Синдром выгорания любви - Людмила Феррис

Ну все, не зря Метеля тряслась и боялась, в последние дни как чувствовала, что копает там Юлька, ох копает, и накопает на Надю компромат, который она так тщательно скрывала.

— С домом престарелых? — повторила корректор Метеля. — Ну, буду ждать материал, хотя у Юльки ошибок практически не бывает.

Вот так: всю жизнь Метеля исправляет чужие ошибки в тексте, а в жизни делает много своих. Например, угораздило ее влюбиться на просторах Интернета! Ей казалось, что она нашла в своем заморском избраннике нежность и тепло, своей идеал. Когда он написал ей письмо о большой и неземной любви и прощался с ней, потому что пираты ночью захватили их корабль и у него не было никакой надежды, она не раздумывая выслала ему свои реквизиты, а он украл все ее деньги, все, что осталось от продажи теткиной квартиры. Теперь он молчит. Неужели он был мошенником? За свою доверчивость Метеля заплатила слишком дорогую цену. Надежда готова была подписаться под каждым словом Милы Сергеевны, которая три раза была замужем и имела громадный опыт общения с мужчинами.

— Ох, девчонки, как они нас дурят! Знаем же, что врут, но верим, верим, верим.

Надя столько слез пролила из-за Виктора, из-за пропавших со счета денег, из-за того, что сама оказалась дурочкой и попалась прямо в руки аферистов, которые отлавливают в Интернете одиноких дамочек. Но горбатого могила исправит, на днях она прочитала в Фейсбуке письмо, адресованное ей, от командира воздушного судна корпуса морской пехоты США Михаэля, и долго всматривалась в текст, сомневаясь и подозревая очередной обман.

«Мой дорогой Надин, я хочу, я могу видеть ваше лицо, я чувствую, что я знаю тебя всю свою жизнь, каждая вещь о вас делает меня счастливым. Я смотрю на вас и вы на самом деле показывает мне так много любовь, забота и счастье. Моя покойной жены, кто умирает в автомобильной аварии и надеюсь, вы будете хорошей женщиной для меня, надеюсь, что вы будете любить чтобы увидеть меня в вашей стране в следующем месяце, так что мы можем видеть наше чувство собственного лицом к лицу Я желаю вам прекрасный день».

Ее сердце снова затосковало в ожидании любви, и она ответила, осторожно, сдержанно, где-то в глубине души надеясь — а вдруг получится? Вдруг это и есть он, единственный и любимый? Почему он пишет про следующий месяц? Он действительно может приехать в Россию? Надежда засыпала его вопросами и надеялась, что ответ придет очень быстро, что та душевная ниточка, которую он протянул ей из-за океана, завяжется в новый узор отношений. Ей на мгновенье показалось, что душа снова обретает крылья. Кристина вдруг перестала ей звонить и требовать деньги, и Надя уверовала в то, что проблемы сами собой могут рассосаться, тем более если на горизонте возникает новая любовь. Она так на это надеялась!

Надя заглянула в кабинет Сорневой, там никого не было, но компьютер был включен, и Метеля невольно уткнулась в текст. Первая фраза сразу же привлекла ее внимание, и она даже не заметила, как Юля вошла в кабинет.

— Надежда! Ты уже знакомишься со статьей?

Надя Метеля так растерялась, что ее застали на месте преступления, что чуть не расплакалась.

— Я нечаянно, извини, Юля, просто случайно зашла и глаз сам зацепился. Хорошо пишешь!

— Тему изучала, по секрету скажу, что работала санитаркой в доме престарелых. Потом все узнаешь!

— Что все?

— Ну, про дом престарелых! Про бабушек и дедушек, которые там живут, про то, как их туда определяют родные и близкие.

— Юля, на что ты все время намекаешь?! Говори уже, раз знаешь, и не суди меня, не судите меня никто!

Она расплакалась так горько, что Сорнева растерялась.

— Надя, я ничего не понимаю!

— Так получилось, я бы не смогла еще раз через это пройти.

— Через что? Ты можешь нормально объяснить? При чем тут моя статья и твои рыдания? Метеля, я правда плохо сейчас соображаю.

Метеля вытерла слезы.

— Это все равно ничего не изменит, квартиру я продала. Денег у меня больше нет, Виктор все забрал. Мне уже никто не поможет. А если узнают правду, то будут меня презирать, а Заурский первый. А я так работу свою люблю и газету нашу. — Надя снова заплакала.

— Надежда! Надежда! Я так ничего и не поняла, о чем ты говоришь! Давай-ка все по порядку.

Надя успокоилась и начала рассказывать. Ее рассказ периодически переходил в частые тяжелые вздохи, затем снова в слова, и до Юли дошло, что Глафира Сергеевна Юшкова, та самая соседка убитой Щукиной, — родная тетка корректора Метели.

— Денег у меня больше нет, а Кристина скоро позвонит, и деньги надо отдавать. И самое главное — мне перед теткой стыдно. Мать, наверное, на том свете меня прокляла, в гробу переворачивается. И что делать, не знаю! Юля, только, пожалуйста, не рассказывай никому, меня главред с работы выгонит, ты же знаешь, какой он у нас, с моральными принципами.

— Я никому ничего не скажу, Надя.

— Что мне делать?

— Давай так: собирайся, и сейчас поедем в дом престарелых, к твоей тетке. Хочешь не хочешь, а тебе надо с ней увидеться. Я помогу.

— А Кристина? Она меня со свету сживет!

— Не сживет! У нее сейчас своих проблем выше крыши. Собирайся!

Надя перестала всхлипывать, девушки поймали такси и через двадцать минут заходили в дом-интернат. Юля шла решительно, а Надя семенила сзади.

— Так, посиди здесь, подожди меня, я через десять минут буду, — распорядилась Сорнева. Надя притихла на скамейке с мыслью «чему бывать, того не миновать». Пословица к месту, корректор в Метеле был на страже всегда.

Юля еле отыскала медсестру Кристину, она пила в подсобке чай.

— О, привет! Мне сказали, что ты уволилась, — настороженно проговорила Кристина. — И еще какие-то странные вещи про тебя рассказывают. А с Антониной-то беда! Арестовали ни за что, но она мудрая, выпутается. Жалко, что квартиру мне так и не выбила.

— Не жалей ее, она тебя не пожалеет, и думаю, что никакой твоей квартирой она не занималась. Ей надо было тебя чем-то купить. А про себя я тебе сама потом все расскажу, и не только про себя. Скажи, Кристина, ты была доверенным лицом у Котенковой, и я точно знаю, что отдавала ей ежемесячно деньги, похоронные деньги, которые ты забирала у стариков, и деньги, которые вы требовали с родственников.

— И что теперь, стрелять меня за это? Старикам они уже не нужны. А я директорские премии откладывала и почти на квартиру себе скопила.

— В общем, так, — Юлька помолчала. — На эти деньги нужно купить однокомнатную квартиру для Глафиры Сергеевны. Не хватит, я добавлю, мне отец не откажет.

— Какой Глафиры, ты что городишь?

— Кристина, слушай меня внимательно, я тебя сейчас на работе подстрахую, ты едешь в банк или домой, твое дело, но возвращаешься с деньгами. В общем, все деньги приносишь мне, я добавляю. На эти деньги племянница, небезызвестная тебе Надя Метеля, с которой ты тоже тянула деньги, купит своей тетке Глафире Сергеевне Юшковой однокомнатную квартиру. Соглашайся быстро, Кристина, у тебя одна минута, иначе ты сядешь реально и надолго. Это гарантирую тебе я, журналист городской газеты Юлия Сорнева.