Феникс. Служение - Светлана Залата

направлению к Гослару. Потом надо узнать и куда дальше этот путь ведет. Но если верить картам, то дальше в той стороне, в лесу, крупных поселений нету, так что оттуда привезти могли только разве что проржавевшие мечи да доспехи со старых фортов, заброшенных под напором существ из чащи и отсутствия оплаты служивым.

— Пошлина? — с сомнением предположил Витор. — Но тварь привязать недешево. Даже если сам — маг. Там ингредиенты на несколько золотых нужны.

— Заплатить будет дешевле, чем тащить это сюда. Так что или в добродетельной обители рыцарства идут торговые войны, или оружие нужно для чего-то другого. А если учесть, что с арбалетами, которые лежали в ящиках, справится и ребенок, то я поставлю на второе. Госларские простолюдины вряд ли вдруг решат скупить столько самострелов — кому нужно, у того и так есть. А рыцари если и решат отказаться от поединка лицом к лицу ради стрельбы, то возьмут что-то подальнобойнее и потяжелее, им-то сил на взвод не занимать. Кистени, те, простые, и вовсе вряд ли кого-то вроде того же Берта заинтересуют. Значит оружие или переправят куда-то, или раздадут в урочный час. Точнее — раздали бы.

Витор задумался, словно пробуя на вкус мои доводы.

— Звучит вполне логично. Брат решил избавиться от сестры?

— Возможно. Или третий ребенок — от них обоих.

— Ему вроде как двенадцать, — с сомнением отозвался Витор.

— Ну я и не говорю, что двенадцатилетний наследник рода Госларов носил все ящики сам. К тому же тут явно замешан маг.

— Колдун! Наверняка это этот, из Семерки. Привязку может любой разбирающийся в нужных рисунках магик провести.

Я подумала — и покачала головой.

— Если Семерка была очень могущественна, то кто из ее членов оставил бы что-то тут более смертоносное. И оно бы сидело тихо скорее всего.

— Значит ученик. В Узаре вокруг колдуна целый культ был, как я по рассказам понял. Как кстати выглядел тот, кто погиб там, около арки?

— Не знаю. Их искорежило так, что остались груды плоти.

— Жаль, — Витор сделал неопределенный жест рукой. — Я изучил письмо, которое ты нашла у шерифа города, много раз. Оно подлинное, как думаю. Не знаю уж как шериф сумел его перехватить, но все же у него это удалось. Письмо было адресовано Тоа, а он — мастер Огня. В наших хрониках он обычно сражался за своих нечестивых братьев с клинком в руке, и потому вдвойне любопытно, какой замысел Семерки натолкнул его на мысль призвать деймона. Это совсем другое направление магии! Колдуны, конечно, в отличие от остальных магиков, способны получать от своих покровителей любые нечестивые силы, но все же обычно они предпочитают останавливаться на чем-то одном. Тем важнее узнать, почему Тоа вдруг решил изменить себе.

— А ты — эксперт в колдунах, я смотрю.

Вышло это насмешливо, но что поделать.

Колдуны не способны получать у своих покровителей «все что захотят». Чаще они получают слабую возможность взаимодействовать с магией мира на манер чародеев. И вот в последнем случае колдун сможет что угодно делать по книгам магов, если, конечно, сумеет их прочесть и понять. Такие чаще всего занимаются всевозможными ритуалами или зельеварением, где все довольно просто и где крох их сил достаточно для нужного дела. Второй вариант — получить что-то одно. Возможность менять облик. Силу повелевать огнем. Способность разжигать и гасить страсти.

Или слабая магия, или дар. Никак иначе.

Витор нахохлился.

— Хватит намекать на то, что я ничего не знаю и Орден Клятвы — одни простаки. Вон на свою руку глянь, если не веришь. Убивать суртополонников — прекрасное занятие, но это не значит что ты все обо всех знаешь и знаешь кто они и чем занимаются.

Интересно, он из-за сидения в башне такой ребячливый? Говорят, там учатся безвылазно десятилетиями чтобы развить искры дара до ровного пламени. И что все это время ученики проводят, по сути, в изоляции от внешнего мира.

Смотря на Витора — охотно верю.

— Думаю, я знаю достаточно.

Более чем достаточно.

За разговором мы вышли к месту, где полузаросшая колея выходила на плохонькую, но все же — дорогу. Ту самую, по который мы со старушкой на хутор ехали. Что ж, пора зайти, объяснить, что дело сделано.

Увы, припомнить кто проезжал по «дороге к старой Башне» никто из обитателей хутора не смог. Угостили квашеной капустой и недурными пирожками, дали молока, сердечно поблагодарили — и все.

Благо до лагеря у ристалища старушка нас подвезла на все той же повозке. И нас, и целое ведро диких яблок, переданное в безвозмездное пользование.

Что ж, и на том спасибо.

Глава 16

Гослар. Честность принца

Вернулись в лагерь мы за полдень, но посмотреть на первый день ратных состязаний успели.

Начало вечерних поединков оруженосцев предваряло довольно красочное представление скоморохов, факиров и акробатов, которые выступали, кстати, без использования магии, прямо на арене, в кругу защитных знаков. Впрочем, не удивлюсь, если у них просто не было денег платить даже плохонькому волшебнику за совместные представления. Конечно, некоторые чародеи, особенно бедные, иногда прибивались к таким вот труппам в поисках заработка и занятия, которое позволило бы отточить свои умения, но такое происходило редко. Те, кто умели услаждать взгляд публики сверхъестественными способами, выступали обычно где-то на званых ужинах или, на худой конец, на площадях крупных городов, а Гослар, несмотря ни на что, крупным городом все же не был. Это где-нибудь в Железной Гавани ловкому магу-иллюзионисту щедрый люд платил бы за его труды серебром, а то и золотом. Тут же жители если и подавали выступающим, то одну только медь. Конечно, скорее всего герцог за такое развлечение уже заплатил из городской казны, но все же.

Ничего подозрительного в артистах не было. Как не было у меня и желания на них смотреть, хотя остальные, кажется, были не против подобных развлечений. Ну за исключением Берта, дававшего последние наставления своему оруженосцу. Ивер, одетый в, кажется, не до конца подогнанный под его долговязую фигуру доспех, кивал — на все. Выглядел парень разом напряженным и решительным, явно желая показать всем, и в том числе себе, что он заслуживает в будущем стать рыцарем.

Я не без труда, но все же сумела уйти с трибуны, кое-где продираясь сквозь толпу зевак, поглощенных представлением. Может платить госларцам было и нечем, но публика тут была благодарной. Восторженные охи на каждый кувырок акробатов и аплодисменты на каждый из простейших трюков фокусников перемежались с восторженной тишиной во время весьма неплохих, на мой взгляд, выступлений