Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. - Владимир Хутарев-Гарнишевский

Задачами «военных» наборов жандармерии стали подготовка офицеров к ведению контрразведывательной деятельности, организации безопасности в прифронтовой полосе, работе военной полиции. Для этого нужна была особая подготовка, ранее не являвшаяся основной для жандармерии. Четырехмесячные курсы совсем не подходили для этих целей. Необходимо было обучить новые офицерские кадры в кратчайшие сроки.

В 1915 г. с целью разрешения вставших перед корпусом задач товарищ министра внутренних дел, главноначальствующий над ОКЖ С. П. Белецкий поручил начальнику штаба Никольскому разработать новое временное положение о жандармских курсах, ориентированное на нужды войны. Положение было разработано очень оперативно и предоставлено на утверждение командиру корпуса жандармов Д. Н. Татищеву. Курсы должны были продолжаться от 6 до 8 недель и готовить офицеров по основным необходимым дисциплинам (производство дознаний и политический розыск, правила ведения хозяйства, военная администрация, военный розыск, железнодорожная служба). По сути, речь шла скорее о подготовке офицеров военной полиции с политическим уклоном, нежели полноценных чинов политической полиции.

Положение вместе с программой были посланы для ознакомления в департамент полиции. Однако чины департамента не только не смогли по достоинству оценить всю сложность и серьезность момента, но и стали оттягивать официальное одобрение Положения и начало работы новых жандармских курсов.

Экспертизу проводил вице-директор Виссарионов. Свой отчет он предоставил директору департамента Кафафову. А 9 декабря 1915 г. Кафафов писал Белецкому: «Я согласен вполне с мнением д. с.сов. Виссарионова о необходимости дополнить программу курсов указанными им предметами, хотя бы в самом сокращенном размере. Кроме того, за 2-годичное преподавание полицейского права на означенных курсах, ознакомившись с общим уровнем знания и развития поступающих на эти курсы офицеров даже в мирное время, я нахожу что 6–8-недельные курсы слишком краткосрочны и, безусловно, надо их увеличить насколько возможно. А так как по докладу штаба курсы можно было открыть с 1 февраля, то я не вижу препятствий продлить их хотя бы до 1 мая, т. е. сделать трехмесячными»[514]. В итоге был принят компромиссный вариант, и курсы стали двухмесячными[515].

Сохранился черновик предлагаемых изменений. Вводились четыре не предполагавшихся по проекту штаба предмета: история революционного движения, уголовные законы, курс государственного и полицейского права. Количество часов, выделенных на политический и военный розыск, предполагалось сократить, оставив по три часа в неделю на каждый вид розыска, а административный курс предлагалось соединить с ведением хозяйства, которое являлось дополненным курсом устройства корпуса. При этом из административного курса исключался краткий обзор административного устройства Российской империи[516]. Таким образом, высвобождалось якобы шесть лишних часов, которые предполагалось выделить под преподавание революционного движения и различных видов права.

Предложения Виссарионова – Кафафова нельзя назвать разумными. В условиях боевых действий, распущенной секретной агентуры в армии, первых солдатских волнений и общей политической напряженности сокращение курса военного и политического розыска, то есть обучения жандармов практике борьбы с революционными элементами и военными шпионами в угоду повышению теоретической и юридической подготовки, было неоправданным. Растягивание продолжительности курсов не способствовало улучшению практических розыскных качеств и изрядно увеличивало сроки подготовки, чем сокращало возможность массового выпуска новых офицеров.

Также неуместным можно считать сокращение курса административного права, изъятие из него устройства империи, а также ликвидацию отдельного изучения устройства жандармерии. В кризисных условиях жандарм был должен наизусть знать полномочия всех должностных чинов и расположение всех штабов, военных округов и прочих органов военной и гражданской власти в губерниях и прифронтовой зоне. Замена столь полезных в военное время познаний общими сведениями из государственного права свидетельствует об оторванности чинов департамента от реалий переживаемого момента.

Если проанализировать предлагавшиеся Кафафовым и Виссарионовым дополнения в программу, то не все из них были нужны. Введение истории революционного движения, необходимой для мирного времени, приводило бы к тому, что офицер вместо изучения тактики только ныне существующих политических партий революционной направленности проходил бы все, начиная с Французской революции и восстания декабристов, то есть дела давно минувших дней, не имеющие отношения к современности и не могущие помочь ему в его профессиональной деятельности. Если введение уголовного и полицейского права в сокращенном варианте можно признать уместным, то изучение государственного права, куда лектор Виссарионов включал и обширные сведения из энциклопедии права, не было нужно жандарму военного времени, отрывало его от изучения розыска, приводило к переутомлению и худшему усвоению более важных практических дисциплин.

Работа над составлением временного Положения и программы рельефно обрисовали неспособность ряда чиновников и выходцев из департамента полиции, в большинстве своем юристов, окончивших училище правоведения, понять экстремальный и кризисный характер ситуации. По старинке настаивая на фундаментальном изучении юриспруденции и теоретических дисциплин, они не только не способствовали, но и невольно мешали работе политического розыска.

Товарищ министра Белецкий полностью одобрил доклад Кафафова. 24 декабря 1915 г., по прошествии более двух недель, он написал командиру корпуса Татищеву: «Прежде всего, программы курсов необходимо дополнить преподаванием слушателям хотя бы самых кратких сведений по: 1) истории революционного движении, 2) уголовному законодательству и 3) государственному праву в связи с административным (полицейским) правом, причем время, необходимое для чтений лекций по этим предметам (6 часов в неделю), представлялось бы возможным получить путем сокращения числа часов по остальным предметам, а именно: по полицейскому розыску – с 5 часов до 3 часов в неделю, по военному розыску – с 4 до 3-х, и по административному курсу вместе со сведениями по ведению хозяйства в жандармских управлениях – с 7 часов до 4-х. Последняя мера представляется тем более достижимой, что ввиду введения в программу особого курса – государственного права в связи с административным правом – из административного курса может быть исключен краткий обзор административного устройства Российской империи. На деле продолжительность курсов должна быть не менее 8 недель»[517].

Татищев скептически оценил замечания Белецкого, выдвинув компромиссный вариант, который, сохраняя основу, разработанную в штабе корпуса, учитывал все же ряд предложений департамента. Через месяц после получения доклада Белецкого 23 января 1916 г. в приказе по Отдельному корпусу жандармов № 18 он одобрил проект Положения, приказав открыть курсы в период с 1 марта по 1 апреля 1916 г.[518] К приказу была приложена выписка из Положения. В конечном варианте оно именовалось Временным положением об офицерских жандармских курсах, учреждаемых при штабе корпуса жандармов на время войны.