Между Ангелом и Бесом - Элен Форс

— К тебе? Не обольщайся, щенок. Я тебя только и подобрал на улице для того, чтобы вырастить для своей дочери. Как понимаешь, такие важные вещи лучше держать под контролем. — Папа подходит к бару и достаёт джин, сладко глядя на бутылку. Его шутка никак не задевает Макса, напротив, он смеётся и расслабляется.

— Где Вы были? Что с твоими волосами, Мами? — Макс выпускает меня, позволяя сесть в кресло, подобрав ноги. — Что с Илух?

— Илух погибла при взрыве. — к моему удивлению голос мамы более хладнокровен, чем я бы могла представить. Я же вздрагиваю и непроизвольно начинаю плакать. Меня знобит от услышанного. — Выбраться удалось только нам. Твой Папа вытащил меня из горящего здания. Пришлось задержаться в Монако, чтобы поправить здоровье, и не привлекать внимание.

Мне льстит, что со мной говорят откровенно. Родители не создают иллюзию, что Папа богатый бизнесмен, а мы с мамой его счастливые и беспечные девочки.

Папа ставит на стеклянный стол перед нами четыре стакана с джином. Себе и Максу он налил напиток до краев, маме до середины, а мне на один глоток. Все продумано и выверено.

— Давайте выпьем за встречу, успокоим нервы, и мы с Максом покинем Вас. У нас сегодня еще много дел. — бросаю испуганный взгляд на Макса, но он никак не реагирует. Мы чокаемся. Звон бокалов приводит меня в детский восторг, придаёт ощущение праздника. — Я очень соскучился, Цыплёнок. Мама все расскажет тебе. Но дела сейчас не терпят отлагательств.

Макс неожиданно начинает ехидно улыбаться, бросая на отца многозначительный взгляд. Отец рычит и склабится, его всего передергивает, но он все же размеренно говорит:

— Никаких поцелуев, пока я не привыкну к самому факту…

После этих слов Папа демонстративно наклоняется и целует сначала маму, потом меня. Макс следит за ним, слегка приподняв бровь, и когда он заканчивает и идёт к выходу, он награждает меня горячим взглядом с пляшущими чертиками. Клянусь, он просто сидел и откровенно фантазировал о нас. После чего встаёт и дерзко подмигивает мне.

Шипение отца слышно даже с улицы.

Селена

Каждый вдох сопровождается болью. Сердце отказывается разгонять кровь по телу и поддерживать организм в рабочем состоянии. Напоминаю живой труп. Мумию.

Чтобы скрыть следствие бессонной ночи и литра виски, и как следствие — синяки под глазами, пришлось надеть очки. Хотелось воды и сигарет с ментолом. И совсем не хотелось видеть Беса, такого красивого и просто светящегося до раздражения. Он не улыбался и даже не открывал льда, но его глаза светились ясностью и пошлым удовлетворением.

— Все в норме? — Лука смотрел на меня пристально, испытывающее. Его вопрос адресовался не только по работе, но и по моим личным ощущениям. Он ни мог не почувствовать перегар. — Мы можем начинать?

— В полном порядке. — выдавливаю из себя и сажусь за стул, проверяя показатели. Я отвечала за допросы и поддержание психологического состоянии бойцов, лечила нервный срывы, проверяла их психологическую пригодность. Психолог с двинутой кукухой. — Я ввела ему полтора кубика, должен разговориться.

Лука садится напротив парня с холодным лицом, трудно понять о чем он думает и, что чувствует. От него исходит бешеная энергетика, подавляющая под себя. Трудно спорить и идти против него. В его присутствии мало кому комфортно. Постоянно боишься, что он сломает тебе хребет. А он может. У него руки мощнее металлических тросов на стройке, удерживающих девятиэтажные здания.

— А мне вот кажется, что у тебя все не в полном порядке. — он говорит спокойно, но тягучесть фразы заставляет меня взволноваться. Я оборачиваюсь и замечаю струйку крови, стекающую у парня из уголка рта на подбородок.

— Что за черт? — не понимаю, что с ним. — Препарат не должен был вызвать побочки.

— А он и не вызвал. Парнишка откусил себе язык. — Лука подаётся вперёд, чтобы получше его рассмотреть. В ответ парень судорожно сглатывает собственную кровь и с широко распахнутыми гласами изучает Дьявола. Он боится его до чертиков.

Но заказчика видимо больше…

Эта мысль прошибает в холодный пот. Становится страшно и неуютно. Перевожу взгляд на сосредоточенного Макса, который хмурится что-то обдумывая. Такого никто из нас не ожидал, но я должна была оценить риски, его психическое состояние.

— Думаю, что дальнейший допрос бессмыслен. — Лука встаёт, устало вздыхая и лениво кладя руку ему на голову. Он смотрит на него сверху вниз, демонстрируя все своё превосходство и презрение. — Спокойно ночи, Псина.

Хруст шейного позвонка заставляет меня зажмуриться. Облизываю губы, не желая видеть картину казни. За все это время, так и не привыкла к этой части работы.

Лука зол. И на меня он зол, потому что не досмотрела, не предусмотрела.

— Уладьте свои дела, чтобы они больше не мешали делу. — последние слова адресованы исключительно Максу. Значит, он уже все знает. Делает мне скидку на личные обстоятельства.

Лука выходит из Ангара, оставляя нас с Максом наедине, если не считать охлаждающийся труп.

— Плохой из меня получился психиатр. — трясущимся руками достаю пачку сигарет, чтобы закурить. Нужно успокоить расшатавшиеся нервы.

— Перестань. — Макс отбирает ее у меня и разворачивает стул, чтобы я не видела бледное тело. Он становится напротив, облокотившись о стол. Выглядит он воинственно и расслаблено, несмотря на обстоятельства. Его цветущий вид меня угнетает и делает мне больно. — Я виноват перед тобой, происходящее сейчас явно тебя сейчас деструктурирует. Трудно находится рядом. Может быть тебе взять отпуск? Или наоборот погрузиться в работу?

— Ничего не хочу. — честно говорю ему. — Меня раздражает все. Запах твоего ебучего парфюма, который подарила тебе ОНА на Новый год. Гребаная кожаная куртка, в которой она приехала из Праги. Твой счастливый вид, кричащий как у Вас все хорошо…

Голос срывается, и я закрываю руками лицу, пытаясь успокоиться и не позорить его. Ну я ведь и раньше это замечала. Особое отношение и благоговение. Её фотография, спрятанная под чехлом телефона, словно талисман.

Макс наклоняется и убирает руки. Я чувствую, что ему больно видеть меня в таком состоянии. Он целует меня в лоб и тихо говорит:

— Скатайся-ка ты в отпуск на месяц, отдохни. Если нужно — пустись во все тяжкое. Когда станет легче — возвращайся.

— Ты хочешь помочь мне или избавить от меня? Чтобы она не ревновала? — мне не нужен ответ. При упоминании ее имени, он непроизвольно напрягается и занимает защитную стойку.

Уверена, что вопрос почти решён на семейном уровне. Макс не захочет нервировать свою девочек моим присутствием. Лука не позволит мне крутиться рядом с его дочерью, понимая, что моё присутствие не желательно.

Я буду раздражителем и меня нужно спрятать подальше, чтобы не в коем случае не потревожить чувства нашей принцессы. Неженки чертовой. Лучше бы ее взорвали в этом доме. Если бы она сдохла, я бы была счастлива с Максом.