Этому в школе не учат - Сергей Зверев

Вебер оценил вылазку высоко:

— Молодцы!

— Не скажу, что много красных перебили, — сказал Курган в ответ. — Были трудности.

— Не забывай, что в докладах по инстанциям цифры имеют склонность к росту. Так что в Берлине результаты работы вашей группы выглядят куда более масштабными.

Потом была еще одна заброска. Курган влился в диверсионный отряд, уже действовавший в советском тылу. В основном эти бравые вояки пили самогон в непотребных количествах, занимались мародерством, грабежом населения, ну а еще боязливо скрывались в чащах от войск НКВД. При этом не забывали посылать победные рапорта в адрес «Сатурна» о несуществующих успехах.

Кургана его новые соратники чуть было не грохнули, поскольку обоснованно заподозрили, что тот доложит об их художествах в Центр. И ему пришлось притворяться своим — пьяницей и трусом. Однажды он ушел от них и самостоятельно пересек линию фронта в заранее обговоренном с руководством месте.

— Я так и думал, — удовлетворенно потер руки Вебер, выслушав его доклад. — Без немецкой плетки вы быстро спиваетесь и распускаетесь, как все славяне.

— Отряд небоеспособен.

— Ну, так это прекрасно!

— Почему?

— Потому что возникла необходимость разменять этих чудо-богатырей в игре с советской контрразведкой. А таких не жалко.

Скорее всего, Вебер выполнил обещание — разменял. Разговор об этом больше не возникал.

По плану транспортный «Юнкерс» должен был выбросить Забродина с подчиненными ему радистом и разведчиком как можно ближе к Москве. Немцы расстарались, снабдив группу пачкой самых надежных документов на все случаи жизни. Даже удостоверениями сотрудников НКВД.

Основная задача агента Луня — установить контакт с его родным дядюшкой Сергеем Ивановичем Забродиным, которому присвоено оперативное обозначение «Консул». Тот наверняка знает, что племянник пропал без вести и давно выпил по нему поминальную. Может, даже расстроился и всплакнул — отношения к делу это не имело.

Как Лунь объяснит дяде свое чудесное воскрешение? Да очень просто: был сбит немцами, попал к партизанам, вышел к своим. Ныне на долговременном лечении, но очень надеется вернуться в строй. На каждый чих, на каждое слово — соответствующая бумага и куча подробностей. С легендой немцы расстарались отменно.

Забродину терли плечи жесткие лямки парашюта. Салон трясло так, что зубы стучали друг о друга, сбивая эмаль. Уже глубоко над советской территорией по корпусу забарабанили осколки — это самолет попал в перекрестья прожекторов ПВО. Зачихал двигатель, и крылатая машина пошла на разворот — теперь у нее главной задачей было дотянуть до своих.

И вот — открытая дверь, за ней — черное морозное пространство. Резкая команда фельдфебеля Курца:

— Пошел! Быстрее!

Группу, похоже, выбрасывали в незапланированном месте. Но выхода не было.

Забродин сделал шаг в темноту, навстречу бьющему в лицо холодному ветру. И вот — невесомость свободного падения. Привычный рывок — над головой расцвел ночным потаенным цветком дикого папоротника купол парашюта. Потом болезненный удар ногами о землю.

Приземление прошло удачно — прямо на опушку леса. Вскоре Забродин нашел агента Сивуша. Тот безнадежно повис на ветках, так что пришлось резать стропы. Спрыгнув с высоты, он больно ударился ногой и потом прихрамывал.

— Что, так и оставлять на деревьях парашют? — спросил он.

— Сейчас заберусь наверх, — сказал Забродин.

С трудом ему удалось сорвать с веток купол парашюта. Приметную шелковую материю закопали поглубже.

Оставалось найти радиста — агента Дикого. Тот куда-то запропастился и не реагировал на звуковые сигналы — условные крики под ночных животных.

Прикинув, куда могло занести радиста, Забродин сказал:

— Пойдем на юго-восток. Там он.

— Если уже не бежит в СМЕРШ, — зло произнес Сивуш.

— Не бежит. Ты же знаешь, что ему, как и тебе, к большевикам с повинной дороги нет.

Дикий и Сивуш были из полицаев, отличившихся в расстрелах евреев и коммунистов на Украине. Им явка с повинной — верная смерть. Свиту Забродину подобрали проверенную.

Дикого нашли через полчаса на берегу быстрой холодной речки. Похоже, у него на высоте погас купол парашюта, а запасной не раскрылся. Так что не было теперь ни радиста, ни рации.

— Ну что, выбираться надо, — горестно вздохнул суеверный Забродин, считавший, что если дело начинается так хреново, то и дальше ничего хорошего не будет.

Первые заповеди парашютиста: коснувшись земли, найди членов группы и немедленно двигай подальше от места десантирования. Истребительные отряды, НКВД и ПВО в тылу работали четко, многих гостей с неба брали сразу же в районе выброски.

Утром они вышли к небольшому тихому поселку городского типа. Военных там не было видно.

— Пойду, справлюсь, как тут и что, — объявил Забродин. — И на чем до Москвы добираться.

— Один не пойдешь, — неожиданно резко произнес Сивуш, его рука лежала в кармане, наверняка на рукоятке пистолета.

— Понятно. Инструкция присматривать за мной и в случае чего ликвидировать, — хмыкнул Забродин.

— У немца без присмотра не бывает. А ты для них очень уж ценный человек.

— Ты что же, так нянькой моей и будешь? Смешно даже как-то.

— Кому как…

В поселке выяснилось, что группа приземлилась в Московской области, притом совсем недалеко от запланированной точки.

Заброшенные агенты дождались военной грузовой попутки. Предъявили свои авторитетные бумаги. И старший машины добросил их до Егорьевска.

— Отсюда и до Москвы недалеко, — сказал Забродин, когда они шли по разбитому асфальту городка дальнего Подмосковья.

И тут по его спине пробежали мурашки. Он обернулся и увидел приближающийся к ним милицейский патруль…

Я только что прилетел с Южного фронта. Там нам удалось снять две резидентуры абвера.

Одна из них чуть ли не в открытую, поражая каким-то болезненно-безумным нахальством, работала по тылам 44-й армии, совершив три взрыва на железной дороге и пустив под откос поезд с бронетехникой. Понятно было, что вскоре, отработав на круглую «пятерку», диверсанты направятся к своим. Как их отфильтровать среди огромного скопления военнослужащих при том, что документы они имели надежные, если до сих пор на свободе?

Посоветовал я начальнику Особого отдела 44-й армии однажды испробованный трюк:

— Нужно издать приказ по всем частям и гарнизонам — несколько дней не носить противогазы. Все равно газовых атак не ожидается. А тех, кто с противогазом, брать за шиворот.