Брат, держи удар! - Владимир Колычев

— Никита, не надо… Никита…. Ей уже не помочь!..

— Уйди!..

— Никита!..

— Она не может умереть! Ты понимаешь, она не может умереть!…

Никита зарыдал. Положил на мертвое тело Марты руки, склонил на них голову. И зарыдал…

Слезы принесли облегчение…

Валера не трогал его. И Лелька, которая пришла в себя, с пониманием отнеслась к его горю. Они больше не трогали его…

В себя Никита пришел не сразу. Труп Харлама к этому времени был аккуратно упакован в полиэтиленовую пленку. Валера и Лелька возились со вторым покойником. А всего их в квартире четыре… С Мартой пять…

— Что вы делаете?..

— Надо вывозить их отсюда…

Он был прав. Надо избавиться от трупов. Вывезти их за город, закопать. И в квартире порядок навести. Пули из стен и пола выковырять, запах пороха выветрить, следы крови уничтожить. Будто ничего здесь не происходило…

Только Никите было все равно, что будет дальше. Повесят на него и это убийство или нет — ему до лампочки. Марты больше нет. А без нее жизнь не в радость…

Да, она предала его. Она желала ему смерти. Она собиралась прибрать к рукам его бизнес… Но то была чужая Марта. А перед ним сейчас лежала его родная Марта. Любимая жена, мать его детей…

А ведь он мог бы вырвать ее из-под влияния Врага. И с ним самим расправиться. И с законом бы он разобрался. Все бы вернул в исходное состояние. Они бы снова зажили с Мартой счастливо и беззаботно. Он бы управлял делами, она бы воспитывала детей…

Но Марты больше нет. Ее не вернуть… Как же он теперь будет жить без нее?..

…Всех покойников собрали в кучу в глухом лесу в двадцати километрах от МКАД. Уже рассвело, когда в землю воткнулся штык лопаты. Холодно, мокрый снег, ветер, слякоть. Но Никита не обращал внимания на непогоду. Он нарочно изнурял себя, выматывался из сил — чтобы отвлечься от скорбных мыслей.

Лелька стояла в дозоре — мало ли какая беда может к ним подкрасться. Никита с Валерой рыли яму, работа — не позавидуешь. Они должны были надежно спрятать трупы.

Наконец все было готово. Они сбросили в могилу Харлама, его дружков. Никита взялся за лопату.

— А она? — Валера показал на Марту.

Никита всего лишь посмотрел на него. Тот все понял.

— Как скажешь…

Марту они похоронили отдельно. Могилу сровняли с землей, засыпали мокрым валежником.

Никита долго стоял перед ней. Весь мокрый, грязный, продрогший…

— Держи, брат! Может, полегчает?.. — Валера сунул ему в руку бутылку водки.

Никита осушил ее до дна. Он не чувствовал вкуса водки. И хмель его не брал…

Вторую бутылку водки он выпил в машине. Не пьянел, не пьянел, а потом будто под девятый вал попал. Мощная волна хмельной дури накрыла его с головой. Голова закружилась, тело стало невесомым. Горечь невосполнимой утраты не исчезла. Селевым потоком навалился на него тяжелый пьяный сон…

1

— Все, хватит! — Валера решительно вырвал у него из рук бутылку.

Вылил содержимое в раковину.

— Что ты делаешь? — вяло возмутился Никита. Третий день он в запое. В самом крутом запое, какой только может быть…

Он смутно помнил, как Валера и Лелька убирались в квартире. Полный порядок в ней навели. Он спал пьяным сном, когда они мотались по столице в поисках нового жилья. Не помнил, как перевезли его в трехкомнатную квартиру в черте города. Даже не знал, что туда его доставили на другой машине. «Девятку» пришлось сжечь…

Валера и Лелька сделали все, чтобы обезопасить себя и его от возможного преследования. Но ему было все до фонаря. Напиться и забыться — вот и весь смысл его существования…

— Хватит водку жрать! — пристыдила его Лелька. Да, она права, так дальше продолжаться не может.

— Я не жру водку, — так же вяло огрызнулся Никита. — Я Марту поминаю, царствие ей небесное…

— Марту не вернешь.

— Меня тоже… Я умер вместе с ней…

— Ты мужик или баба? — взвилась Лелька. — Что ты несешь?.. Он умер вместе с ней… Посмотрите на него!.. У тебя двое детей. Ты забыл об этом, да? Забыл, спрашиваю?.. А ты подумай о них. Подумай! Ты для них — единственная опора…

— Денису и Веронике все мое состояние отойдет. Мать с отцом опекунство над ними возьмут…

— Да через месяц-другой от твоего состояния одна труха останется. Сколько ты уже потерял денег? Два миллиона, три, четыре, десять?.. И это только цветочки… Ты мужчина, Никита. Ты должен держать удар…

— И бить, — добавил Валера. — Бить, бить, бить!..

— Все, хватит! — движением руки остановил их Никита. — Я все понял… В этом доме холодная вода есть?..

Он поднялся на ноги, покачиваясь, добрел до ванной. Там разделся, встал под ледяной душ.

А потом весь день налегал на черный кофе. На сердце большая нагрузка, зато вкупе с ледяным душем — отличное средство поднять тонус.

— Ну ты решил, что будем делать? — спросил его Валера.

— Оружие?..

Все их стволы засвечены. Попадут в руки ментов — возникнут серьезные проблемы.

— От оружия избавился. Только «кольт» остался…

— Мало.

— Ты не переживай, оружие не проблема. Были бы деньги…

— Где «кольт»?

Никита взял пистолет, подержал его на вытянутой руке…

Он не привык убивать — к этому невозможно привыкнуть. Он убивал, чтобы постоять за себя и за других. Чтобы выжить. Нести людям смерть — даже отъявленным негодяям — в этом нет никакой романтики. Кто-кто, а он знал это очень хорошо. Поэтому не признавал за этим пистолетом права на благородство. Но зато мог считать его своим боевым другом. Ведь он призван не только убивать, но и спасать жизнь. Ему и другим…

Но сколько можно стрелять?..

— Хорошо бы обойтись без стволов…

— Что за панические настроения?

— Это не паника… Это трезвый расчет… Да ты сам подумай. У нас пол-«лимона» долларов. В них наше спасение.

— Надо знать, как ими распорядиться…

— В том-то и дело…Прежде всего надо решить, с чего начать…

Никита задумался.

Прежде чем что-то решать, нужно знать, в каком положении он сейчас находится.

На него заведено уголовное дело, и не одно. Он совершил побег из-под стражи. Его объявили в федеральный розыск. У него нет документов.

Дальше — хуже. У него почти нет возможности управлять своим бизнесом. Зато противник в большой силе. После того как они с Валерой прошлись по административным этажам отеля, Враг наверняка усилил службу безопасности. Отелем управляет некий Боровихин. Никто не освобождал его от исполнения этих обязанностей.