Малой кровью - Виктор Павлович Точинов

нужном количестве, и цена приемлемая. Один раз такое можно на случайность списать, на совпадение, сорвалась поставка кому-то, свободный излишек получился... Но когда «случайности» идут одна за другой, сомнений нет — кто-то сливает информацию. Отсюда, из Москвы. Потому что в Нью-Йорк данные по заказу попадают позже. Будь утечка там, заранее произвести нужную партию капиталисты не успели бы.

На этом разговор вынужденно прервался — к скамейке целеустремленно двигалась разносчица мороженого. Лицо у нее было мрачнее тучи. Утомилась, видно, рыскать по парку с увесистым ящиком-«баяном» через плечо в поисках редких гуляющих.

— Мороженого не желаете? — спросила разносчица тем неприязненным тоном, каким ресторанные швейцары заявляют «Мест нет!»

— Мы желаем? — Костик вопросительно посмотрел на Ксюшу.

Ей не очень хотелось, но ясно ведь, что если она откажется, то разносчица плюнет на тяжелый бесперспективный труд и утопит свой «баян» в Путяевском пруду. А если заодно откажется Костик, так и сама утопится рядом.

— Мне двойной пломбир, — сказала Ксюша, спасая продавщицу от бесславной гибели.

— Пломбира нет, — ответила разносчица так, что сомнений не осталось: решение попасть на дно Путяевского пруда уже принято и отмене не подлежит.

— Крем-брюле?

— И его нет.

— Какие есть? — спросил Костик.

— Только ванильное. Берите, скоро и его не останется. Закрывают цех, госпиталь там будет.

— Тогда выбираю двойное ванильное, — сказала Ксюша, произнеся «выбираю» не без легкой издевки.

— Мне такое же, — поддержал Костик.

— Рубль двадцать с вас, и мелочь сразу приготовьте, сдачи нет.

Разносчица забрала деньги, выдавила цилиндрик мороженого из алюминиевой формочки, напоминавшей шприц, прилепила сверху круглую вафельку, вручила Ксюше. Та взяла двумя пальцами, держала аккуратно, на отлете, чтобы не капнуть невзначай на платье. И первым делом по давней школьной привычке посмотрела, что за имя вытеснено на вафельном кругляше. Когда-то считалось, что если загадать, то какое имя выпадет первым три раза — так и будут звать твоего суженого.

Подспудно надеялась, что значится там Яша, но не угадала: Глеб. Перевернула — Боря. Ерунда все эти гадания... Потом вспомнила: Борис и Глеб, это же древнерусские князья, объявленные святыми. К чему бы такое совпадение?

Тем временем Костик получил свою порцию, и разносчица пошагала дальше, такая же мрачная, ничуть не повеселев от совершившейся торговой сделки.

— К лодочной станции сходите, там народу побольше, — в спину посоветовал ей Костик.

«И глубина приличная, топиться удобно», — мысленно добавила Ксюша.

Оказалось, что и Костик не был в детстве чужд гаданию по мороженому: прочитал на своей вафельке имя Саша, перевернул, там оказалась Таня (мороженщицы брали вафли из двух стопочек, в зависимости от того, клиента какого пола обслуживали). Хмыкнул и никак прочитанное комментировать не стал.

«Интересно, он женат?» — зачем-то подумала Ксюша, до сих пор поводов поинтересоваться семейным положением Костика у нее не находилось, а сам он эту тему не затрагивал.

Угощались мороженым в молчании, нашлось время обдумать всё, сказанное Костиком. Докушав, она спросила:

— Получается, что этот предатель в Амторге не такой уж опасный? Американцы нам союзники, ну, станет у них один капиталист богаче в ущерб другим капиталистам, не так уж страшно...

— Неправильно рассуждаешь. Американцы нам союзники временные, но даже не в этом главное. Есть большая вероятность, что в Амторге сидит инициативник. Ты ведь знаешь, кто они такие?

Ксюша кивнула, она знала. Инициативник — предатель особого рода, обладающий информацией, на которой, как он считает, можно неплохо заработать, и сам ищущий выход на вражескую разведку.

— А это значит, что человек больше всего на свете любит деньги. И мог попытаться клевать из всех кормушек. До июня, между прочим, в Москве работало германское посольство. Японское и сейчас работает. Дальше продолжать?

— Такого человека, наверное, можно вычислить? Решения о стратегических закупках принимаются руководством, круг посвященных невелик.

— Проверка руководства идет, не волнуйся. Беда в том, что фигурантом может быть кто-то из нижнего звена. Переводчик. Машинистка. Шифровальщик. Хуже того, это может оказаться человек, вроде бы не имеющий доступа к нужной информации, но сумевший как-то до нее добраться, — тайком изготовив дубликат ключа, например.

— И работать по нижнему звену должна я... — вздохнула Ксюша.

— Да. Так уж получилось. Ты впервые появилась там, в Амторге, до того, как начались утечки. Если мы внедрим нового человека даже с самой безупречной легендой сейчас, «крот» в любом случае насторожится, начнет к нему присматриваться. Он ведь понимает, что ходит по очень тонкому льду... Потребуется время, чтобы новый человек перестал вызывать подозрения. А времени нет. Идут активные переговоры о ленд-лизе, скоро начнутся массовые поставки вместо тех единичных закупок, что происходят сейчас. Караваны судов потянутся в наши северные порты. Представляешь, какую ценность будет иметь для немцев дата выхода такого каравана и его маршрут? Для их подводников, для авиации? Речь идет о судьбе нашей страны, я не преувеличиваю.

— Пока что нет доказательств, что наш предатель связан с немцами тоже, — заметила Ксюша. — Лишь предположения.

— Речь о судьбе страны, — с нажимом повторил Костик. — Думаешь, гитлеровцы не понимают важность Амторга? Если там нет их человека, то они сейчас делают всё, чтобы он появился.

— Значит, в первую очередь я должна подозревать машинисток, переводчиц и шифровальщиков? — уточнила еще раз Ксюша.

— Нет. Ты должна подозревать всех, — сказал Костик без тени иронии.

Так она с тех пор и жила. Подозревала всех. И чувствовала, что помаленьку скатывается в паранойю.

* * *

Варенька отправилась в свой театр — по-прежнему надутая, обиженно молчавшая. Не беда, к вечеру всё пройдет, Ксюша хорошо это знала. А у нее оставалось немного времени — и она отперла тот самый шифоньер, ставший причиной если не ссоры, то чего-то к ней близкого.

Конечно же, там лежали не секретные документы. И не фамильные бриллианты, и не многотомная переписка с любовниками. Ксюша выдвинула верхний ящик и увидела тусклый блеск вороненого металла. В