📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыМантия с золотыми пчелами - Наталья Солнцева

Мантия с золотыми пчелами - Наталья Солнцева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 91
Перейти на страницу:

– У Бояринова есть пасека?

– Нет, он мед для ресторана берет у пасечника Аверкия. У него многие берут. С ульями возни много, а Николаю Порфирьевичу некогда пчелами заниматься. У него же бизнес.

– Когда вы работали у Бояринова, не замечали ничего странного, связанного с пчелами?

Василиса задумчиво покачала головой:

– У нас пасеку держать выгодно: мед не залеживается – без него ни сбитня не приготовишь, ни медовухи нашей знаменитой. А что тут может быть странного? Ну, разводят люди пчел: кто для себя, кто для заработка. Жить-то надо!

Она опять взглянула на ходики. Это были старые механические часы с цепью и гирями. Удивительно, что они все еще тикали.

– Нам пора, – поднялась со стула Астра и сделала знак Матвею. – Засиделись мы у вас, Василиса, время заняли. Давайте, мы вам заплатим.

– Я за разговор денег не беру…

– Тогда хоть огурцов купим у вас.

– Это завсегда пожалуйста!

Она проворно сбегала в кухню, насыпала огурчиков в пакет и принесла гостям. Матвей щедро расплатился, сдачи не взял. Василиса проводила их до калитки.

Они уже садились в машину, когда она выскочила на улицу и крикнула:

– Постойте! Я, кажется, вспомнила… Про пчел…

Глава 22

К Музею славянской культуры вела березовая аллея. Табличка на дверях висела новенькая, как будто ее только что вымыли. В гулком холле уборщица пенсионного возраста с тряпкой в руках вытирала пыль.

– Закрыто у нас, – пробурчала она. – Санитарный день!

– Мы по личному делу пришли, – объяснила Астра. – Кто-нибудь из сотрудников есть на месте?

– Почитай, все… Порядок наводим!

– Вы Василия Тарханина помните? Он работал здесь смотрителем.

– Ваську-то? Как не помнить? – пожилая дама опустила тряпку в ведро с водой, прополоскала, выкрутила и отложила в сторону. – А вы кто будете?

– Мы хорошего реставратора ищем, – вмешался Матвей.

– Васька теперича там трудится! – уборщица подняла кривой указательный палец к потолку. – На божественном промысле! Умер он. Ужо третий годок, как преставился.

Она что-то пошептала и широко перекрестилась. Набожный был народ в Суздале, благочестивый.

– Жалко, – скорбно кивнула Астра. – Нам бы с его друзьями поговорить! Может, они посоветуют, к кому обратиться?

– У Васьки друзей не было, – отрезала пожилая дама. – Он бирюком жил, – прости, Господи! – ни с кем близко не сходился. Молчун, каких свет не видывал! Бывало, подойдешь к нему, и так заговоришь, и этак, а он насупится, глядит исподлобья, и ни словечка! Как есть, бирюк. У нас его монахом звали…

– Почему монахом?

Уборщица обрадовалась возможности посудачить:

– Он все грозился в монастырь податься, да так и не решился. Грешен, видать, был. Бог-то его и не принял в святую обитель. Он же бобыль-бобылем, Васька! Ни жены, ни детишек – один жил, неприкаянный. Все через свою угрюмость!

В ее голосе прозвучало досадное сожаление. Уж не пыталась ли пенсионерка окрутить бывшего реставратора? Тот не поддался – отсюда и досада.

Астра прикинула в уме, сколько сейчас исполнилось бы покойному Тарханину. Выходило, что шестьдесят восемь лет. Уборщица выглядела помоложе, но вполне подходила ему в подруги жизни.

– Что, он всегда такой молчун был?

– Смолоду-то нет… На стройках работал, в комсомольской бригаде, потом клубом заведовал. На танцах такие кренделя выписывал! – пенсионерка заулыбалась, стеснительно прикрывая губы ладошкой. – Он мне еще тогда приглянулся…

Проговорившись, она сразу подобралась и отвела глаза. Негоже откровенничать при чужих людях! Тем более в ее возрасте про любовь вспоминать.

– Почему же Василий не женился?

– Поговаривали, была у него тайная зазноба… да не склеилось у них…

– В музей вы его устроили? – догадалась Астра.

– Я, по старой памяти. У нас смотрителей не хватало. Молодые не хотят идти, платят мало, а Ваське в самый раз. Он болеть сильно начал. Куда ему по лестницам карабкаться, кирпичи таскать, ведра с раствором? Пришлось из бригады уходить, а на одну пенсию-то не протянешь. Печенка у него слабая оказалась, хотя он сроду не пил… Не то чтобы совсем не брал в рот – раньше пропускал рюмочку по праздникам, но не так, чтобы печенку загубить. Вон, алкаши бутылями хлещут и хоть бы что… Я думаю, его болячка внутри сидела, в душе, грызла его, ела поедом, пока не доконала совсем.

– Какая такая болячка?

Уборщица сокрушенно развела руками:

– Кабы знать-то?! Васька сам чувствовал, что ему душу облегчить надобно, от того и искал утешения в молитвах, по святым местам ходил, у преподобных старцев совета спрашивал. Видно, не мог он покаяться в грехах, очиститься от скверны… А все-таки Бог его помиловал, послал легкую смерть. Дровами его засыпало. Доктор мне сказал, что Васька быстро кончился, без мучений. К нему как раз племяш приезжал из Москвы, было кому похоронить по-человечески. Знаете, после выяснилось, что Василий деньжата имел. У нас народ деревенский, дотошный, ничего от них не утаишь, но про Васькины деньги никто слыхом не слыхивал. Я до сих пор не могу поверить! Откуда он их взял-то? Видать, нечистые те денежки…

– Почему же обязательно нечистые?

– Стали бы вы прятать честно заработанное? – прямо спросила она. И сама ответила. – Не стали бы! У Васьки крыша на доме текла, забор покосился, а он все сетовал: починить, мол, не на что. Я потом думала, уж не приключилось ли у него чего с мозгами от болезни? Бывает же такое?

– Бывает, – подтвердила Астра. – А как Василий стал реставратором?

Уборщица наморщила лоб, вспоминая дела давно минувших дней.

– Надоело ему в клубе сидеть на бобах, – сказала она. – Захотелось больше зарабатывать. У нас потихоньку начали церкви восстанавливать, вот Васька туда и подался. Потом в Москву его направили, учиться…

– Чему учиться? – не понял Матвей.

– Этому самому – как камни по-старинному ложить, как стены штукатурить правильно… Раньше ведь на века строили, не то что сейчас!

– Как в людях все это сочетается? Был комсомольцем, клубной работой занимался и вдруг в религию ударился, в монастырь собирался уйти…

– Никакого дива тут нет, – вздохнула уборщица. – Жизнь одних гнет, других ломает, а третьим преподносит дары на блюдечке с золотой каемочкой. Будто скатерть-самобранка! Васька невезучим оказался, сломался он. Думаю, деньги грязные его сгубили, от них он и заболел. Спасения искал, грехи замаливал, а с деньгами теми расстаться не смог. И не воспользовался, не отрешился…

Она замолчала, пригорюнившись. В музее стояла тишина, нарушаемая только чьими-то шагами в глубине залов.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?