Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив. - Александр Сидоров

— На наш фарт, адрес этого дяди Лёни Миронова мы нашли в книжке у Гусара, — завершил свой рассказ Боря Грач. — Исай сегодня пошёл на разведку, а я решил немного передохнуть. Чё-то поплохело мне, голова кружится. А тут ещё вы с битой! — укоризненно глянул он на Жору.

— А где Казбеки и абреки? — поинтересовался Костя Костоев.

— Вот этого не знаю, — устало вздохнул Боря Грач. — Куда-то по своим делам намылились. Сука этот Казбек, он же нам помогать должен, а сам с ингушами захороводил! Вот дойдёт до Аркаши…

— Дойдёт, дойдёт, — ласково пообещал Серёга Степцов. — И до Аркаши твоего очередь дойдёт. Мы вас всех, блин, научим Родину любить.

в которой следак и опера встречаются со старыми знакомыми и новыми мертвецами, а заодно читатель узнаёт о лечебных свойствах ВКПБ

22 апреля, Мокрый Паханск, поздний вечер, переходящий в раннюю ночь

НЕСВЯТАЯ ТРОИЦА В СОСТАВЕ Кости Костанова, Серёги Степцова и Миши Арбузова бодро нарезала винта в направлении Маяковского проспекта, где находился дом с квартирой математика Леонида Викторовича Миронова. Того самого математика, которого не застал утром Исай и про которого старые вешалки на скамейке сообщили, будто он укатил на дачу и вечером вернётся.

Означенный вечер уже давно наступил. Погода переменилась к худшему. Пронзительный злобный ветерок норовил сорвать с Серёги Степцова кожаную кепчонку, а Мишу Арбузова прокатить колобком вдоль по улице тусклых фонарей. Костя Костанов, пользуясь тем, что ветер дует в спину, распахнул полы пальто и летел вперёд, как Демон к Тамаре, — на крыльях любви.

У знакомого Арбузову подъезда никого не было. Дело осложнялось тем, что дверного кода никто из трио не ведал. На их счастье, следом появилась пухленькая мамочка с девчушкой дошкольного возраста. Одной рукой мамочка волокла за собой дочку, другой тянула огромный чёрный футляр с возбуждающими изгибами, напоминавшими крутые бёдра откормленной негритянки.

— Подержите, — властно попросила дамочка и сунула футляр Мише Арбузову. Миша страстно обнял пышные формы и, казалось, готов был стоять так целую вечность, как атлант у входа в питерский Эрмитаж. Мамаша тем временем набрала код и распахнула дверь.

— Спасибо, — бросила она Мише и отодрала его от футляра.

Следом за женщиной и малолетней музыкантшей в подъезд скользнула опергруппа.

— Простите, а вы к кому? — подозрительно осведомилась мамаша.

— В тридцать первую, к Миронову, — пояснил Костя.

— А, двоечники… — понятливо закивала сдобная любительница музыки. — Вот она ему нужна, эта принципиальность? Что, жалко трояк поставить? Сам, что ли, студентом не был… Нет же, гоняет людей почём зря к себе домой на пересдачу. Да ещё заочников, — определила она по возрасту, глянув на следака и оперов, скорчивших умильно-печальные мордочки неудачливых лоботрясов.

— Что это у вас за инструмент? — поинтересовался заинтригованный Миша.

— Инструмент как инструмент, — ответила дамочка, втискиваясь с футляром и дочкой в лифт. — Контрабас.

— Не тяжеловат ли для малютки? — осторожно спросил Костя, кивая на мамочкину дочку (чтобы дама не приняла «малютку» на свой счёт). — Всё-таки скрипка привычнее. Гитара вот тоже…

— У нас семейная династия! — гордо заявила мама. — Уже пять поколений играют на контрабасе. Тяжело в ученье, легко на сцене. А вы, молодые люди, в лифт уже не поместитесь. Следом поедете. Вам восьмой этаж.

— Ты говоришь, «феликсы» Бориного подельника утречком приняли, — обратился Костя к Арбузову, пока они ожидали возвращения лифта. — Значит, могли уже на квартире дяди Лёни нас опередить. Сидят сейчас, чай попивают.

— Всё может быть, — согласился Миша. — Если они, конечно, из этого Исая смогли информацию про математика выудить.

— А почему не смогли? — вклинился Серёга Степцов. — Мы же из Бори выжали…

— Ага, — ехидно хохотнул Миша. — Ты вспомни, как выжали. Под «синих» закосили, кинжалами размахивали, ногами буцкали. У меня есть сомнения, что чекисты рискнут такими методами пользоваться.

— А я вот не сомневаюсь, — возразил Серёга. — Тут дело гостайной пахнет. Все эти химические футлярчики да пробирочки — это вам не «взяли Маню на кармане». Что, зря «феликсы» из Москвы дурней понагнали? Этот мальчишечка с «глоком» под мышкой, небось, умеет языки развязывать.

— Чего вы мозги себе забиваете, — спокойно сказал Костя, входя в лифт. — Сейчас поднимемся и всё узнаем.

Они вывалились на площадку восьмого этажа. На массивной, под красное дерево, двери математика красовалась сияющая медная табличка — «Проф. Миронов Л.В.».

— Ну что, звони этому профану Миронову, — предложил Костя Арбузову.

— А может, профсоюзнику, — уточнил Миша.

— Профурсеточнику, — подвёл черту под гипотезами Серёга Степцов и вдавил изящную золочёную кнопку в стену.

Из глубин профессорской квартиры зазвучал «Вальс цветов» композитора Чайковского. Но Щелкунчик на зов не прискакал. Серёга повторил — с тем же успехом.

— Наверно, не приехал наш дачник, — предположил он.

Костя для верности дёрнул тяжёлую дверь. Дверь неожиданно поддалась и приоткрылась.

— Это как понимать? — настороженно вопросил следователь.

— Это так понимать, Костя, что зря ты с нами попёрся, — пояснил Серёга Степцов. — Чего тебя всегда на подвиги тянет?

— Вы охренели?! — обиделся Костанов. — По-вашему, следователь не может опросить свидетеля? Нормальная процедура…

— Вот тебе сейчас, мля, устроят процедуру с трёхведёрной клизмой, — прошипел Серёга и снял «макарова» с предохранителя. — Давай, Павлик Матросов, — обратился он к Мише. — Вперёд на дзоты.

— Идиот, — огрызнулся Арбузов. — Матросов — он Александр. А Павлик — тот Морозов. Который папашу чекистам сдал.

— Вот и я про то же, — подтвердил Серёга. — Пришёл, Павлуша, час расплаты.

Миша тихо ругнулся и аккуратно потянул ручку двери на себя. Но врываться в помещение не стал. Дверь распахнулась. Внутри было темно.

— Чё ты мнёшься, как институтка в абортарии? — цыкнул на Мишу Степцов. — Топай вперёд.

АРБУЗОВ ВЗДОХНУЛ и стремглав нырнул в темноту. Из глубин никто не отозвался.

— Выключатель ищи, — еле слышно посоветовал во мглу Серёга, опасливо выглядывая из-за дверного косяка.

Вскоре в коридоре зажёгся приятный матовый свет.

— Заходите, — шёпотом пригласил Миша. — Дальняя комната у меня на стволе. Серёга, ты держи ту, что слева… Костя, а ты — дверь справа.

— Чего ты мелешь? — зашипел Костя. — У меня же оружия нет!

— У тебя и мозгов нет! — зло шикнул Арбузов. — Навязался на нашу голову…