Пешка в большой игре - Данил Корецкий

Капитан нажал клавишу небольшой коробочки, и акустическая система испустила ультразвуковой свист, отпугивающий громадных грызунов. Васильеву были неприятны злые, размером с собаку, твари, но ему приходилось встречаться с ними, одну он сумел подстрелить. У многих же коллег они вызывали просто первобытный ужас. Тот же Семен Григорьев из-за них никогда не спускается под землю, а уж какой лихой и рисковый парень!

Несколько лет назад сведения о мутантах просочились наверх, в Москве чуть не началась паника. Специально проведенной пропагандистской кампанией удалось убедить людей, что в основе слухов – обычная газетная «утка», мистификация охочих до розыгрышей журналистов. Труднее всего было убедить в этом машиниста, своими глазами видевшего разрезанную поездом крысу величиной с поросенка!

По инструкции систему отпугивания следовало включать в условиях реальной возможности встречи с мутантами, но все, кто ходит под землей, предпочитают сажать батарейки, лишь бы не увидеть чудовищную тварь.

Под ногами захлюпала вода: пятидесятиметровый отрезок коридора оказался подтопленным. Раньше это явилось бы чрезвычайным происшествием, причину немедленно бы обнаружили и устранили, туннель осушили. Сейчас двухсантиметровый слой воды в системе секретных коммуникаций считается мелочью... «Скоро все придет в упадок», – подумал Васильев.

Он смотрел под ноги, на черную, отражающую свет фонаря поверхность, и отвлекся от того, что находилось на высоте его роста. Внезапно что-то живое ворохнулось перед лицом, он резко остановился и вскинул голову, чувствуя, как шевельнулись волосы на затылке и ледяная дрожь облила загривок и ямку между лопатками.

В следующий миг он шарахнулся назад. От невысокого потолка сантиметров на сорок вниз коридор был заплетен паутиной. Или это тонкая бечевка, образующая правильный геометрический узор? Нет, ни одно живое существо не способно так искусно заплести бечеву. Только паук, выпускающий жидкие, затвердевающие на воздухе нити из собственного тела и руководимый вековыми инстинктами, природа которых не разгадана до сих пор. Но какого же размера должен быть этот зверь!

Лучом фонаря капитан тщательно обшарил бетонные плиты потолка и стен. Ствол пистолета следовал синхронно с желтым пятном, хотя сам Васильев не смог бы сказать, когда он извлек оружие. Сработал инстинкт, заложенный глубоко-глубоко, на уровне подкорки.

Хозяина паутины видно не было. В левой стене, под провисающим температурным напуском проводов и жил, раскрошился стык бетонных плит, образовав глубокую расщелину. Самое подходящее место, чтоб спрятаться. Васильев наклонился, но свет туда не проникал. Можно попробовать потрясти паутину, он должен выбраться и проверить: кто попался в ловчую сеть...

Но у капитана не было желания искать или выманивать чудовищного паука. Он с трудом подавил порыв, идущий от сердца: пригнуться, поднырнуть под паутину и уйти своим путем. Вместо этого контрразведчик ножом располосовал преграду, держа пистолет наготове. Нити достигали двухтрех миллиметров в диаметре, пружинили и плохо поддавались клинку. Наконец лохмотья ловчей сети повисли вдоль стен. Васильев медленно двинулся дальше. Несколько раз он оборачивался, что было плохим признаком.

Шахта эвакуатора номер двадцать шесть относилась к коротким и обходилась без лифта. Васильев поднялся по крутой винтовой лестнице к стальной двери и вдруг замер: за ней слышались какие-то звуки. Подвергшиеся испытаниям нервы сыграли с капитаном дурную шутку: ему померещилось, что в эвакуатор забрались крысы. Но, постояв, вслушиваясь, несколько минут, он понял, что ошибся. Сдвинув узкую полоску металла, он заглянул в щель и увидел двуногих особей с уголовными физиономиями. Васильев облегченно вздохнул.

Помещение эвакуатора номер двадцать шесть представляло собой бетонную коробку с квадратным стальным ящиком посередине. Вдоль одной из стен подвала располагались панели приборов, упрятанные в узкие стальные шкафы. При определенной направленности воображения и полном скудоумии их можно было принять за хранилища денег или ценностей. Поскольку Скокарь вот уже полчаса безуспешно возился с замками, его заблуждение заметно укрепилось.

– На хрен такие запоры ставить, если там ничего нет, – вытирая пот со лба, внушал он Дури. – Только я все равно открою... Перекурю немного...

– Дать огонька? – доброжелательно предложил сзади незнакомый голос.

От неожиданности «быки» шарахнулись в разные стороны.

– Тю, черт, напугал!

Повернувшись, они рассматривали неизвестно откуда взявшегося мужика в черном комбинезоне и каске с фонариком.

– Мы с тебя за испуг имеем, – сказал Дурь.

Но минутный испуг прошел. Не милиция, работяга какой-то. А хоть и милиция... ничего не взломано, ничего не украдено. Подумаешь, в подвал зашли, так тут открыто было...

Проникновение в спецсооружение являлось серьезнейшим посягательством на режим секретности и допускало использование любых мер, вплоть до применения оружия. Но Скокарь и Дурь этого не знали.

– Станьте в угол, руки за голову! – скомандовал Васильев.

Пистолета он не доставал, поэтому они не приняли команду всерьез. Легкий наркотический кайф способствовал мгновенному переходу от добродушной расслабленности к дикой злобе.

– Ах ты, сука!

Скокарь сунул руку за пазуху, Дурь, растопырив пальцы, устремился к горлу оборзевшего мужика.

В следующую секунду мир для них перестал существовать.

Шампанское закончилось, и ликер подходил к концу. Супруги Платоновы находились в расслабленном умиротворении. Настя уже спала, и глава семейства подумал, что если бы не нездоровье супруги, то было бы очень своевременно заняться любовью. В конце двадцатого века препятствия подобного рода легко обходятся, но консервативная Наталья с предубеждением относилась к нетрадиционным, хотя и получившим широкое распространение способам и соответствующее предложение с большой долей вероятности могло обернуться обидой и слезами.

С другой стороны, количество выпитого и общее настроение оставляли значительные шансы на успех, тем более что прецеденты изредка случались.

– Давай еще выпьем.

В рюмки булькнули остатки ликера.

– Давай. Как думаешь, Ваня, квартиру за нами закрепят?

Сейчас две небольшие комнатки в цоколе считались служебной жилплощадью, но, если хорошо жить с начальником и районной властью, вполне реально получить ордер.

– Обязательно!

Ваня Платонов придвинулся к разрумянившейся Наталье, обнял за плечи, скользнул рукой по груди. Она не воспротивилась, а прижалась теснее, что было хорошим знаком. Рука скользнула под халат...

В это время в дверь постучали – сильно, уверенно, так стучит власть. И лейтенант Платонов много раз стучал так же в двери чужих квартир.

«Видно, происшествие на участке или общая тревога, – подумал он. – Черт, как не вовремя! Ладно, скажу – чуть позже приеду...»