Грязная война - Доминик Сильвен

Он взял дрянной кофе из автомата и задумался над тем, где у Антонии слабое место. Оно почти на поверхности. Но как его обнаружить?

Саша возвращался в допросную, когда почувствовал запах табака. Он шел из женского туалета. Оттуда же доносились сдавленные рыдания. Он постучал и открыл дверь. Карль сидела, прислонившись к кафельной стенке. Безумные красные глаза, в руках дымится сигарета. Саша тронул ее за плечо. Она подскочила как от удара током.

– Не трогайте меня! Из-за вас весь этот бардак!

– Ты что говоришь? Мы все в одной лодке.

– Моей карьере конец. Это то, чего вы хотели, Марс и вы.

– Что за паранойя, Карль. И я, и любой мог так же попасться на твоем месте. Кому могло прийти в голову, что Антония с Оноре захотят поиграть в камикадзе?

Карль со злостью раздавила окурок о стену. Саша протянул ей руку.

– Не стоит беспокоиться, я справлюсь.

– Как хочешь.

Саша вышел, глубоко вдохнул, ослабил узел галстука и вошел в допросную. Антония Грасьен потягивалась с нездоровой улыбкой на губах, запустив руки в отливающую золотом шевелюру. Менар объяснял ей, что он главный свидетель. Железный свидетель для судьи Максанса. Он видел, как она выходила из здания через несколько минут после того, как Оливье Фабер был убит. Они найдут дубликат ключей. В мусоре, в сточных канавах, в канализации, полицейские ищут всюду То же самое с одеждой, которую она надевала, чтобы защититься от брызг крови. Она наверняка где-нибудь найдется. И как она объяснит этот след на щиколотке? След от скотча, на котором, возможно, крепился нож?

Саша занял свое место напротив Антонии. Менар отступил в угол.

– Я по тебе скучала, – улыбнулась она. – Но я не такой представляла нашу первую ночь…

В пять утра раздался звонок на мобильный. Люс Шеро. Она обнаружила “нечто потрясающее”. Он должен приехать к ней в финансовую полицию.

Саша попросил Менара сменить его и ушел под протесты Антонии. Несмотря на упадок сил, она переживала лучший момент своей жизни, ибо имела возможность поиздеваться сразу над двумя полицейскими вместо одного.

– Ты будешь любить меня до гроба. – Люс протянула ему копию нотариального акта. – Я прибегла к абсолютно незаконному способу. И все ради тебя.

Саша внимательно прочел документ и улыбнулся коллеге.

– И я тебя уверяю, Антония Грасьен ничего об этом не знает. Я хорошенько обработала нотариуса, использовала худшие приемы финансовой полиции. Короче, была омерзительна. Можешь мне поверить, он надолго меня запомнит. У тебя просто суперинтуиция, Саша. Иди, покажи им, ты это умеешь.

– С удовольствием.

– Знаешь, я сделала все, что в моих силах, когда узнала, какую мерзость Грасьены пытаются на тебя повесить.

– Спасибо.

– Не стоит. Мне хватит приглашения на ужин и постельной гимнастики потом. Или же два сеанса постельной гимнастики подряд. Я девушка скромная.

– И любишь одни и те же шутки. Кажется, ты мне это уже говорила.

– По крайней мере, я вижу, что ты слушаешь, о чем я тебе говорю. Что ж, и то хлеб.

Она подняла вверх большой палец в знак победы, и Саша ответил ей тем же.

Вернувшись на набережную Орфевр, он подумал о том, что Марс говорил ему насчет Карль. Старый хитрец был прав. Никогда бы Карль не добилась от Люс Шеро, чтобы та раздобыла важные документы сомнительным путем. “Карль, или любовь к прямому пути и неукоснительное соблюдение правил”. А что он говорил другим о нем самом? “Дюген, или на войне как на войне”.

Он вошел в допросную и положил документ перед Антонией.

– Этот нотариальный акт составлен два месяца назад мэтром Гарнье по просьбе твоего мужа. Это дарственная. Даритель Ришар Грасьен. Получатель Флориан Видаль, а в данном случае его наследники. В дар – согласно гражданскому кодексу безвозвратный – приносится семьдесят процентов собственности твоего мужа.

Антония выпрямилась как натянутая тетива.

– Надин Видаль уже несколько лет требовала от мужа, чтобы он бросил Грасьена и уехал с ней за границу. Последнее время Флориан Видаль прислушивался к словам жены. Грасьен почувствовал перемену. Тогда он решил показать Видалю, что действительно считает его своим наследником.

– Это ложь…

– Ты этого не знала? Что ж, теперь знаешь, кем ты была для старика! Он спас тебя, обещал, что всю жизнь будет тебя защищать. Но любил он Видаля. Как сына. Безраздельно. И доказал ему это. Ты же скорее была орудием в его руках. Теперь ты понимаешь, как обстоит дело, Антония?

Лицо ее изменилось. Одинокая женщина, обманутая женщина, сухие глаза, дрожащие губы.

Саша сделал знак лейтенанту. Он не собирался увиливать, но ему не хотелось копаться в унижениях Антонии в одиночку.

– Как ты проникла в квартиру Фабера? – спросил Менар.

Антония перевела взгляд с одного на другого. Ее глаза казались какими-то размытыми. Она долго сидела молча. Полицейские ждали.

– Я сделала дубликат ключей, – произнесла она бесцветным голосом.

– Где эти ключи?

– В раме велосипеда.

– Когда ты пришла?

– Утром, в костюме доставщика пиццы. Дождалась ночи. И напала на Фабера во сне.

– Ты надела комбинезон, чтобы не забрызгаться кровью?

– Костюм из полипропилена.

– Это ты его сожгла?

– Да.

– Чтобы не обнаружили твою ДНК?

– Да.

– Кто заказал это убийство?

– Грасьен.

– Зачем?

– Он думал, что Фабер убил Видаля.

– Откуда он это узнал?

– От осведомленных друзей.

Саша почувствовал укол в солнечное сплетение. Тактика Марса сработала. Слишком хорошо сработала. Но зачем вы указали ему на Фабера? Чтобы знать, куда он нанесет ответный удар? – Конечно, Саша.

– Зачем Фаберу убивать Видаля?

– Чтобы забрать записные книжки Грасьена.

– У Видаля был к ним доступ?

– Нет. Грасьен считал, что Фабер убил Видаля впустую.

– Существует копия этих записей.

– Конечно, раз отрывки просочились в прессу.

– Кто их слил?

– Не знаю.

Саша переглянулся с Менаром, который, конечно, воображал, что Кандишара отдал на растерзание СМИ Грасьен или Фабер. Плохой диагност.

– Эти записи были впервые украдены у твоего мужа пять лет назад?

– Да.

– Где?

– В нашем доме в Киншасе.