Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

покрылись легким румянцем. Подпольщики продолжали возмущаться. Весь этот переполох, эти крики, это волнение начинали их беспокоить.

— Ты живой, — пробубнила Лотти, вцепившись в него. — Живой… правда ведь?.. Мне не мерещится… не мерещится, скажи же? Нейт… Нейтан, Господи…

Он молчал.

— Это невозможно, — выдал Стёпа. — Нейтан же умер… мы сами его хоронили. Он не мог воскреснуть.

— Нейтан? — произнесла Роза дрожащим голосом. — Мальчик мой…

Всякая проблема, что была важна до, теперь не имела никакого значения. Мир перевернулся с ног на голову. Она точно признала в этом человеке своего сына, сына отнятого самой судьбой.

— Роза, что здесь происходит?! — выдал кто-то из толпы.

— Это мой мальчик… живой… ЭТО МОЙ МАЛЬЧИК!! — выкрикнула она, не сдержав порыв чувств.

Подпольщики ещё не видели Розалию в таком состоянии. Выдержка, сдержанность, хладнокровие — всё это улетучилось. Лидер предстал перед ними другим человеком. И в этот момент, видимо, рассудок вернулся к Нейту. Такая толпа растормошила его, вывела из транса. И он произнёс:

— Кто такой, Нейтан?

— Что ты такое говоришь? — ответила Лотти, отдалившись, но не отпуская. — Ты ведь Нейтан, так ведь?

Она успела испугаться.

— Я… Нейтан? Это моё имя? — в его голосе слышалась радость.

— Неужели ты ничего не помнишь?

Бродяга виновато отвёл глаза, а после в смятении продолжил:

— Я Нейтан?

— Да, ты Нейтан.

Он обрадовался, и улыбка внезапно образовалась на его лице.

— Слышишь, Натан?! Я Нейтан! У меня есть имя, как и у тебя! Я Нейтан! Я существую. Я существую! — восклицал он.

Остальные же впали в ступор.

«Нейтан? — ответил голос. — Дерьмовое имечко, но всяко удобнее обращаться»

— С кем ты разговариваешь? — с опаской спросила Роза.

Нейт примолк, не знал, как объяснить. Мимика напряглась, отражая раздумья. Он вертел головой, часто моргал, пытаясь подобрать слово.

— Нейт, — обратилась Лотти, отчего тот испугался. — Ты помнишь меня?

— Я не знаю… я-я… не помню… ничего.

— Роза! — уже с гневом обратился рабочий

— На сегодня собрание закончилось! — приказным тоном ответила она. — Действуйте по инструкции!

Толпа ворчала и потихоньку расходилась, пока ребятишки окружали воскресшего. Они посадили его на скамью и дали поесть. Он с аппетитом ел булочку хлеба, будто бы это была последняя еда в его жизни. За один присест он доел её всю.

— А-а? — издал он, указывая на рот. — Это… воды… можно воды? — дополнил, вспомнив слово.

Тут же ему принесли попить.

— Что с тобой случилось? Ты хоть что-нибудь помнишь? — спросила Роза.

Лотти всё также обнимала его, боясь отпускать.

«Если отпущу, он снова исчезнет, — прокручивала она в голове. — Я не допущу такого… только не опять. Не отпущу».

Бродяга задумался над вопросом Розалии.

— Помню… как ходил… много ходил… туда-сюда. Людей помню, тоже ходили.

— А помнишь, как привёл девочку? — встрял Гера.

— Девочку? Помню! — радостно выпалил он. — Я помню. Я привёл девочку и меня накормили. Девочка улыбалась.

— А ещё что-нибудь? Помнишь приют?

Он взялся ворошить волосы и отрицательно помахал.

«Скажи, как мы…» — подсказал голос.

— ЗАТКНИСЬ! Я ничего… ничего… ничего…

На него напала паника, которая волной перешла и к другим. Бродяга судорожно держался за голову, продолжая проговаривать одну и туже фразу:

— Ничего. Ничего. Ничего.

Лотти прижалась к нему, она нежно погладила его волосы, и он успокоился. Но больше не издал ни звука.

— Ничего не могу понять, мама, — сказала она. — Как это возможно?

— Это чудо Господне, не иначе. Другого объяснения у меня нет, — ответила Роза, любуясь сыном. — Ребята его нужно отвезти домой.

Детишки скопом взялись за Нейта и понесли его. Благо приют находился не так далеко. Дошли они достаточно быстро, но тамошние уже давно спали. Поэтому Нейта решили поселить в отдельную комнату со всеми условиями. Стоило ему присесть на кровать, как мягкий матрас прогнулся под ним.

— Тону! Я тону! — вскрикнул он, попытавшись встать.

— Всё хорошо, — ответила Лотти. — Так и должно быть, ты не утонишь. Обещаю, — произнесла, держа за руку. — Веришь мне?

— Угу…

Лотти принесла ему ещё немного еды, заправила кровать и уложила. Всё это время её изумрудные глаза не отводили от парня взгляд. Такое пристальное внимание немного пугало его, но с Шарлоттой он чувствовал себя в безопасности. Её голос имел на него успокаивающий эффект. Он прилёг, но долго ворочался, поэтому спустился на пол и свернулся калачиком. Нежность кровати была ему непривычна, она была тёплой, не причиняла боли и по ней никто не ползал. Шарлотта оставила его, уйдя в кабинет настоятельницы, волнуясь до скрежета зубов. Но настолько радостной, что даже осознавать происходящего не могла. Это казалось сном. Приятным, детским сном. Она в страхе ушла из комнаты Нейта, боясь, что когда заглянет вновь, его там не застанет.

В кабинете стояла гробовая тишина. Розалия сама прибывала в шоке, не представляла, как реагировать. Хотелось улыбаться до ушей и плакать так сильно, чтобы застелить глаза. Ночь была звездной, осенний ветер холодил и приносил с собой странное чувство не то ностальгии, не то беспокойства.

— Мама, я не могу поверить в это. Нейтан жив… ты представляешь?

— Как и я. У меня чувство, будто почву из-под ног выбили, — произнесла Роза, разливая чай. — Даже не думала, увидеть его когда-нибудь.

Её руки трепыхались, держась за ушко чашки. Тремор также преследовал и Лотти. Они обе переживали странные чувства, чувства встречи с чем-то мистически неизвестным, что вызывало ужас и восторг одновременно. Этого было не передать и не осознать, оно было за пределами возможностей разума. Абсолютно иррациональное и чистое чувство.

— А Нейт ли это? Тот ли Нейт, которого мы знали? — высказалась Шарлотта.

— Душу не изменить даже потерей памяти. Это он. Можешь не сомневаться.

— Но, мама, тут дело не только в памяти. Характер, поведение — всё другое. Он иной человек. И с головой у него явно не в порядке. Мне страшно… не представляю, через что ему пришлось пройти.

— Главное, сейчас он с нами и он жив. Со временем наладится, и мы всё выясним.

Они до самого утра просидели так, разговаривая и попивая чай. На этот раз они вспоминали прошлое, просто мило беседовали, не обсуждая серьёзные темы, проблемы, взвалившиеся на их плечи. Давно они не погружались в такие разговоры. Простые и незамысловатые. Уже пять лет Роза общается с Лотти, как с взрослой, только по делу и, только, по существу. Пусть бродяга был не тем Нейтам, которого они знали, но, как и раньше, он принёс в приют долгожданный мир.

***

Утром, когда дети ещё не проснулись, Гера повёл Нейтана в ванну. Ночью он почти не спал, пусть и был дико уставшим. Мысли