Между Ангелом и Бесом - Элен Форс

Алиса

Суровое выражение лица Луки вызывают у меня только улыбку. Было время, когда я ужасалась при виде холодных глаз и жестокого оскала, но сейчас без слов знала — муж просто переживает. Жестокость — стандартное проявление эмоций моего мужа. Все, что вне доступа его контроля — пугает и раздражает его.

— Со мной все в порядке. — убежденно говорю я, проводя рукой по миллиметровому ежику волос. — Все показатели в норме.

— Я бы рекомендовал еще месяц щадящего режима. — сказал Док, сглатывая и расслабляя галстук, ему явно не хочется оказываться между перекрестным огнём.

— Я могу набираться сил и дома. Либо сама здесь без тебя. — уверенно говорю Луке, пытаясь убедить его, что со мной все хорошо. — Больше волнений от того, что я не знаю, где моя дочь. Как только я буду уверена, что ты рядом и все в порядке, то тут же пойду на поправку быстрее.

Мы с Доком продолжаем накидывать все «За» и «Против», Лука же просто сидит и слушает нас, закинув ногу на ногу и рассматривая нас с ничего не выражающим лицом. Это он умеет лучше всего.

— Густав! — в кабинет влетает раскрасневшийся врач с разбитым носом. Мужчина напуган до чертиков, он глухо дышит, облизывая окровавленные губы. — Здесь вооруженные люди… Они…

Мужчина не успевает договорить, потому что в комнату влетает мужчина в военной форме, он кидается вперед, но натыкается на руку Луки, который стискивает его горло с адской силой. Дьявол ловит его как надоедливую мушку. Из горла парня вырывается булькающий звук, лицо меняется, становится красно-синим и напуганным до чертиков. Мужчина падает на колени и пытается разомкнуть руку.

Лука же напротив расслаблен, он даже голову не повернул к гостю.

— Отпусти его уже. — медленно, удерживая руки в карманах, в кабинет Доктора заходит Макс в чёрной футболке и брюках, на его губах играет загадочная улыбка. Он словно не удивлён. — Лука, задушишь же парня.

Муж разжимает руку, и парень с грохотом падает на пол, издавай душераздирающие хрипы.

— Лучше надо готовить бойцов, а то неженки какие-то они у тебя. И даже своих не узнают. — мужчины встречаются глазами, передовая друг другу только понятные им сигналы. Макс оборачивается и смотрит на меня, сузив глаза. По его лицу трудно определить, что он думает на самом деле.

— Алиса, новая прическа тебе очень идёт. — он подмигивает, напуская беззаботность, но все мы знаем, что это не так. Он просто не подаёт виду. Макс в своей счастливой кожанке. Он никогда не признавал военную форму, терпеть не мог хаки и пиксель. — А я думаю, как найти старину Луку Ханзиевича, потом думаю, нужно начать с домов престарелых. Старик точно решил отдохнуть и набраться сил.

Макс садится рядом с Дьяволом, рассматривая с интересом доктора, который вжался в свой стул и теперь почти не дышит. Каждый из этих мужчин устрашает по своему, и по одному сыкотно рядом с ними, но вместе они производят эффект атомного взрыва. Ни единого шанса на выживание.

— А ты совсем «без старика» распоясался, я смотрю. Сейчас твою писюльку заверну в крендель и писать будешь сидя пожизненно. — они обмениваются почти ласковыми улыбками, звериными оскалами. Макс поднимает руки вверх, будто сдаётся. — А вообще, какого хера, ты так долго? Вы из Праги когда вылетели в Москву? Сколько тебе нужно было времени, чтобы сюда добраться?

— Лука! — восклицаю я, чтобы приостановить эту отчитку. — Макс, как Вы? Все целы? Как Алёна?

Что-то проскальзывает еле уловимое в глазах Макса, он переводит своё внимание на Дока и показывает глазами, чтобы он пошёл прочь. Когда Док вылетает пулей из своего кабинета, радуюсь, что его оставили живыми, оставляя нас наедине, он говорит:

— Все хорошо. Алёна цела и невредима, сейчас она в Москве под присмотром Майлза. К сожалению, после взрыва многие люди просто бросили нас и переметнулись к новому игроку на арене, он называет себя Хозяином. Кто он, мы пока не установили. Судя по той информации, которую нам удалось о нем собрать: он бывший военный, лидер с прекрасной выдержкой, у него хорошие материальные ресурсы или инвесторы… Лицо своё он никому не показывает. Есть подозрение, что это кто-то из наших.

— Он переманил наших людей… претендовал на что-то?

— Это личные счёты. Все, чего он хочет, твоей смерти и Алену как трофей. — на последних минутах голос Макса ломается. Он стискивает крепко челюсти. — Расскажите лучше, как Вы выбрались и что с твоими волосами, Алиса?

Лука коротко излагает факты: о взрыве, как вытащил меня из горящего дома, про мою операцию. Даже сквозь сухие фразы улавливается нарастающая злость в голосе моего мужа. Кто-то посмел напасть на его дом, убить его близких, сильно ранить жену и положить глаз на его дочь. Он не прощает такие вещи.

Макс слушает внимательно, у парня очень острый ум, он все схватывает налету.

Поправляю себя еще в мыслях. Мужчины… Он уже давно не мальчик и даже не парень. Лука прав. Даже в его отсутствие, при катастрофической потери людей и массовой предательстве, он защитил всех близких и быстро нашёл нас.

— Тогда не будем терять время. Обсудим все в воздухе. Подготовлю спецборт, вашего Дока, наверное, будет необходимо взять с собой. Мало ли что. — Макс встаёт, выпрямляется и у самого выхода замирает. — Думаю, пока нет смысла звонить Алёне и Майлзу, если вечером будем уже дома. Не будем привлекать внимание.

Накрываю ладонью руку Луки, сдерживая улыбку.

На одной территории сложно ужиться двум альфа-самцам, даже если это отец и сын.

— Мониша, оставь нас, пожалуйста. Нам с Максом нужно поговорить. — леденящий душу тон не обещает ничего хорошего. Воспитательной беседе быть. Медленно встаю, покидая мужчин и передавая предупреждающий сигнал Дьяволу, чтобы он был помягче. Выхожу и закрываю дверь за собой, потирая виски.

Чувство облегчения пьянит. Все эти дни я не могла спокойно спать из-за мыслей об Алёне. Кошмары изматывали меня и не давали расслабиться ни на секунду. Уверенность Луки в том, что Макс сможет все решить самостоятельно придавали сил, но не избавляли от страхов.

***

Макс

Я ждал, когда он задаст вслух то, что спросил взглядом еще при первых секундах. Лука, Чертов шахматист, всегда знающий, что сделает и почувствует каждая фигура на его шахматной доске. Его трудно переиграть.

Когда Алиса выходя из комнаты, многозначительно посмотрев на своего мужа, я не смог сдержать улыбки. В этом вся Алиса — Валериана для самого Дьявола. Заземлитель его стихий. Смотреть на неё с короткими волосами было больно. И не потому что ей было плохо без ее густых локонов, а потому что ей было нанесено сильное ранение. Практически смертельное. Высшие силы сберегли ее вопреки законам природы.

— Не говори мне, что никогда этого не знал. — начинаю первым, испытывая тяжесть от своей вины. Это никогда не изменится, мне всегда будет стыдно за свои запретные чувства.