Повешенный - Лина Вальх

Алан насмешливо мазнул костяшкой указательного пальца по кончику острого носа и громко засмеялся. Его смех тут же потонул в рыке тромбонов и заунывных проигрышах саксофона, а Уильям выглянул из своего импровизированного укрытия, чтобы оценить повод для веселья. Внутри все тут же напряглось, а пальцы левой руки начали нервно сжиматься в кулак и разжиматься, скользя по ладони увлажнившимися подушечками.

Анхель Куэрво приветствовал гостей у входа в бальный зал, раскланивался с каждым, а некоторых хлопал по плечу, как старых приятелей. С каждым движением головы его маска сверкала драгоценными камнями, – Уильям был в этом уверен, – а шахматный узор из бордовых и черных ромбов Уилл мог разглядеть даже со второго этажа. Он знал, что Анхель будет здесь, но почему-то его приход удивил? нет, выбил из равновесия. Мысли хаотично забились в голове, как маленькие испуганные птички, а сердце тяжёлыми ударами пыталось пробить себе путь наружу сквозь кривые костяные прутья.

Уильям не был готов к встрече с Анхелем Куэрво.

Сделав несколько глубоких вдохов и попытавшись унять разгорающиеся внутри угольки обиды, – это было единственное слово, которым Уилл мог описать сейчас свои чувства к Анхелю, – Уильям покачал головой. Обманывать других было легко. Обманывать себя – практически невозможно. И Уиллу потребовались все силы, чтобы, скрипя до боли зубами, улыбнуться и уклончиво протянуть:

– Не думаю, что имею право его осуждать. Он женат, и у него есть дочь…

– Поверь мне, Уилл, – оборвала его Алан, – я знаю, что такое брак. Я был женат. Так что имею право говорить то, что думаю об этом… болване.

Последнее слово Алан выплюнул с таким отвращением, что Уильям буквально почувствовал, как липкие капли яда с громким шипением падают на мрамор.

– Вы были женаты? – Уилл заинтересованно посмотрел на Алана.

– Да, правда недолго. – тот замешкался, словно не хотел об этом говорить и уже начал сожалеть, что у него вырвались эти слова. – Одна маленькая автомобильная авария, и вот я свободен, холост и ступаю на берег Нового света, полный планов и ожиданий от этой консервативной и пуританской страны.

Алан едко усмехнулся и запил свои слова несколькими глубокими и долгими глотками. Уильяма застало врасплох то, что сказал Алана, и все заготовленные речи в оправдание Анхеля, – только зачем было его оправдывать? Потому что так было положено в обществе? – куда-то неожиданно исчезли, а на их место пришло детское любопытство, обычно толкающее Уильяма к самому краю пропасти.

– И вам… – Уилл неопределённо взмахнул бокалом, подбирая слова, – никогда не хотелось вернуть все обратно?

– Вернуть все обратно? Нет. Ни разу, – поджав губы, замотал головой Алан. – Как я уже говорил, семья это не моё. Сельская жизнь где-то в глубинке Англии? Ха! Скука смертная, от которой хочется то ли застрелиться, то ли повеситься. Нет, несомненно, та женщина была достойным выбором, но… Предпочитаю городскую жизнь. А моя бедная вдовушка найдёт себе кого-нибудь другого, – фыркнул Алан, поднося к губам край бокала, и, подумав, добавил: – К тому же характер у неё скверный.

У кого более скверный характер: у Алана или у его неожиданно возникшей вдовы, – еще нужно было хорошенько подумать. Мысли постепенно начали связываться в единое полотно, совмещая друг с другом, казалось, недостающие кусочки, и Уильям задумчиво хмыкнул.

– Наверно, было глупо удивляться новости о вашем браке. Это как-то связано с тем, что вы говорили про своих детей?

