Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Юрий Корчевский

— Смотри, доложу хозяину — оба плетей отведаете, — пригрозил управляющий.

Гладильщица фыркнула.

— Ты мне не фыркай, я тебя не запряг! — строго осадил её управляющий. — Утюг отставь на минуту, поговорить с тобой хотят.

Женщина поставила утюг на подставку, фартуком утёрла мокрое от пота лицо и повернулась к Андрею. Он увидел молодое, типично русское лицо, на котором выделялись большие синие глаза. Выражение их было насмешливым и отнюдь не забитым.

— Скажи-ка мне, Глафира, бельё для молодой графини ты вчера гладила?

— Да, барин, — склонила голову гладильщица.

— Сорочка ночная среди всего была? Полотенце?

— Да, барин, — не поднимая головы, повторила Глафира.

Следующий вопрос пришёл сам собой, интуитивно:

— Тебе случается покидать гладильную комнату?

— Да что же мне теперь, и по нужде выйти нельзя? — искренне изумилась гладильщица.

— Можно, конечно, можно! — успокоил её Андрей. — Ты вышла по нужде, а Павел, как и сейчас, в углу сидеть остался?

Не понимающая смысла вопросов Глафира, прикрыв лицо фартуком, молчала.

Когда они вышли из прачечной, управляющий сказал:

— Вроде и садовник исправный, дело своё знает, — наказывать жалко. Да и Глафира, видно, по нраву ему. Как свободная минута, ищи его здесь.

— А давно ли он работает тут?

— Да больше года.

Андрей попрощался с управляющим, вышел на Кронверкскую и, погрузившись в размышления, пошёл в сторону Медицинской канцелярии. Никогда раньше он не расследовал преступления, связанные с отравлениями, и потому пока единственной ниточкой к убийце видел только яд. Кто-то же его купил! Розыскник интуитивно чувствовал, что садовник как-то связан со смертью молодой женщины. Возможно, воспользовавшись кратковременным отсутствием Глафиры, он обрызгал ядом бельё, предназначенное для княжны, — скорее всего, полотенце. А поскольку убийство молодого князя в его планы не входило, к наволочкам и ночной сорочке Павел не прикасался. Дальше могло быть так: вечером бельё принесла в спальню горничная, а утром княгиня, проснувшись раньше князя, воспользовалась личным полотенцем…

Андрея не покидал логичный в такой версии вопрос: что могло связывать молодую княжну и княжеского садовника? И ещё — надо узнать у докторов, где яд можно приобрести.

Взгляд Андрея упал на стеклянные окна. «Государева аптека», — прочёл он. «Зайду», — решил розыскник.

Колокольчик у входной двери звякнул, когда розыскник открыл дверь.

Из подсобки вышел благообразный дядечка в пенсне.

— Чего господин изволит?

— Мышьяку купить.

— Позвольте ваш рецептик.

— У меня его нет.

Для пущей убедительности Андрей пошарил по карманам.

— Тогда извините-с.

— Крыс хочу дома потравить, — не сдавался Андрей.

— Ничем не могу помочь.

Андрей пробормотал «Извините!» и вышел. «Неудача… Хм… Однако, если я не смог купить мышьяк, то кто же садовнику на него рецепт выпишет?»

В Медицинской канцелярии Андрей нашёл Филиппа Егоровича.

— Э, батенька, это вы рано пришли, анализы ещё не готовы.

— Да нет, я ещё вам работу принёс.

Андрей протянул доктору свёрток.

— Здесь, в наволочке — полотенце, которым утиралась усопшая Мария Владимировна. У меня есть подозрение, что мышьяк — если это был он — именно в нём.

— Исследуем.

Доктор осторожно взял свёрток, положил узел из наволочки на стол и тут же ополоснул под рукомойником руки.

— У меня ещё вопрос, — продолжил Андрей. — Где можно купить мышьяк?

— Знамо дело — в аптеках, только рецепт нужен.

— А если без рецепта?

— И так можно, если удастся уговорить фармацевта или за хорошие деньги. Но если кто прознает, фармацевта ждут большие неприятности…

— И много в городе аптек?

Вопрос отнюдь не праздный — Андрей сроду ничем не болел и потому даже не знал, где аптеки расположены. Если и простывал иногда, так пользовался народными средствами — чаем с малиной, молоком с мёдом и, конечно же, парной.

— Записывай.

Доктор подвинул Андрею лист бумаги и чернильницу с гусиным пером.

— Перво-наперво — на Аптекарском острове. Нет, постой, не пиши — там одни сушёные травы. Так, — доктор на секунду задумался, припоминая, — на Кронверкском.

— Я там уже был.

— На Литейном — в самом начале. На Садовой, около Сенной площади. Так, ещё на Большой Морской есть, рядом с Исаакиевской площадью, в Мучном переулке — у Апраксина двора.

— Подождите, я не успеваю записывать.

Филипп Егорович задумался.

— А, вспомнил. Ещё на Конногвардейском бульваре, у «Новой Голландии». И кажись, всё.

— Кажись или всё?

— Всё, — выдохнул доктор.

— Задали вы мне задачу. Это же в разных частях города.

— Ты спросил, я ответил, — доктор флегматично пожал плечами.

— Когда прийти за результатами?

— Давай завтра, ближе к вечеру.

Андрей попрощался и ушёл. Теперь предстояла беготня по аптекам. «Или пойти к Ивану Трофимовичу, выпросить пролётку? — подумал Андрей. — Не даст небось — я у него не один. Придётся ногами».

Ближе всего была аптека на Садовой, туда Андрей и направился.

Вошёл, представился — всё чин по чину. Однако мышьяк в аптеке не продавали последние две недели.

До вечера розыскник успел посетить три аптеки, устал изрядно, но огорчало не это — всё было безрезультатно.

Придя домой, в доходный дом, Андрей достал лист бумаги со списком аптек и вычеркнул те, где уже побывал. Завтра с утра надо обойти две оставшиеся, и потом — в Медицинскую канцелярию. Уставший за день розыскник быстро уснул.

С утра Андрей направился в розыскную экспедицию. Надо было доложиться о ходе расследования Лязгину, а заодно и совет дельный получить, на что Андрей втайне надеялся.

Однако Ивана Трофимовича на месте не оказалось. Как сказали сотрудники, его вызвал к себе генерал-полицмейстер.

Пришлось идти по аптекам. Сначала — в Мучной переулок, рядом с Апраксиным двором. Аптека оказалась хоть и небольшая, но посетителей было много.

Дождавшись, когда народ немного разойдётся, Андрей переговорил с фармацевтом. Тот только развёл руками — за последний месяц никто мышьяк не приобретал.

Оставалась последняя аптека на Конногвардейском бульваре. Далековато, но выбора не было, и Андрей направился к «Новой Голландии» — так назывался район, построенный ещё Петром Первым. Строениями своими из красного кирпича, крытыми черепицей, он и в самом деле напоминал Голландию.