Холодный поцелуй смерти - Сьюзан Маклеод

— Ага, значит, вот почему никто до сих пор не стукнул меня по голове и не уволок — и, естественно, чтобы бросить Розе Вызов, надо сначала ее найти, а это было невозможно, я же не пользовалась чарами.

— Из этого положения легко найти выход, — заявил Малик. — Тебе нужно всего лишь рассказать мне, где находится тело Розы и как освободить ее от каких бы то ни было магических уз, затем мы убедим полицию в твоем алиби, а после этого я сам все улажу, и тебе больше не придется ни о чем тревожиться.

Я скривилась:

— Извини, Малик, ничего не выйдет.

В черноте его глаз снова замерцала злоба.

— Я не потерплю… — Он осекся. — Женевьева, нельзя, чтобы ты и дальше разгуливала в теле Розы, — продолжил он приторным от скрытой угрозы тоном. — Тебе ли не понимать, что это опасно для всех.

По спине у меня побежала струйка пота; когда-то Малик поклялся убить Розу — когда понял, что это уже не она, — но я рассчитывала, что эту стадию мы уже миновали. А вот и нет, прошептал у меня в голове мерзкий голосок.

— Дело не в том, что я не хочу чего-то тебе рассказывать, — твердо ответила я. — Дело в том, что я не знаю, где Роза. Я была уверена, что купила дорогие маскирующие чары, не более того. Стоит их запустить — и готово: я Роза.

— Кто продал тебе чары? — Малик подался ко мне, и я невольно отпрянула.

— Древняя. Она то ли черная ведьма, то ли колдунья, а может, и то и другое. Думаю, уж она-то знает, где Роза. У нее прилавок на Ковент-Гарден, по крайней мере, раньше был. — Я украдкой вытерла повлажневшие ладони о джинсы. — Я сама уже месяц пытаюсь ее разыскать, но, видимо, она залегла на дно.

— Я знаю, кто такая Древняя. — Лицо Малика утратило всякое выражение. — Ты не в состоянии ее найти по той причине, что она мертва. Граф убил ее около года назад из-за какой-то безделушки, которую она отказалась ему отдать.

Черт! Дьявол! Я же каждый месяц исправно платила ей за чары! На миг мне стало интересно, кто же получал мои денежки и нельзя ли найти Розу по этому следу, но потом я вспомнила про законы о защите персональных данных и про банковскую волокиту — и тут же отмела этот вариант: очень уж это будет долго и муторно. Малик верно подметил, что с появлением Бабочки проблем у меня стало в сто раз больше. А если учесть все остальное — например, что мне позарез нужно найти убийцу Томаса, — чем скорее я разберусь с вампирской частью своих трудностей, тем лучше. Я покосилась на красавца-вампира, который опять уставился в окно. Ему несколько сотен лет от роду, так что, наверное, он уже продумал все возможные осложнения, — например, что произойдет, если ему не удастся найти настоящую Розу…

Я откинулась на спинку и насмешливо подняла бровь.

— Надо полагать, за окном маячит план «А».

Малик повернулся с недоуменным видом.

— Ладно тебе, Малик. — Я побарабанила пальцами по сиденью между нами. — Уж не знаю, что ты задумал, но у тебя наверняка все уже на мази, осталось только найти Розу. Готова поспорить, именно поэтому ты за мной следил — надеялся, что я выведу тебя на нее, правда ведь? А потом некстати приключилось убийство и все осложнило. — Ничего себе художественное преуменьшение у меня получилось! — И фокус с памятью, или как там это называется, тебе не удался. Вот зараза, ты же даже в «Надежде» думал, как бы повыгоднее купить сведения, но потом решил, что лучше найти психологический подход и сыграть на том, кто кому что должен!

В бездне его глаз мелькнуло что-то нечитаемое.

— Разве ты считаешь, что должна мне?

Должна? Да, но еще и очень рада, потому что наконец-то поняла: он выслеживал меня только из-за Розы и рвется воплотить свой неведомый план, в результате которого я наконец избавлюсь от вампиров с их интригами — от всех, кроме него, конечно, — а именно этого я и хотела еще до того, как убийца Томаса снова нас столкнул.

— Я могу вызвать «Розу», — проговорила я, и сердце у меня почему-то сжалось от дурного предчувствия, хотя в этих словах не было ничего страшного.

Малик молча смерил меня взглядом и наконец уронил:

— Мне бы не хотелось решать этот вопрос подобным образом.

— Мне тоже не кажется, что это страсть как весело, но, честно говоря, я не вижу другого выхода!

— Минуту, Женевьева… — Малик помолчал. — Возможно, разумнее сначала уладить эту проблему, а уже затем обратиться к твоему алиби…

— Ага, на тот случай, если полиция тебе не поверит и упрячет меня за решетку, — кисло закончила я.

— Едва ли события развернутся по такому сценарию, однако вероятность есть всегда.

Учитывая, как прохладно — мягко говоря — относится ко мне инспектор Хелен Крейн, вероятность была очень даже высокая, мрачно подумала я. Поход в полицию в данный момент не улыбался мне и по другой причине — утром мне предстояла встреча с поукой Грианной, и мне было позарез нужно узнать, что она мне скажет. Алиби — это хорошо, но алиби, подкрепленное доказательствами, — еще лучше.

— Ну и что теперь будет? — спросила я.

Малик подался вперед и постучал по стеклянной перегородке:

— «Голубое сердце», Лестер-сквер, — сказал он гоблину, и тот кивнул.

Потом он откинулся на спинку и оценивающе оглядел меня:

— Нам придется разыграть некоторый спектакль. Ты уверена, что тебе это по душе?

Сердце снова сжалось, и я задумалась, не надо ли уточнить, какой именно спектакль он имеет в виду, но потом решила, что, наверное, лучше ничего заранее не знать.

— Если в результате появится гарантия, что такое больше не случится ни с одним несчастным человеком, а у меня раз и навсегда кончатся вампирские заморочки, тогда да, конечно, — твердо ответила я.

— Это опасно, — предупредил Малик.

Я хохотнула — отнюдь не весело:

— С вампирами иначе не бывает.

Глазам и ушам на Лестер-сквер была верная погибель: визгливые возбужденные возгласы, топот подметок по асфальту, фоновый гул ночных машин, взрывы доносящейся из баров музыки, яркие огни, отражающиеся мириадами цветов в подернутых рябью лужах, — и ощущение ледяной сырости на коже. Вечерние туристы и веселящиеся компании обтекали нас, как потоки воды в бурной реке обтекают валун, не обращая ни малейшего внимания: Маликовы фокусы в действии. Он прикрыл глаза, поднял подбородок и втянул носом воздух — искал вампиров.

Куртку я забыла в «Надежде» и теперь дрожала на холодном октябрьском ветру, шелестевшем листвой в сквере посередине площади. Сунув руки в карманы джинсов, я твердила себе, что трясет меня исключительно от холода, а не от перспективы разыгрывать какое-то представление в ночном клубе, набитом кровососами. Хорошо хоть, сейчас ни дриады, ни другие соплеменники из волшебного народа меня не тронут; у них хватит ума не соваться в вампирский клуб, не заручившись какой-нибудь гарантией безопасности. Для меня такой гарантией был молчаливый вампир за левым плечом. Я глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и поглядела на место нашего назначения.