Вид с больничной койки - Николай Плахотный

…Из СМИ и по слухам известно: согласно поручению бывшего Президента РФ, Медведев курировал национальный проект «Здоровье». У кого же должен был я искать защиты, поддержки, сочувствия, как не у правофлангового.

К телу высокого начальника, как и следовало ожидать, охрана меня не подпустила. В приемной передал бумагу из рук в руки референту Стольникову В. В. Чиновник безотрывно прочел текст, не пропустив ни единой страницы. По завершении процедуры плеснул бальзам на душу: «Каждая строка криком кричит». Следом заверил, что жалоба непременно дойдет до адресата.

По дороге в метро я подумал: не слишком ли будет много чести! Впрочем, почему бы и нет, коль державная власть всерьез взялась за преобразование отечественного здравоохранения, ею же доведенного до положения риз. Я где-то вычитал, будто бы Вседержавный монарх Александр Второй имел обыкновение собственноручно выбирать для ознакомления каждое седьмое письмо, поступавшее от подданных в канцелярию Его Величества. Не знаю правил и нравов нашего правительства, но «лотерейный метод» не худо бы перенять нынешним хозяевам Кремля, а также подручным из смежных структур. Но это уже из сферы фантазии.

Копию письма куратору национальной программы «Здоровье», на всякий случай, оставил я у себя, чтобы вещественно отчитаться перед потомками.

II

Однако ближе к делу. Вот он, этот рукописный документ:

«Первому вице-премьеру РФ Медведеву Д. А.

Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Взяться за перо вынудили меня обстоятельства грустные, печальные. Судите сами.

Президент В. В. Путин при вступлении в должность, помнится, констатировал трагический факт теперешней жизни: России угрожает геноцид нации. Русский народ реально вымирает! Тезис сей Владимир Владимирович повторил позже трижды. Последний раз озвучил в своем послании Законодательному собранию в июне 2006 года.

Вознамерился я проиллюстрировать напряженную мысль главы государства конкретной фактурой. За одно ж дать и Вам, его единомышленнику и соратнику, живой материал, который вы не найдете ни в одном казенном докладе, ни в одном отчете высокородной комиссии. Так вот, правда такова. Россиян изводит наша родная медицина. По коварной схеме стратегов перестройки она оказалась в плену противоречивого, по сути бандитского бизнеса.

Не стану растекаться мыслью по древу. Поведаю о личных мытарствах и страданиях «хроника», инвалида II группы, законодательно обреченного на лекарственные льготы и обслуживание по бармалейской программе ОМС «Солидарность для жизни». Само название звучит как издевательство и как насмешка.

Диагноз мой кочует из одного больничного эпикриза в другой: ХОБЛ, гнойно-обструктивный бронхит, глубокая бронхиальная астма (гормоно-зависимое тяжелое течение), ИБС, постинфарктный кардиосклероз. Состояние в результате затянувшегося церебрального сосудистого криза. Извините, за такие подробности.

С неких пор держусь исключительно благодаря гормональным препаратам типа: бородуал, фликсотид, спирива, серетид… Нахожусь в их полной зависимости, как диабетчик связан с инсулином. Сбой, задержки, неточная дозировка порождают тяжкие последствия. В любой момент возможен летальный исход. Так вот, это — желанный вариант для администрации нашей местечковой поликлиники под номером 158. Льготные больные для нее экономически невыгодны. Будучи в крайнем раздражении, врачи не раз бросали мне это в лицо.

В прошлом, 2006 году в очередной раз попал я на больничную койку 9 июня (диагноз см. выше). На излечении находился три недели, израсходовав весь запас взятых из дому ингаляторов. (Для сведения: лекарства такого типа выдают исключительно по рецептам поликлиник, с печатью зам. главного врача.) На следующий день чуть ли не на карачках поплелся к своему участковому доктору Т. Н. Медвежниковой. Та не разрешила бедолаге переступить порог кабинета. Через свою медсестру передала: «Только в порядке общей очереди!». В регистратуре мне достался талон аж на 24 августа.

Заплетающимся языком упросил я сотрудниц регистратуры, чтобы они на свой риск забросили карту пациента на стол Тамары Ильиничны. Но жрица Гиппократа была неумолима.

