Агент Тартара - Борис Иванов

Главное было не нарваться на что-то токсичное или радиоактивное. Такое вполне могли везти куда-то на Чур. Но Клини сходил с корабля раньше — в местах относительно обетованных. На всякий случай Кэн прихватил с собой мини-противогаз и радиометр, оформленный под авторучку.

Грузовой отсек встретил его характерным для таких помещений ощущением морозной затхлости и жутковатой бесконечности своего объема. Тусклая подсветка —зеленоватыми и редко разбросанными точечными источниками света — отбрасывала на стены и потолок громоздкие, угловатые тени, которые преломлялись и причудливо пересекались на таких же громоздких и угловатых тушах закрепленных самым фантастическим образом контейнеров. Заблудиться здесь было делом нехитрым.

Убедившись, что система сигнализации, предусмотрительно отключенная им, и не подумала воскреснуть и заголосить в полную мощь, Кукан шагнул в гнилую тьму и осторожно задвинул за собой тускло блеснувшую дверь. Потом включил галогеновый фонарик и двинулся в направлении предположительного местонахождения груза, зарегистрированного за агентом Клини.

Кэн неожиданно растерялся. Не то чтобы он действительно утратил ориентацию в этом сравнительно небольшом замкнутом пространстве. Нет. Просто на мгновение страх — чисто детский страх, пришедший откуда-то из детства, вдруг посетил его. Тот страх, который охватывает душу мальчишки, забравшегося в заброшенный дом. Может быть, просто на мгновение уменьшилось ускорение, с которым шла к точке перехода «Саратога»... А может, просто будущее отбросило в его душу одну из множества своих теней...

Двигаясь вдоль больших и малых контейнеров — как правило, стереотипных и безликих «грузовых оболочек» принятых в «Уставе дальних космических перевозок» стандартов, — Кэн не забывал посматривать на показания индикатора радиометра. Другая часть его весьма специфически устроенного мозга неустанно фиксировала «перспективные» — небольшие, с высокой степенью защиты — контейнеры. В таких, как правило, таскали через галактику что-либо путное. Правда, иногда совершенно бесполезное для посторонних.

Скорее всего, большинство «грузовых оболочек», влекомых «Саратогой» сквозь бездны Космоса, содержало в себе барахлишко смены исследователей, направляюшихся к Чуру. С ними «старина Лесли» уже тоже перезнакомился и хорошо представлял себе, что груз их — научное оборудование и расходные материалы к нему — всего лишь бесполезный и практически нереализуемый в этой части Мироздания хлам, с которым, попади он ему в руки, пришлось бы лишь мучиться, словно вору с писаной торбой.

Чтобы добраться до заветных шести контейнеров «страхового агента», а они помещались в отдельном, маленьком подотсеке почти с пассажирский бокс размером, Кэну пришлось вскрыть еще одну, гильотинную, дверь. Размещены контейнеры были в нем на редкость нерационально — словно расставлены для обозрения вдоль стен. Кэну это что-то напомнило. Что-то неприятное. Но что?

Вообще, странные предчувствия донимали его в этот раз. Возможно, сказывалось последействие трех подпространственных переходов, пережитых им в этом рейсе.

«Начинаю стареть», — констатировал он, извлекая набор отлично сработанных отмычек. Чтобы успокоить нервы, он принялся насвистывать нечто бодрое и меланхоличное одновременно — из репертуара обожаемой им французской эстрады двадцатого века.

Дело шло споро и быстро. «Я еще покажу класс Шишелу», — не без гордости подумал Кэн, поднимая металлопластиковую крышку первого из вскрытых контейнеров.

«Странно, — подумал он, рассматривая в свете фонарика устройство нехитрого замка и продолжая беспечно насвистывать. — Это-то зачем? Вот эта вот ручка. Чтобы открывать этот гроб изнутри?»

Он перевел луч света на содержимое контейнера. И сразу перестал свистеть.

«Гос-с-споди! — с чувством глубокого отвращения произнес он. — Да это и впрямь гроб! Боже, какой прокол!»

Это действительно был гроб.

Точнее, его «грузовой оболочкой».

В собственно гробу, выстланном черным бархатом, сложив руки на груди, покоился соответствующим образом обряженный и бледный, как полотно, детина. Рожа его — и без того отменно гнусная — в зеленоватом свете фонарика выглядела просто ужасно. Глаза мертвеца были плотно закрыты.

Кэн отступил на шаг назад. И споткнулся о другой контейнер. Чертыхаясь и ощупывая свежеобретенную шишку на затылке, он поднялся на ноги и, постояв несколько минут в озадаченной позе, без особого энтузиазма принялся колупать второй контейнер — тот, что столь оплошно подвернулся ему под ноги.

Не то чтобы он питал надежду найти там что-либо, кроме второго покойника, — нет! Убедиться в провале сегодняшнего рейда требовала просто профессиональная добропорядочность. Этика воровского мастерства.

Через полчаса все шесть контейнеров стояли открытые и являли взору Кэна Кукана свое малоприятное содержимое.

«Молодцы как на подбор», — пробормотал себе под нос Кэн.

Теперь он понял, что напомнил ему с первого взгляда этот небольшой грузовой отсек.

Кладбищенский склеп!

«Так вот ты кем, падла, оказался! — умозаключил Кукан. — Не страховой ты агент, а похоронный!»

Он почесал в затылке. И тут же отдернул руку — про шишку-то он позабыл!

«Это ж кому такая моча в голову могла ударить? — прошептал он с досадой. — За миллионы километров, куда-то на Чур тащить покойников? Вместо того чтобы проститься с ними в ближайшем крематории?»

И тут же ухватил эту мысль за хвост. За коротенький, скользкий, но вполне конкретный хвост.

В самом деле, подобную перевозку мог позволить себе только полный идиот. Являющийся к тому же миллионером.

Ну ясно: миллионеру любая блажь позволена. Однако...

Кэну вдруг сразу припомнилось многое.

Ну, например, то, что покойник сам является неплохим контейнером для разного рода товаров, предъявлять которые на многочисленных таможнях вредно для здоровья. Например, для экзотических, не синтезируемых в местах доставки наркотиков, для драгоценностей, оружия, антиквариата и для всякой прочей ерунды, которой иногда обмениваются между собой политики и мафиози. Правда, только очень глупый и ленивый таможенник мог обойти вниманием такой экзотический груз и не засунуть покойника в интроскоп, но... Но находились и такие, которые заглатывали наживку и из уважения к скорби родственников покойного пренебрегали обычной процедурой досмотра. Невероятно, но факт — даже среди тертых калачей таможенного дела встречается немало сентиментальных дурней

А иным мастерам своего дела удавалось использовать такой вот своеобразный «материал» так, что никакая таможня не могла просечь. Кэну был памятен случай, когда Боб Кизи пропитал труп неизвестного, которого выдавал за своего покойного дядюшку, драгоценной смолой дерева ра с Террамото и, провезя его через пять таможен, на Океании благополучно вытопил из него весь драгоценный продукт. Прибыль, помнится, была огромной.

А эти жмурики летели на Чур. Странное, очень странное место предназначения...