Поцелуй отложенной смерти - Дарья Кожевникова

А вот Устинья Павловна… разве она могла на такое пойти?! Или Лиза ее все-таки плохо знала?! Эту неординарную, такую аристократичную женщину. И что видела, когда с ней общалась? Ее истинное лицо или же просто маску, которую та надевала при своей гостье, стараясь казаться иной, чем она есть? Так же, как в свое время Никитушка…

Про того Лизе тоже думалось, что она его хорошо успела узнать. Настолько, что была готова связать с ним свою жизнь. И неслабо так обожглась! Но вместе с тем получила хороший опыт, который не позволял ее мозгу сейчас расколоться на части в попытке осознать то, что вместе выглядело неосознаваемым!

Тяжело вздохнув, Лиза снова растерла руками лицо – отчего-то после этого становилось легче – и потребовала:

– Давай выкладывай дальше. Это ведь еще не все, я так понимаю…

– Ну да, не все. Узнав о Славкином освобождении, Вероника подослала к нему на вокзале двух мужиков с собакой: она знала, что он не пройдет мимо, если увидит, что издеваются над животиной. И не станет травмировать свою пожилую бабушку, если ему лицо разобьют, как Вероника заказывала. А ей нужно было его задержать, чтобы все подготовить и провернуть именно так, как она задумала. Яд у нее уже был, оказывается, остался еще со времен, когда мать была жива. Та работала в какой-то химической лаборатории, и в те годы, когда еще не велся такой строгий учет веществ, как сейчас, принесла эту отраву домой, чтобы крыс травить – семья тогда жила в совсем убитой квартире, где крысы ходили пешком. Так что Вероника врала своему мужу, когда говорила, что хочет добиться от бабки только желудочных колик! Нет, она хорошо знала, как на самом деле подействует этот яд! Девочка хорошо помнила, что достаточно было одну из крыс мазнуть, чтобы все остальные ее сородичи, кто с ней лизался-нюхался, тоже начинали бы дохнуть. Не спрашивай меня, как она выясняла насчет дозировки, необходимой для собаки и человека, я даже думать об этом боюсь. Такая, как она, мне кажется, вполне могла пару экспериментов провести на бомжах, – Смоляков передернулся. – Трындец, Лизок! Трудно представить, что такое вот могло когда-то родиться. Остается только думать, что девке крышу после изнасилования снесло.

– Вполне может быть. Но ведь с ней рядом был муж, у которого с головой все должно быть в порядке…

– Его вина, если разобраться, не так уж и велика, потому что он не знал всего того, что движет его Вероникой, и не догадывался, насколько далеко она готова зайти. Он-то вначале согласился только на кражу. У их младшей дочки какой-то там порок, у той самой Танюшки, о которой мы с тобой оба слышали еще в первый раз. А ради спасения ребенка отец вполне мог пойти на такое преступление, зная, что старуха и сама не ангел и что в свое время крайне подло поступила с его женой – судя по тому, что я услышал, Вероника открыла ему ту часть правды, которая не касалась ее собственных черных дел. Да и в кустах сидела, и сунула собаке отраву она! Сама вчера Славке это подтвердила! Муж ее, думая, что взял на себя самую тяжкую часть задуманного преступления, в это время уже нес караул возле подъезда, где Устинья Павловна жила, в ожидании момента, когда можно будет смешаться с приехавшими врачами, чтобы проникнуть в квартиру. Впрочем, и собачонка бы к нему не пошла, поскольку его не знала, в отличие от Вероники.

– Но ведь свидетели видели мужчину…

– И никто из них не заикнулся, что он был хромым! А Вероникин муж конкретно хромает, после какой-то давней аварии. Так что… по росту она вполне сходит за мужика, оставалось только надеть на себя что-нибудь пообъемнее. И засесть в кустах, предварительно высмотрев в окна через бинокль, что накануне старуха опять любовалась всеми своими цацками, снова собрав их в квартире. И убедившись, что у Славки алиби нет… но все же откуда-то вдруг взялось, – тут Смоляков выразительно посмотрел на Лизу.

– Не суй свой нос, – отрезала она.

– А я и не сую. Наоборот, полностью с тобой согласен. Не знаю, как и когда ты это сделала, но этим ты Славку спасла. Хорошо, что хотя бы ты оказалась на его стороне, потому что все остальные ополчились против него будь здоров! И родная сестренка, и все обстоятельства, и даже как будто сама судьба. Осудили бы его повторно, ни за что ни про что…

– Он так и предполагал. Только не думай, что это он меня о чем-то просил. Нет, это было уже мое решение, после того как я оценила ситуацию.

– Этого ты могла бы мне и не уточнять. Я уже успел вас обоих узнать и понять, кто на что способен. Да, он ни о чем таком не стал бы тебя просить. А ты все равно не дала ему пропасть.

– Ну раз ты у нас такой умный, что сам все понял, то давай уже, рассказывай, что было дальше.

– Дальше, как они и планировали, муж дождался приезда врачей, проник в квартиру и под шумок вынес сокровища, оказавшиеся фальшивкой. Они довольно быстро это поняли, когда Вероника, разглядывая добычу, в порыве чувств поцарапала одну из вещиц. И увидели, что под слоем позолоты скрывается совершенно другой металл. Кто же мог знать, что Устинье Павловне доставляет удовольствие дразнить Веронику, перебирая фальшивки по вечерам? И демонстративно прятать их в ненастоящий тайник при незадернутых шторах? В то время как о сохранности подлинников она как следует позаботилась: второй, истинный тайник в квартире, все эти ячейки в банках… И, наверное, ощутив со стороны Вероники накал страстей, она на время вообще отправила коллекцию к этому своему приятелю-специалисту, в его тщательно охраняемый дом. О том, где хранились подлинники, Веронике уже Славка вчера сказал. Тут ее еще сильнее прорвало! Наговорив ему кучу гадостей, она попутно выложила все то, что мы и так уже знаем – и про попытку твоего, Лизок, похищения, и про то, как Вероника, опасаясь разоблачения, Лужайкина пырнула ножом. Кеша попытался их после этого шантажировать, и теперь у нее уже не один, старухин, а целых три трупа на совести. И был бы четвертый, если бы я вчера вовремя не вмешался. Потому что у этой Вероники хватило наглости обвинить Славку в том, что так и не получилось свалить на него смерть его бабки! А потом она на него накинулась.

– Так! – едва дослушав, Лиза взялась за телефон. – Короче, все! Я следователю звоню! Срочно, прямо сейчас! Потому что не знаю, как ты на это смотришь, а на мой взгляд, девке крышу напрочь снесло! И ее нельзя оставлять на свободе, так что я даже не задаюсь вопросом, как Ярослав отреагирует на мою самодеятельность. Мне достаточно того, что я знаю такой контингент! И знаю, на что они способны!

– По ходу, я с тобой согласен, Лизок, – Смоляков вздохнул, глядя, как Лиза разблокирует свой телефон. Но не успела она залезть в телефонную книгу, как аппарат внезапно сам ожил и заиграл в ее руке.

– Да? – отозвалась Лиза в полной уверенности, что это легкий на помине следователь.

Однако голос на том конце принадлежал совершенно другому человеку, которого Лиза ну никак не ожидала услышать. Но узнала сразу, с первого слова.

– Привет! Ты как сегодня, выходная? – поинтересовался Никита. Сделал небольшую паузу, но, не дождавшись ответа, продолжил: – Выйди в парк! Надолго не задержу! Помнишь место возле тех кустов шиповника?