Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

– У меня совсем мало времени на разговоры, – предупредила она.

– Его светлость герцог желает, чтобы вы передали вести ему в Торнбери. – Гилберт сразу же перешел к делу. – Если вы слышали что-нибудь новое об архиепископе Уореме.

– Какого рода вести?

Кроме того, что Уильям Уорем был архиепископом Кентерберийским, он также являлся лорд-канцлером[19]. А помимо этого, был занудным старикашкой.

– Распространились слухи о том, что он может оставить свой пост. Говорят, общественная деятельность его утомила. Если должность лорд-канцлера перейдет к кардиналу Уолси, в его руках сосредоточится могущество, небывалое для человека, в жилах которого нет ни капли королевской крови. В добавление к его прочим должностям, этот пост даст ему власти больше, чем имеется у придворных короля, Тайного совета и парламента.

Анне уже надоели разговоры о кардинале-выскочке. Полагали, что он начинал свой жизненный путь сыном мясника.

Так ли было на самом деле, она не знала, но, даже если это и было правдой, она не ставила Уолси в вину его низкое происхождение. Многие мальчики из бедных семей кое-чего достигли, делая себе карьеру в церковной иерархии.

– Избавьте меня от козней герцога, умоляю вас, – сказала Анна устало. – Займитесь лучше покупкой тканей.

Она же говорила Эдварду, что не будет для него шпионить. Как обычно, брат пропустил ее слова мимо ушей.

На рябом лице Гилберта отразился панический страх.

– Что вам известно о цели моего пребывания в Лондоне, миледи?

– Я об этом ничего не знаю и не желаю знать.

Однако реакция Гилберта заставила Анну задуматься, нет ли за его походами по магазинам чего-либо, кроме желания герцога одеваться в роскошные наряды. Дорогие ткани могут быть также использованы для подношения в качестве подарка или, скорее, взятки, но кого бы Эдвард мог хотеть подмаслить? И зачем?

– Где мой брат? – спросила она Гилберта, когда тот уже собирался уходить.

– В Торнбери, леди Анна, где же еще быть его светлости?

Гилберт, похоже, искренне удивился ее вопросу.

Обрадовавшись тому, что встречи с Эдвардом не предвидится, Анна отпустила слугу своего брата и снова обратила внимание на корабль. На палубе стоял король, одетый в сшитый из золотой парчи костюм моряка. Его величество намеревался лично командовать экипажем «Девы Марии», направляя ее вниз по течению Темзы и дальше, в открытое море. Судя по виду короля Генриха, он полагал, что, кроме соответствующего наряда, единственным навыком, необходимым для выполнения данной задачи, было умение дуть в большой золотой свисток, висевший у него на шее. И он делал это громко и часто, созывая членов экспедиции на борт судна. Анна надеялась, что рядом с королем есть более опытные мореходы, которые не дадут его величеству посадить корабль на мель во время первого же рейса.

Анна поспешила к трапу как раз в ту минуту, когда портовые рабочие собирались его убирать. Она решила все-таки принять участие в плавании. В конце концов, оно, к счастью, не должно продлиться долго.

«Дева Мария» представляла собой гигантское судно, приводимое в движение ста двадцатью веслами при опущенных парусах. Оно было способно принять на борт двести больших пушек и тысячу человек пассажиров. Учитывая размеры корабля, Анна ожидала, что путешествие вниз по течению будет спокойным. Вскоре она обнаружила, что ошибалась.

Пьянящие ароматы роскошных блюд, которыми были уставлены столы для королевского завтрака, дразнили ее обоняние. Однако качка мешала этим запахам возыметь свой эффект. Первой в каюту удалилась королева Екатерина, вскоре за ней последовала королева Франции. Спотыкаясь, Анна устремилась к ближайшему борту. Она сочла, что пребывание в закрытом помещении сейчас не пойдет ей на пользу. Анна смотрела на проплывающий мимо берег и надеялась, что, глядя на что-нибудь неподвижное, ей удастся утихомирить свой взбунтовавшийся желудок.

Спустя несколько минут ее разыскал Уилл Комптон.

– Леди Анна, – спросил он заботливо, – вы плохо себя чувствуете?

– Качка… дурно влияет на меня.

– Я знаю королевское средство от морской болезни.

– Боюсь, оно не поможет от того, что меня беспокоит, сэр Уильям. Я, как и королева Екатерина, и герцогиня Суффолк, беременна.

Анна подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить на его лице странное выражение.

– О чем вы думаете? – спросила женщина.

Сама не зная почему, она вдруг ощутила, что ответ Комптона имеет для нее большую важность.

– Я хотел бы, чтобы этот ребенок был моим, – ответил он без обиняков.

Ей следовало бы оскорбиться. Но, как ни странно, этого не произошло, однако такой ответ ее озадачил. Анне было прекрасно известно, что Уилл Комптон с удовольствием уложил бы ее в постель. В этом не было ничего нового. Более того, он уже столько раз говорил о своей страсти, что она привыкла к его признаниям в безграничной преданности, так же как к безобидному флирту, который возобновился между ними по ее возвращении ко двору. Анне нравилось общество Комптона, и она знала, что это взаимно.

Но в этом его заявлении было что-то новое, нечто свидетельствующее о том, что чувства Комптона к ней, возможно, значительно глубже, чем она могла себе представить. Анна ухватилась крепче за крашеные перила затянутыми в перчатки руками. Она не знала, что сказать. Как она могла предаваться легкомысленной болтовне с Комптоном, если то, что он так часто ей повторял, действительно правда?

– Вы вернетесь в Лестершир? – спросил он после долгой тягостной паузы.

– Нет.

В споре с Джорджем по этому поводу Анна заняла твердую позицию.

– Я не поеду дальше Стоук Погс, и если куда и удалюсь, то только туда.

– Хорошо, – сказал Уилл. – Лучше уж вы будете здесь, хоть и недоступны мне, чем я вообще не буду видеть вас. А теперь идите и съешьте немного мармелада. Он замечательно успокаивает желудок.

Стоук Погс, графство Букингемшир, 21 февраля 1516 года

В Стоук Погс леди Анна родила девочку всего через три дня после того, как во дворце в Гринвиче королева Екатерина произвела на свет дочь, названную Марией в честь сестры ее отца. Джордж Гастингс решил назвать свою новорожденную дочь Кэтрин.

Анна с нетерпением ожидала возвращения ко двору, собираясь задержаться в Стоук Погс только до обряда воцерковления. В течение этого месяца она намеревалась оставаться в помещении, не только потому, что на этом настаивал Джордж, но также и из-за небывало холодной зимы. Даже внутри их уютного дома они с трудом поддерживали тепло. Анна почти все время проводила в хорошо натопленной детской, и именно здесь ее застала свекровь, леди Хангерфорд, в один из ветреных дней в начале марта.