их физические потребности, рекреационные наркотики и случайный секс. Они – голодные плотские желудки, которые беспрестанно что-то поглощают. Закрутив с Иисусом, я хотела уклониться от всей той крови, слюны и спермы, которые грозили мне в ближайшем будущем.

СПИДЭмили-Канадка, спасибо, что вовремя предупредила. Читая твое последнее сообщение, я восклицаю:

– Ого! Фигасе!

– В чем дело? – спрашивает синий призрак мистера К.

– Мой котенок. Тиграстик.

СПИДЭмили-Канадка пишет, что Сатана рыщет по аду и выспрашивает, не видел ли кто рыжего полосатого котенка, и предлагает за Тиграстика награду в тысячу батончиков «Марс». Сатана определенно хочет использовать его как заложника.

Да, милый твиттерянин, когда-то в «Беверли Уилшире» я пыталась смыть Тигра в унитаз, но уже после того, как он умер. А это совсем другое дело, поскольку я его любила.

Мистер Сити смотрит на свое материальное тело, лежащее на полу. На лицо в коростах и оспинах. На искалеченные уши и нос.

– Хорошо быть мертвым.

– Ничего хорошего.

– Мертвым и богатым.

Даже у его привидения кривые зубы: где-то они налезают один на другой, где-то отсутствуют; эти зубы – как руины Стоунхенджа и того же цвета камня лишайники.

Я набираю сообщения, спрашиваю, не видел ли кто Тиграстика, не прячет ли его кто. Возможно, это как раз случай неверной расстановки приоритетов, однако то, что Сатана наложит лапы на моих родителей, беспокоит меня не так сильно, как то, что он сдерет шкуру с моего котеночка. От одной мысли об этом я впадаю в Ctrl+Alt+Ярость.

– Хочу умереть, попасть в рай, – говорит дух мистера К., – и заняться любовью с Сахарой. Я рассказывал тебе о Сахаре? – Видимо, действие кетамина заканчивается – бледно-голубой призрак мистера К. тает.

По словам СПИДЭмили-Канадки, Сатана выпустил моих узников из Болота Выкидышей на поздних сроках. Гитлер, Иди Амин[35], Елизавета Батори[36]– всех их освободили, чтобы они снова терроризировали обитателей ада. Калигуле, Владу Сажателю-на-кол[37]и Рин Тин Тину[38]было дано особое указание искать определенного рыжего котенка.

Где-то наверху тихоокеанский воздух рубят лопасти вертолета. Этот звук ни с чем не спутаешь: на палубу над нами садится «Гайя винд». Не отрываясь от смартфона, я замираю и спрашиваю как бы Ctrl+Alt+Небрежно, не глядя в глаза призраку мистера К.:

– А ты, наверное, разговаривал с моим Папчиком… обо мне?

Дрожащий синий силуэт, почти растаяв, кивает.

21 декабря, 12:47 по гавайско-алеутскому времени

Сатана звонит, чтобы поймать нашего героя на живца

Отправила Мэдисон Спенсер ([email protected])

Милый твиттерянин!

На борту «Пангеи» позаимствованный мною смартфон начинает играть «Барби Герл», на экране высвечивается имя звонящего: Твой автор. Я осторожно подношу аппарат к призрачному уху.

– «…Мэдисон знала, что больше не сможет скрывать свою истинную натуру, – произносит голос – гортанный твердый голос. – Вскоре Мэдди придется признать тот факт, что она есть олицетворенный хаос и что смысл ее существования – нести горе и раздоры всем, чьих жизней она коснется!»

Это Сатана. Конечно, Сатана. Милый твиттерянин, темный повелитель заявляет, что он написал историю моей жизни – воплотил написанием, если угодно, – и настаивает, что я не более реальна, чем Джейн Эйр или Гекльберри Финн. Временами он звонит и читает выдержки из своей так называемой повести – в доказательство, что им навязаны все мои мысли и поступки. В дьяволовой версии моей жизни каждое предложение заканчивается отчетливо слышимым восклицательным знаком. Как минимум одним. Хотела бы я разделять его оптимизм на мой счет. Сатана продолжает читать:

– «…Множество душ уже завлекла Мэдисон в вечность огненной бездны! И знала Мэдисон, что, если не постарается и не завершит свою адскую миссию всеобщего проклятия, церберы Дьявола вскоре найдут ее беспомощного котенка и пустят на опыты: на его коже будут испытывать на токсичность женский гигиенический спрей!»