Начала политической экономии и налогового обложения - Давид Рикардо

Смит утверждает в этом месте, что прибавка задельной платы, которую выдает фермер, упадет в конце концов на землевладельцев, которые станут получать меньшую ренту; но что прибавка задельной платы, поступающая из кармана фабриканта, произведет возвышение в цене мануфактурных изделий и, след., упадет на потребителей этих изделий.

Предположим, что общество состоит из землевладельцев, фабрикантов, фермеров и рабочих. Что рабочие будут вознаграждены за налог – против этого не спорят; но кто вознаградит их за него? Фабриканты не могли бы уплатить ничего, так как, если бы цена их товаров возвышалась в пропорции расходуемой ими прибавки задельной платы, то они находились бы в лучшем положении после введения налога, чем до него. Если бы суконный фабрикант, шляпочник, сапожник и другие могли возвысить цену своих товаров на 10 %, предполагая, что этих 10 % было бы вполне достаточно для вознаграждения их за возвышение задельной платы, если бы, как говорит Ад. Смит, «они имели право и были принуждены переложить эту прибавку с прибылью на цену своих товаров», то каждый из них мог бы продолжать потреблять столько же других товаров, как и прежде, и, след., они нисколько не участвовали бы в платеже налога. Если бы суконный фабрикант платил дороже за свои шляпы и башмаки, то он получал бы больше за свое сукно, и если бы шляпочник покупал дороже сукно и башмаки, то он продавал бы дороже свои шляпы. Они покупали бы все мануфактурные товары так же выгодно, как и прежде, и пока хлеб не возвысился бы в цене, как и предполагает д-р Смит, и пока в их распоряжении находилась бы прибавочная сумма на покупку хлеба, до тех пор вместо потери они были бы в выгоде от подобного налога.

Итак, если ни рабочие, ни фабриканты не платят этого налога и если фермеры также вознаграждаются за него понижением ренты, то одни землевладельцы подвергнутся всей его тяжести и еще должны будут способствовать увеличению прибыли фабрикантов. Но чтобы это произошло, им нужно было бы потребить все мануфактурные товары страны, ибо увеличение цены, разложенное на всю массу, лишь немногим превышает налог, которым были первоначально обложены мануфактурные рабочие.

Никто, однако, не станет отрицать, что суконный фабрикант, шляпочник и все другие фабриканты суть взаимные потребители продуктов друг друга; никто не станет оспаривать, что всякий рабочий потребляет мыло, сукно, башмаки, свечи и другие товары; а след., невозможно всей тяжести этого рода налогов падать единственно на землевладельцев.

Но если рабочие не платят никакой доли налога и тем не менее цена мануфактурных изделий возвышается, то задельная плата должна возвыситься не только для того, чтобы вознаградить их за налог, но также и за вздорожание необходимых мануфактурных предметов; и это повышение, насколько оно касается земледельческого труда, станет новою причиною понижения ренты, а насколько касается мануфактурного труда, произведет новое возвышение цены мануфактурных товаров. Это возвышение цены товаров подействует, в свою очередь, на задельную плату, и действие, и обратнодействие сначала задельной платы на товары, потом товаров на задельную плату будут так продолжительны, что нельзя определить им границ. Аргументы, на которых основана эта теория, ведут к таким нелепым заключениям, что легко заметить с первого взгляда всю ее несостоятельность.

Все изменения, которым подвергаются прибыль на капитал и задельная плата за труд вследствие возвышения ренты и предметов необходимости при естественном движении общества и возрастающей затруднительности производства, наступят точно так же под влиянием возрастания задельной платы от налога; таким образом, потребление рабочего, точно так же как и хозяев его, будет уменьшено действием налога, и не только этого налога в частности, но и всякого другого, простирающегося на ту же сумму, так как все они имеют стремление уменьшать фонд, служащий на содержание труда.

Ошибка Ад. Смита заключается прежде всего в том предположении, что всякий налог, платимый фермером, необходимо должен падать на землевладельца в виде уменьшения ренты. Что касается этого предмета, то я уже высказался о нем чрезвычайно подробно и, кажется, удовлетворительно доказал читателю, что с тех пор как употребляется больший капитал на обработку земли, не платящей ренты, и с тех пор как выручка, получаемая от этого капитала, определяет цену сырых произведений, из ренты не может быть сделано никакого вычета. Итак, фермер или вовсе не получит вознаграждения за налог на задельную плату, или если и получит, то это произойдет только вследствие вздорожания сырого продукта.

Если налог для фермера слишком тяжел, то он может возвысить цену своих сырых произведений, чтобы стать на общий уровень с другими промышленниками; но налог на задельную плату, который обременял бы его предприятие не более чем другие отрасли промышленности, нельзя было бы ни переложить, ни возместить возвышением цены земледельческих произведений; потому что та же причина, которая побуждала бы его возвысить цену на хлеб, т. е. желание вознаградить себя за налог, заставила бы суконного фабриканта возвысить цену на свои материи, а сапожника, шляпочника и фабриканта обоев возвысить цену обуви, шляп и обоев.

Если бы все они могли увеличить цену своих товаров, чтобы с прибылью вознаградить себя за налог, то как все они суть взаимные потребители товаров друг друга, то очевидно, что налог никогда не был бы выплачен, ибо если всякий в состоянии вознаградить себя за него, то где же плательщики?

Итак, я успел, кажется, доказать, что всякий налог, который будет иметь следствием возвышение задельной платы, будет выплачиваться посредством уменьшения прибыли, и что, след., налог на задельную плату есть в действительности не что иное, как налог на прибыль.

Закон подразделения продукта, труда и капитала между задельной платой и прибылью, который я старался доказать, кажется мне столь несомненным, что я расположен думать, что, за исключением непосредственного действия, составляет лишь незначительную разницу то, облагается ли налогом прибыль на капитал или задельная плата труда. Облагая налогом прибыль на капитал, вы, по всей вероятности, изменили бы уровень возрастания фондов на содержание труда, и задельная плата, достигнув слишком значительной высоты, перестала бы соответствовать размеру этих фондов. При обложении задельной платы вознаграждение, достающееся рабочему, также утратило бы соответствие с размерами фонда, потому что было бы слишком низко. Естественное равновесие между прибылью и задельной платой восстановилось бы в одном случае через понижение, в другом – через повышение денежной задельной платы. Итак, налог на задельную плату падает не на землевладельца, но на прибыль с капитала; он «не дает права и не принуждает хозяина-фабриканта переложить его с прибылью на цену товаров, потому что фабрикант не будет в состоянии увеличить их цену