Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

— Отойди-ка в сторону, Мисилл, если, конечно, хочешь жить.

И она узнала этот саркастический тон.

— Тайрус?

— Двигайся, оборотень!

Хотя Мисилл еще до конца не осознала, что пришло чудесное спасение, она кувырком откатилась от попавшего в захват топора.

Ее противник-д’варф настолько опешил, что и не попытался воспрепятствовать.

Отбежав на несколько шагов, воительница обернулась. Плечистый коротышка кряхтел, вырывая оружие из каменного кулака Тайруса, но не преуспел в этом. Зато ему удалось вытащить лорда из стены.

Д’варф ткнул в гранитную фигуру кинжалом, намереваясь проткнуть почку, но сталь не выдержала столкновения и рассыпалась на мелкие осколки. Тайрус улыбнулся и, продолжая удерживать топор противника, взмахнул другой рукой, в которой вдруг оказался длинный кусок камня, вытянутый словно меч.

Улыбка сменилась жестким оскалом. Он взмахнул гранитным мечом и проткнул д’варфа насквозь.

— Это тебе за замок Мрил! — Принц выдернул оружие и вонзил его снова. — А это — за мой народ!

Поскольку связь со стеной разорвалась, магия камня покинула его тело. Гранитная плоть побледнела и стала обычной человеческой. Обнаженный Тайрус вынул клинок из залитого кровью д’варфа. Топор выпал из толстых пальцев раненого. Принц поднял гранитный меч двумя руками и, добавляя к движению вес всего тела, нанес сокрушительный удар по шее врага. Лезвие прошло сквозь мышцы и позвоночник, как сквозь масло. Здоровенная тыквообразная голова отлетела, ударилась о стену и запрыгала по полу.

Тайрус выпрямился, все еще сжимая меч обеими руками.

— А это тебе за моего отца! — сказал он обезглавленной фигуре, медленно заваливающейся набок.

Мисилл опасливо приблизилась к принцу. Ее тело дрожало от боли и ярости.

— Тайрус…

В его глазах, обратившихся к ней, медленно затухал гнев.

— Ты что тут делаешь?

Она опустила глаза. Нехорошо засматриваться на обнаженное тело сына правителя, которому она клялась в верности.

— Мы пришли, чтобы спасти вас.

— Мы?

— Я думаю, — Мисилл кивнула на своих спутников, — ты помнишь Мерика по докам Порт-Роула.

— Один из союзников ведьмы. Обгорелый.

— Я подлечил свои раны, — заметил Мерик, вкладывая меч в ножны и представляя соплеменников.

Тайрус потрепал подбежавшего к нему волка по холке.

— Рад видеть тебя снова, Фардейл. — А после обратился к собравшимся вокруг него: — Добро пожаловать в мой дом. Добро пожаловать в замок Мрил.

Достоинство, с которым вел себя этот человек, стоявший в чем мать родила, восхитило Мисилл. Мерик отвесил учтивый поклон и коротко объяснил, где пришвартовано «Крыло бури». Тем временем воительница вернулась к убитым д’варфам и забрала свои мечи. Потом поинтересовалась:

— А как остальные? Могвид, Крал, Ни’лан.

Тайрус вытряхнул одного мертвеца из плаща и накинул одежду на плечи.

— В темнице. Я отведу вас к ним. Летающий корабль — отличный путь к спасению.

Он пошел вперед.

Мисилл бросила взгляд на голую стену, из которой появился принц. Ее интерес не укрылся от Тайруса.

— Это еще один дар королевскому роду от Стены.

Она кивнула, хотя ничего и не поняла. Но с объяснениями можно подождать и до утра.

Все вместе они покинули зал. Учитывая способность Тайруса проникать сквозь стену и подкрадываться к стражникам, их путь до караулки и темниц оказался не слишком трудным.

Мисилл отперла дверь.

Крал вскочил первым, широко распахнув глаза.

— Мерик?

— Давно не виделись, горец! — кивнул принц-элв’ин.

Следом поднялся Могвид, поддерживая под локоть Ни’лан.

Фардейл, радостно поскуливая, обнюхал брата-близнеца, который кратко поприветствовал его, кряхтя даже под небольшим весом нифай.

— Она слабеет. Нужно вернуть ее в леса. Уведите ее подальше от проклятого скопища д’варфов.

— Нет! — возразила Мисилл. — Не раньше, чем мы разыщем гриффина — врата Вейра.

— Врата Вейра? — нахмурился Тайрус. — Ничего не слышал об этой штуке. Но я точно знаю, что некоего зверя гриффина вернули на север.

— В Цитадель, — добавил Крал. — Нам нужно идти туда!

— И мы пойдем, — кивнула Мисилл. — Надо спешить. Подробности я объясню на «Крыле бури». Врата гриффина нужно уничтожить.

— Погодите-ка! — сказал Мерик, глядя на возродившуюся нифай.

Элв’ин повозился с заплечным мешком, пошарил внутри и выудил замотанный в бархат предмет. Осторожно развернув его, Мерик явил всеобщему вниманию изящный музыкальный инструмент. Изготовленная из сердцевины дерева лютня сияла таким теплым светом, что, казалось, горела изнутри. Когда элв’ин протянул инструмент Ни’лан, темно-коричневые обечайки вспыхнули золотом.

— Думаю, она принадлежит тебе, — сказал Мерик, преклоняя колено.

Дрожащими пальцами Ни’лан приняла обретенную лютню. Казалось, к ней вернулась утраченная рука или нога. Вздохнув, она прикоснулась к теплому дереву, будто встречая рассветный луч после бесконечной ночи. Она погладила поверхность инструмента, ощущая остатки лесной души, а после поцеловала ее.

— Любимая… — прошептала нифай, согревая лютню дыханием.

Наполненными влагой глазами она отыскала Мерика.

— Спасибо.

Жизненная сила вливалась в нее. Теперь две разрозненные половинки вновь стали единым целым.

— Нам нужно спешить, — прервал их Тайрус. — Мертвецов скоро найдут. Надо уйти прежде, чем переполошится весь замок.

Они быстро освободили заключенных из темниц по соседству: двух неудачливых лесорубов, которых д’варфы захватили для еды. К сожалению, человек с обожженными культями вместо ног уже умер. Он откусил язык и захлебнулся кровью.

— Бедняга, — печально молвила Ни’лан.

Остальные молчали.

Они прошли через караулку в главный коридор. Тайрус и Мисилл шли впереди, следом — Мерик и Ни’лан. Замыкал отряд Крал, обнаруживший оружие, отнятое у них д’варфами. Теперь горец сжимал в руке свой топор, а Тайрус — меч, переходивший из поколения в поколение.

Растянувшись в длинную цепочку, отряд миновал несколько лестниц и извилистых проходов. Тайрус отлично знал замок и вел их сквозь каменный лабиринт внутренних помещений уверенно и быстро.

Ни’лан не глядела по сторонам. Все ее внимание сосредоточилось на лютне, которую она бережно прижимала к груди. Тепло проникало ей прямо в сердце, распространяясь дальше по всему телу. Зрение стало острее, улучшились прочие чувства. Как будто она просыпалась после долгого сна.