Кое-как держался я на купленных в коммерческой аптеке разрозненных препаратах, без главного — спиривы. Это вызвало нарушение дыхательной системы, отразилось на сердечной деятельности. Возникли жуткие головные боли, они сопровождались обмороками на фоне сильной одышки, кашля.

Попытался по телефону связаться с главврачом. Как только я назвал свою фамилию, секретарь М. О. бросила трубку, больше ее не брала.

В паническом состоянии позвонил в управление здравоохранения ЗАО, дежурному на «горячей линии». Реакция была незамедлительная. Через полчаса в квартиру явилась зав. терапевтическим отделением нашей поликлиники Е. Б. Родина в сопровождении невропатолога. Они констатировали мое запредельное давление: 195/100, но главное — дали рецепт на спасительные ингаляторы в комплекте с другими лекарствами. По правде же говоря, своим спасением я обязан начальнику управления ЗАО, а также дежурному врачу на «горячей линии» Людмиле Петровне Кожич.

Ангел смерти пролетел мимо. Но «выходка» моя имела горькие последствия. Перед лицом главного врача поликлиники С. В. Морозовой я подтвердил титул махрового кляузника. Дружный коллектив ждал подходящий случай, чтоб покарать строптивца.

В начале ноября того же, 2006 года бронхиальная астма явила новый рецидив. Как и раньше, сильнейшая одышка сопровождалась удушьем, сильнейшими головными болями, бронхоспазмами. Пришлось увеличить ингаляторные дозы. При этом возник новый симптом: до 40 градусов поднялась температура, напрочь пропал аппетит. Соцработник Н. С. Гаврилова 13 ноября вызвала на дом врача. Участковый доктор Шахова Г. В. явилась только на следующие сутки, после 19 часов. Визит продлился 4–5 минут, даже давление не измерила. Бросила уже на ходу: явиться завтра, с утра, чтобы оформить направление в больницу.

Настало утро, 15 ноября провел в ожидании целый день. Несколько раз звонил в поликлинику: выяснить причину неявки Г. В. Шаховой. Дежурные из «неотложки» не брали трубку или же, подняв, сразу ж опускали на рычаг. Попытался связаться с главным врачом С. В. Морозовой. Секретарь скрипучим голосом доложила: «Светлана Владимировна частными вопросами не занимается. К тому ж сейчас она на съезде партии «Единая Россия».

Набираю 03. Диспетчер под № 51 (26-я подстанция), как и ночью, отказала в госпитализации под тем же предлогом: требуется направление (заключение) местного медучреждения. Я пригрозил: буду звонить на «горячую линию» Горздрава. На сей раз оператор смилостивилась, соединила с врачом, которая представилась Анной Владимировной. Она сразу поняла, что на проводе «висит» не шутник, не симулянт. В ответ прозвучало всего два слова: «Ждите «скорую». Машина прибыла через двадцать минут. Но у меня не было сил собрать сумку с необходимыми вещами. Это сделала медсестра Карама (номер ее путевки 714828).

Извините, г-н Медведев, что отнимаю у Вас, государственного деятеля такого масштаба, дорогое время. Но это же конкретика, фактура — все это пригодится в ходе проверки содержания письма. Теперь же я просто изливаю на бумажный лист свою душу. Да и куда мне стучаться. У кого просить поддержку. Не у хитрована же Зурабова, который озабочен лишь приумножением собственного капитала. И уже достиг презренного титула: ОЛИГАРХ! Вы же, по приказу Президента В. В. Путина, приняли на себя труд: претворить в жизнь национальную программу возрождения здравоохранения в стране. Так вот Вам, Дмитрий Анатольевич, мое письмо в руки… Снова повторяю вышесказанное: то, что я намерен Вам сообщить, вы не найдете ни в одном докладе и ни в одном отчете ведомственных и подведомственных комиссий! Зурабовщина пустила по всей системе страшные метастазы. Чиновники министерства всячески скрывают правду — преподносят ее в ложном свете, под сладким соусом, так что горечь жизни и не почувствуется. Между тем начатый «процесс» идет: народ катастрофически вымирает. Не исключено, что и это мое письмо первому вице-премьеру правительства окажется посмертным, если, конечно, успею его дописать.