Ты бросил меня - Владимир Колычев

— Хорошее имя — Игорь. Самостоятельный и гордый мужчина. С богатой фантазией. В силу этого не всегда добивается поставленных целей.

— А тут одно из двух: или я добьюсь поставленной цели, или я добью тебя.

— Ты меня уже убил… Чай, кофе?

— Где Петрушин?

— Сейчас выпьем кофе с пирожными, а потом поедем, и я покажу.

— Адрес!

— Там нет адреса… То есть адрес, может быть, и есть, но я не знаю… Представляешь, я там полгода жил, а так и не узнал… Тебе какой кофе, эспрессо, капучино?

В квартире было чисто, комфортно, и кофе оказался вкусным, но Олег чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Уж очень не нравился ему Карась. Какой-то он не такой.

— А зачем тебе Кирилл? — поставив на блюдце опустевшую чашечку, спросил Карасев.

— А тебе он зачем? — усмехнулся Олег.

— Мы с ним просто друзья.

— Я так и подумал.

— Что ты подумал?

— То и подумал! Давай, поехали! Развел тут гомосятину! — не выдержал Олег.

— Что?! — взвился Карась.

— И Петрушин твой — пидор!.. Пошел! — Олег схватил его за шиворот и силой вытолкал в коридор.

— А ключи! — заартачился Карасев. — Без ключей мы туда не попадем!

— Не надо никуда попадать!.. А ключи возьми!

Ключи находились здесь же, в прихожей, в ящике трюмо. Карасев сунул их в карман и тут же оказался на лестничной площадке. Олег продолжал гнать его на пинках. Голубок пыхтел, кряхтел, поскуливал, но восторга все же было больше, чем недовольства.

И в машину он собирался его затолкать, но Карасев поднял руки:

— Я сам!

— Кто это? — спросила Вика, с интересом глядя на голубка.

— У вас много общего, — сказал Олег, трогая машину с места.

Дом, о котором говорил Карасев, находился за городом, на живописном холме с видом на реку. Но дорога к нему была под снегом, и не будь колеи недавно проезжавшей машины, Олег точно въехал бы в какую-нибудь яму.

Машина проезжала совсем недавно. Свернула к воротам дома, на который показывал Карасев, сдала назад и обратно. Следы маневра не сохранились, поскольку площадка перед воротами была очищена от снега. Лопатой орудовали наспех, кое-как, но совсем недавно.

— А это правда, что Кирилл кого-то убил? — спросил Карась.

— Доброе утро, комик!

— Мы с ним когда-то дружили… Но не так чтобы очень… А если он и меня убьет?

— А он здесь?

— Об этом доме знаем только мы с ним… — Карасев протянул Олегу ключи от квартиры.

А Вика отдала ему ружье. Но и сама собралась с ним.

— Это лишнее, — качнул он головой.

— Но я не боюсь! — гордо расправила она плечи и, презрительно глянув на Карасева, добавила: — Иногда бояться нужно. И полезно… Следи за этим! Если что, бутылкой по голове!

Олег подмигнул Вике и вышел из машины. Спасибо ей, конечно, за то, что спасла ему жизнь, но с нее на сегодня хватит.

Ключ в замке провернулся легко, калитка открылась без скрипа. Вряд ли ее смазывали, но то, что замок открывали совсем недавно, — вне всякого.

Дом большой, высокий, с круглыми башенками на крыше, но какой-то нелепый из-за своей непропорциональности. Двор в снегу, расчищена только тропка, ведущая к дому. Расчищена наспех, без старания.

Набирая ход, Олег посмотрел на окна. В стеклах отражалось небо, и не видно было, кто там за ними.

Дверь была закрыта на все два замка, но изнутри ее не запирали. Олег взвел курок, переступил порог, огляделся. Белые стены, стеклянные картины, зеркальные шкафы. Все в строгом порядке, вещи не валяются, но гранитный пол пыльный, и на нем видны следы ног. Кто-то зашел прямо в обуви, снег с которой быстро превратился в грязную воду. В доме тепло, видно, котел работал постоянно.

Он прошел в холл, остановился возле мраморной лестницы, прислушался. Со второго этажа доносились какие-то звуки. Олег поднялся, подошел к закрытой двери, за которой тихонько постанывала женщина, поскрипывала кровать. Ему вдруг показалось, что его легкие наполнились ледяной водой и разом лопнули. Он узнал этот голос. На трясущейся кровати лежала Лиза. И не трудно было понять, кто ее там прижимал.

А Олег переживал за нее, места себе не находил. Жизнью своей, можно сказать, рисковал, пока она развлекалась здесь с любовником. Любовь у нее, страсть, пока он груши рогами сбивает.

Ну, не тварь ли!

А ружье двуствольное, одна пуля для шакала, другая для сучки!

Олег ударил в дверь ногой. Треснул замок, посыпалось стекло, деревянное полотно с грохотом стукнулось о стену.

На кровати действительно лежала Лиза. Ноги разведены, руки раскинуты, голова трясется в такт движениям. И кровать ходуном. Но Петрушина здесь не было. Лиза лежала, наручниками пристегнутая к специальным скобам, и усиленно дергала руками, пытаясь их расшатать. Рот ее был заклеен пластырем. Нетрудно было догадаться, кто ее распял. И с какой целью.

Но Лиза явно не хотела становиться жертвой Петрушина, поэтому отчаянно сопротивлялась. Причем не без успеха. Скобы, прикрученные к спинкам кровати, уже были расшатаны. Олег вцепился в одну, поднатужился и вырвал ее вместе с шурупами. Лиза отчаянно закивала, глядя на него. Она взывала к спасению… Или предупреждала об опасности?

Олег развернулся вокруг своей оси, поднимая ружье. Выстрелить он не успел, но смог закрыться от удара. Петрушин бил его не абы чем, а самым настоящим топором из звонкой нержавеющей стали. От соприкосновения лезвия с железом полетели искры.

Олег блокировал удар, оттолкнул Петрушина и ударил его ногой в пах. Тот отскочил, и Олег ударил его прикладом в лицо. Надо было стрелять, но этот удар напрашивался сам. Только вот Петрушин смог вцепиться в ружье и вырвать его из рук. Но воспользоваться он им не успел, потому что не смог удержать. Двустволка упала на пол, со стуком заскользила.

Олег вцепился в Петрушина, свалил его на пол, но тот извернулся — сначала скинул с себя, а затем уложил на лопатки. И ударил головой о пол. Но Олег, не оставшись в долгу, поменялся с ним местами. Он успел ударить его два раза — головой и локтем в лицо, но Петрушин снова извернулся и одной рукой взял на удушающий прием, а свободной рукой подобрал с пола топорик.

До рокового удара оставалось совсем чуть-чуть, и вдруг появилась Лиза. Петрушин лежал на боку, Олег — на спине, и оба могли ее видеть. И ее могли видеть, и приклад ружья, который она почему-то нацелила на Олега.

— Убей его, любимая! — ликующим голосом воскликнул Петрушин.

Лиза кивнула, и Олег сразу все понял. Они ждали его, заманивали. Лиза позволила приковать себя наручниками, Олег на это купился, подставил спину. И не предупреждала его Лиза, она просто изображала жертву. Так же, как когда-то изображала верную жену.