Что-то в голове Уилла с громким звоном разорвалось, стоило ему произнести эти слова. Во рту пересохло, когда Алан медленно повернулся к нему, возможно, впервые за долго время глядя прямо в глаза, а не сквозь них. Между светлых бровей пролегла глубокая складка, а губы стянулись в обескровленную тонкую полоску.

– Детей? – Алан непонимающе посмотрел на Уильяма и неожиданно обречённо простонал. – Как… Ох, ты невероятно внимательный к деталям, Уилл, – длинные тонкие пальцы потёрли укутанную тканью переносицу. – Правда то, что ты об этом помнишь, это скорее мой недочёт. Я стал слишком рассеянным в последнее время.

– О чем вы?

– Неважно, – Алан взмахнул рукой, словно он был фокусником в цирке и от его действия Уильям бы тут же все забыл. – Наслаждайся вином. Оно на удивление весьма изысканное. Я ожидал худшего.

Теперь настала очередь Уилла не понимать происходящего. Алан говорил странные вещи, но он не был похож на пьяного, наоборот, взгляд Маккензи был необычно для пяти бокалов трезвый и осознанный, чего нельзя было сказать о самом Уильяме. Познания Белла в химии были не столь обширными, как в медицине, но он точно знал, что от приёма спирта внутрь пьянеешь намного быстрее, чем от вдыхания его паров.

Тем не менее мир перед глазами Уильяма кружился всякий раз, стоило тому хоть немного отстраниться от спасительной колонны, чтобы размять затёкшие ноги. Впрочем, Уилл не исключал, что причиной всему была мучавшая его уже несколько дней бессонница и только что окончившаяся многочасовая смена в больнице, за которую он присесть смог всего два раза.

– Однако я все же считаю зарывание проблем в кокаине банальным и жалким методом, – неожиданно пробормотал между двумя глотками на этот раз красного вина Алан.

– Поэтому вы выбрали смерть. – Уильям повёл плечами. – К тому же вы и без несчастного брака любите курить сомнительного рода травы.

– Именно. Тебе никто не говорил, что ты очень догадливый, Уилл?

– Нет.

– Что ж, поздравляю, – улыбнулся Алан. – Теперь ты это услышал. Пирожок с полки не предлагаю, потому что я не промышляю выпечкой.

– Да, вы предпочитаете иной бизнес.

Уильям и Алан несколько долгих и мучительных для Уилла секунд смотрели друг на друга, прежде чем одновременно улыбнуться и громко рассмеяться. К искреннему удивлению Уилла сегодня он чувствовал себя рядом с Аланом намного спокойней, чем прежде. Было ли это как-то связано с «повышением» Уильяма в деловом мире Маккензи? Уилл точно не знал. Но привычное напряжение, к которому он только начал привыкать, неожиданно уменьшилось. Алан больше не смотрел на Уильяма своим привычным взглядом, от которого хотелось побыстрее открыть окно и выглянуть в него как можно глубже, а Уилл мог наконец спокойно дышать, не боясь за свою жизнь, и, что еще важнее, говорить с Аланом почти на равных. Даже если это было минутной поблажкой со стороны Маккензи, Уильям был этому рад.

Алан снова отсалютовал Уильяму бокалом и отвернулся, тут же несколько разочарованно присвистнув.

– Что ж, он нас заметил, – с интонациями детской обиды протянул Алан. – Придётся делать вид, что я рад его видеть.

– А вы не рады? – Уильям скептично выгнул бровь, хотя и понимал, что этого все равно не будет видно под маской.

Алан пожал плечами и задумчивым взглядом проводил скрывающегося на полукруглой богатой лестнице Анхеля.

– Я с некоторого момента мало чему радуюсь в этой жизни. – Алан сделал глубокий глоток и отступил от мраморных перил. – Получаю удовольствие – да, но не радуюсь. А эта эпоха еще и угнетает, как испанская инквизиция. Выпей, Уилл. Тебе будет полезно. Этой ночью может быть слишком много ненужных для твоих юных ушей разговоров.