Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

Тайрус проворчал что-то вполголоса, но уже не так сердито, а его плечи расслабились.

Ни’лан понурилась.

Мерик пошел рядом с ней под тихим пологом затронутого порчей леса.

— Я знаю, тебе было нелегко, — попытался он утешить ее. — Но в наше время тайны так же опасны, как и магия. Только правда освободит нас.

— Спасибо, Мерик, — поблагодарила она с усталой улыбкой.

Вдалеке прозвучал одинокий вопль, наполненный голодом и безумием, и эхом прокатился по лесу.

Могвид пододвинулся ближе к Фардейлу.

— Добро пожаловать на родину, Ни’лан, — ехидно и зло произнес он.

Принц-элв’ин хмуро покосился на несдержанного на язык оборотня.

Но нифай, казалось, не услышала горьких слов. Подняв лютню, она принялась наигрывать неторопливую мелодию, сотканную из глубоких, словно лес, звуков. Так, не переставая играть, Ни’лан шагала впереди всех во мраке Темной Чащи.

С высоты полета «Яростного орла» Джоак рассматривал раскинувшиеся внизу земли. Нещадно палило солнце, и от его жара невозможно было спрятаться. Подражая матросам — элв’инам, Джоак повязал голову платком из клетчатой ткани, защищая лицо и шею от злых лучей светила. Сейчас он стоял, опираясь о поручни, на средней палубе судна.

Корабль плыл над пустыней, пески сменялись неровными обломками скал. Под килем величавого воздушного корабля проплывали раскаленные безжалостным солнцем плато и глубокие каньоны, перечеркивающие местность. Земли, известные как Разрушенные Холмы, лежали там, где южные отроги Зубастых гор переходили в засушливые предгорья, прежде чем окончательно исчезнуть в бескрайних песках Южной Пустоши. Среди искореженных утесов и кремнистых глыб почти никто не жил. Изредка в ночи виднелись лагерные огни случайных караванов — скорее всего, это торговцы шелком пересекали на свой страх и риск негостеприимные края. Постоянно здесь обитали только толстые великаны, прятавшиеся днем от солнца в глубоких пещерах, а ночью выбиравшиеся на поверхность в поисках добычи.

Позади Джоака послышалось веселое хихиканье. Он обернулся. В тени парусов убийца Кесла играла с маленькой девочкой. Они стояли на коленях возле кучки деревянных палочек и щепок, пытаясь вытаскивать деревяшки по одной, так, чтобы не обрушились остальные.

Кесла наклонилась, едва не касаясь носом кучки, и ее пальцы осторожно прикоснулись к торчащей наружу палочке.

Неожиданно рука девушки дрогнула — и груда рассыпалась. Малышка, сидящая напротив нее, радостно захлопала в ладоши и звонко захохотала.

— Я выиграла! Я выиграла!

— Ты слишком хорошо играешь, бутончик, — выпрямилась Кесла.

Девочка кинулась к ней в объятия и прильнула к убийце, которая, крепко прижав ее к себе, вскочила и подхватила малышку на руки. Закружилась и увидела Джоака. Ласковая улыбка исчезла с лица Кеслы.

Она поставила девочку на палубу и погладила по спине.

— Шинон, разыскала бы ты Ханта. Пусть выдаст тебе награду за победу.

Малышка тряхнула головой и умчалась. Темные волосы развевались за ее спиной, словно флаг.

Нахмурившись, Джоак проследил, как она скрывается в люке на корме судна. Хотя девочка родилась в племени дри’ренди, в ней было заметно сходство с обитателями морей мер’ай: перепонки между пальцами рук и ног, прозрачное третье веко. Юноше не слишком нравилось, что шестилетний ребенок сопровождает их в таком опасном путешествии. Но Шинон взошла на борт вместе с Хантом, сыном главного шкипера. Эту странную пару связывали не вполне понятные обязательства, имеющие отношение к старинным клятвам и магии.

— Она под моей опекой, — решительно заявил Хант. — Я дал клятву крови ее дедушке, что не отпущу девочку ни на шаг.

Кесла опустилась на колени и начала собирать рассыпанные по палубе деревяшки.

Джоак подошел к ней. Они путешествовали к Южной стене уже четверть луны, но за все это время не сказали друг другу ни слова. Кесла взглянула на юношу. Сияние глубоких фиолетовых глаз, казалось, проникало в самое его сердце.

Сглотнув подступивший к горлу комок, Джоак отвернулся. Он все еще не мог убедить себя, что под маской кухонной служанки Марты скрывается убийца. Как легко обманулось его сердце.

Кесла кашлянула.

— Почему бы тебе не попытать силы в этой игре? Она не такая простая, как кажется.

— Нет у меня времени на всякие игры, — буркнул он сурово. Правда, ноги его отказывались уходить.

— Конечно! Ты кажешься таким занятым, когда поплевываешь вниз, опираясь на поручни. А ведь это — не просто игра. Наша каста с ее помощью развивает навыки учеников, совершенствует ловкость рук и пальцев.

— Игры убийц! — нахмурился Джоак. — Не хочу иметь с вами ничего общего!

— Боишься проиграть?

Он снова обернулся и увидел, что она смотрит на него приподняв бровь, пристально и в то же время застенчиво. Мгновение он колебался, чувствуя, как наливается краской шея, потом решительно уселся по другую сторону от кучи палочек.

— Собирай свои деревяшки!

Она собрала оставшиеся палочки в пригоршню и высыпала их поверх кучи, которая напоминала беспорядочную груду хвороста в лесу.

— Смотри, выбирай тщательно. Нужно вытащить щепку, не потревожив соседние.

— Я знаю, как играть.

— Выходит, ты подглядывал за нами?

Джоак сердито глянул на нее. Девушка подняла голову, ее янтарные волосы, собранные в хвост, упали на одно плечо.

— Это довольно простая игра, — буркнул юноша.

— Иногда простые игры оказываются весьма коварными. Начинай!

Джоак выбирал долго и тщательно. Палочка на вершине кучи. Если ловко потянуть, то остальные не шелохнутся. Он протянул левую руку, так как на правой не хватало двух пальцев, но никак не мог сосредоточиться и унять дрожь. Юноша сжал и разжал кулак, повторил попытку. На этот раз удалось — он снял тонкую щепку, не потревожив другие.

— Получилось!

— Очень хорошо… — прошептала Кесла, наклоняясь над кучей.

Прищурившись, она разглядывала палочки. Справа, потом слева. Сверху вниз. Наконец выбрала одну, лежащую в самом основании кучки. Ее пальцы стремительно, неразличимо для человеческого взгляда, метнулись вперед, и деревяшка оказалась снаружи.

— Получилось! — воскликнула она, укладывая щепку рядом с голой коленкой.

Джоак недоуменно уставился на кучу. Как она смогла? Он взял вторую палочку с верхушки и убрал ее, не тронув другие.

Девушка кивнула и вновь вытащила щепку.

После шести ходов, когда Джоак брал свои палочки с верхушки, а Кесла — из-под самого основания, лоб юноши покрылся испариной, руки вспотели. Кесла же продолжала двигаться так же молниеносно и с тем же успехом. Теперь Джоак точно знал — Шинон она поддавалась.