Призрак со свастикой - Александр Тамоников

Верест помнил 39-й год. Фашисты захватили Польшу. Красная армия двинулась на запад. Уперлись друг в друга — и те и другие, не готовые к войне. Пришлось изображать «дружбу навеки». Лица воротили, но прошли совместным строем — в ознаменование передачи Бреста и Брестской крепости советской стороне.

— А что с тремя немецкими агентами на КПП? Вы сами их разоблачили — это у вас в порядке вещей?

— В порядке исключения, Павел Сергеевич. Они не знали меня в лицо, но я когда-то знакомился с их делами, физиономии осели в памяти. Все мы до 44-го служили в ведомстве расстрелянного адмирала Канариса, но эта троица была особо приближена к полковнику Остину — правой руке генерала Ольбрихта, видного заговорщика. Я не знаю, что они делали в Креслау по советским документам. Но давайте рассуждать логически. Война закончилась, в данном районе остался только поезд, информацией о котором они, я уверен, владели, в силу служебных обязанностей. Что входило в их планы? Поделиться информацией с американцами, рассчитывая на благосклонное отношение? Оттяпать кусок добычи? Я не знаю. Но от этой публики надо было избавляться.

— Полагаю, того, что выжил, вы собственноручно удавили в камере?

— Да, ловкость рук, знаете ли. Я заставил его проглотить ту ампулу. Нужно лишь нажать на пару определенных точек, чтобы сработал глотательный рефлекс…

— И что же дальше, господин подполковник?

— Дальше все будет хорошо, — уверил собеседник. — Сдача в плен большевикам в планы не входит. Вас временно не убьют, в данной ситуации вы полезнее живыми. Вы уже поняли, что произошло. Состав загнали на территорию бывшего секретного объекта, где он и прозябает уже несколько месяцев. Путь разобрали, местность привели в порядок. Смершу честь и хвала, что вышел на его след… С обратной стороны произошел обвал, к которому мы никоим образом не причастны. Железной дорогой золото не вывезти. Но выход есть, все готово. Вы — первая ласточка, за вами придут другие, поэтому надо спешить. Сегодня ночью подойдет колонна пятитонных грузовиков «ЗИС» — есть проезд с автотрассы мимо Лемберга, который охраняется нашими людьми. Секретная операция ГБ совместно с фронтовой контрразведкой — не возражаете, если мы воспользуемся документами вашей службы? Вывоз секретных архивов фашистской Германии. Все бумаги подготовлены, «легенды» в порядке, а на севере в 50 верстах есть зона, свободная от вашего контроля. Колонну на всех постах пропускают беспрепятственно, никто не осматривает. Согласен, вывезти 300 тонн нереально, повторим, сколько сможем, остальное взорвем…

— Красивая сказочка, господин подполковник…

— Жизнь покажет, Павел Сергеевич. Пора спешить, скоро стемнеет. Будете сдаваться или расположены умереть?

Верест неловко привалился к камням, смотрел на тропу, по которой они пришли. Охрана «горы», несомненно, слышала стрельбу, но никого не видно. Подручным «Сенцова» приказали не путаться под ногами? Было бы неплохо…

— Хорошо, Федор Михайлович, или как вас там… мы сдаемся… — Он очень постарался, чтобы голос звучал подавленно.

— Выбрасывайте оружие.

Павел высунул руку, перебросил «ТТ» на другую сторону горки, и пистолет запрыгал по камням.

— А второй — кто там с вами? Алексей, это вы?

— Это он, — вздохнул Верест.

— Сам ответить стесняется?

— Голос потерял…

— Ну, нельзя же так перенапрягаться… Его не затруднит выбросить оружие?

Павел отполз правее на пару метров, высунул руку, тем же образом избавился от «нагана».

— Автоматы! — потребовал «Сенцов».

— Кончились боеприпасы, мы выкинули автоматическое оружие…

В подсумке остались две гранаты. Можно перекинуть через горку. Но противник рассредоточился, это лишь ухудшит ситуацию… И все же он переложил гранату поближе.

— Ладно, черт с вами, вставайте!

Звягин встал первым. Но не там, где его ждали! Эх, пропадать — так с музыкой! Грязный, страшный, как черт, он стегал отчаянными очередями с выгодной позиции. Невиданный выброс энергии. Павел вскочил, сжимая автомат Судаева, швырнул гранату, особо не заботясь, куда именно, стал стрелять, опустошая магазин. Немцы поздно поняли, что загнанные смершевцы оставили их с носом. Они орали, в панике метались, валились замертво, заполняя своими телами впадины между валунами. Хрипел, схватившись за простреленное горло, убийца Мартин Шульц. Лжемайор переменился в лице, втянул голову в плечи. Пули резали «стежки» на груди, а он еще не верил, что все закончилось так плачевно, и делал злое лицо. Вдруг пошатнулся, выставил ногу, чтобы не упасть, — и конечности подогнулись, слетела с головы фуражка советского офицера…

Это был какой-то беспримерный олимпийский забег! Путь на «попятный» оставался свободен — и что за дурь поселилась в голове? Надо возвращаться! Золото уйдет, пока советские структуры будут чесаться. У немцев все «на мази», коли не врал двуличный «Сенцов». Хотя с чего ему врать, он не видел угрозы своей безопасности! Сумерки сгущались, они и выручили в трудную минуту. Немцы на объекте сообразили, что что-то не так. Несколько человек бежали навстречу. Верест с Звягиным ушли с тропы, зарылись в каменную крошку. В автоматах оставалось по несколько патронов — куда тягаться? По тропе протопала ватага солдат, а когда скрылась, они поднялись и устремились дальше. У входа в тоннель опять пришлось залечь. Там царила перепалка. Словно вороны каркали! Из тоннеля выбежали трое, и вся честная компания, гремя амуницией, устремилась по шпалам к караульной будке. Отличное решение! Оперативники скатились с тропы, вбежали в тоннель. Проход был свободен. Избавившись от ненужных вещмешков, потопали по шпалам. Штабеля со взрывчаткой… Отделилась фигура автоматчика. Он растерялся, болезный, видать, смутила гражданская одежда. Попятился, разглядев занесенный нож, заорал дурным голосом. Нож пронзил грудь, да там и остался. Тело в четыре руки заволокли за ящики и побежали дальше, прижимаясь к стене. Нырнули в уже знакомую канаву и сплющились в ней. В огромном «отстойнике» царила тишина, те солдаты, видать, и впрямь были часовыми. Они поднялись, побежали по канаве. Никто не стрелял, состав не охранялся! За полторы минуты отмахали все тринадцать бронированных вагонов. Включили фонари, чтобы не возиться в этом дерьме. Снова тоннель, снова ящики со смертоносным динамитом. В «отстойнике», на другом конце состава, шумели люди, блуждали огоньки фонарей.

— Командир, уходи, я сам все сделаю… — прохрипел Звягин.

— Отстань, герой-самоубийца… — зашипел в ответ Павел. — Не путайся под ногами, а то в рожу дам…

Он бросился к штабелям, стал возиться с проводами. Где же он видел этот чертов бикфордов шнур, подающий огневой импульс на капсюль-детонатор? Все здесь, немцы молодцы, подготовились, чтобы в непростую минуту долго не возиться… Моток шнура в водонепроницаемой оплетке лежал отдельно, соединенный со взрывателем. Он сунул капсюль в узкую щель между плотно уложенными брусками. Все нормально, должно сдетонировать… Вытащил зажигалку, поджег конец провода. Побежал огонек — и сердце сжалось от лютого страха… Сколько времени у них? Несколько минут, не больше…