Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 3 - Макс Фрай

Жанна ему помогла. Спросила:

– А зачем вы вернули меня сюда? Что, здешним людям нельзя у вас оставаться? Только не говорите, что у вас там тоже визы, вид на жительство и прочая лютая Кафка. Зачем вообще нужна иная реальность, если там творится такая же тошнотворная хренота?!

– Вот именно, вид на жительство, – невесело усмехнулся Эдо. – Только, к сожалению, не документ. А сама способность там находиться. Первые часа три-четыре у нас всем хорошо, а потом начинают таять, как лёд в горячей воде. И тогда надо срочно возвращаться домой, чтобы не исчезнуть окончательно и бесповоротно. Некоторым везёт, самостоятельно выбираются, даже не успев понять, что случилось; в этом смысле проще всего туристам, которые город ещё не знают, думают, просто забрели в какой-то незнакомый район. Но всё-таки обычно чтобы вернуться, нужна помощь, и тут уже как повезёт… Неужели Люси вам никогда не говорила, как себя вести, если попадёте на Эту Сторону? Не объясняла, как у нас обстоят дела?

Жанна отрицательно помотала головой.

– Она мне вообще мало рассказывала. Только сам факт: что есть другая реальность, и оттуда к нам иногда заезжает некий чудесный трамвай; я в него даже не особенно верила. То есть я не думала, будто Люси мне врёт, скорее считала, что это её персональная магия, мне такое точно не светит. Да и чёрт с ним. Для меня сам Вильнюс – волшебное место, я сюда десять лет назад переехала по любви. Мне другого не надо. Вернее, не было надо, пока весь мир не сошёл с ума и не превратился в антиутопию, где командуют лживые трусливые дураки. А сегодня встретила Люси, и она сказала, что переселилась в другую реальность. Сбежала от новых порядков. И тогда я, вот честно, чуть на месте не скончалась от зависти. Так захотела туда!

– Так вы с Люси приехали на Эту Сторону? – опешил Эдо. – И она вас там без присмотра оставила? Ничего не объяснила и отпустила гулять? Не понимаю. Это же Люси. Которая иногда среди ночи подрывалась и бежала на Эту Сторону, почуяв, что там кто-то застрял. Кучу народу так отыскала и вовремя увела обратно, наша Граничная полиция на неё практически молится. Она что, с ума сошла?!

– Нет-нет! – Жанна энергично взмахнула рукой, словно неправильное предположение было не высказано вслух, а написано мелом на школьной доске, и она спешила его стереть. – Я была без Люси, одна. Шла домой, и по дороге, на улице Гелю меня обогнал трамвай. Он остановился, и я в него села, причём в тот момент была совершенно уверена, что трамвай – самое обычное дело, даже не вспомнила, что их у нас в городе нет. Собиралась проехать пару остановок, чтобы быстрее попасть домой. Только когда трамвай поехал, до меня дошло, что случилось. И я сразу подумала, что это Люси меня заразила чудесным трамваем. Вернее, своей способностью на нём уезжать. Укусила, как оборотни кусают. Хотя она не кусалась. Но может, сработало, что она меня обняла?

– Всё может быть, – вздохнул Эдо. – Я вроде человек опытный, а всё равно не представляю, как это устроено. Может, и правда теперь за вами станет каждый день приезжать трамвай? Но вы в следующий раз, пожалуйста, следите за временем. Пару часов гуляйте спокойно, вреда точно не будет. А потом идите к первому попавшемуся полицейскому и просите помочь вам вернуться на Другую Сторону. Не бойтесь и не стесняйтесь, полицейские у нас золотые. Помогать гостям вернуться домой – часть их работы. Они только обрадуются, что вы сами всё понимаете, ни силой тащить, ни хитрить не надо, и сразу сюда отведут. Имейте в виду, это вопрос жизни и смерти. Я не преувеличиваю. Если задержаться надолго, можно растаять. Просто исчезнуть – полностью, навсегда. Это не больно, даже приятно, но обольщаться не следует, приятная смерть – тоже смерть.

– То есть это я так умирала? – дрогнувшим голосом спросила Жанна.

Эдо кивнул:

– К тому шло. Я на самом деле чудом успел. Как в голливудском фильме, в самый последний момент.

Жанна разрыдалась громко и безутешно, как маленькая. Эдо решил, она задним числом испугалась. Сам бы на её месте испугался, чего уж. В общем, даже хорошо, что ревёт, так легче справиться с потрясением. Быстрее придёт в себя и наконец обрадуется, что спаслась.

Но Жанна сказала сквозь слёзы:

– Я, представляете, так обрадовалась, когда увидела, что становлюсь прозрачной! Решила, что превращаюсь в местную жительницу. Трансформация материи, все дела. Думала, утром проснусь уже полностью здешняя. И буду жить в вашем мире. Мне так понравилось, не представляете! Очень хотела остаться там навсегда.

– Было бы здорово, если бы оно так работало, – вздохнул Эдо. – Но к сожалению, нет. Чем дольше живу между двумя мирами, тем меньше понимаю, почему всё так странно устроено. Красиво, но очень жестоко. Словно две части реальности друг с другом танцуют, обнимаются, спорят, дерутся, снова сливаются в радости, а до нас, мелкой одушевлённой пыли, им дела нет… Ладно, это нормально, что я не понимаю. В человека такие смыслы просто не помещаются. И что им нет до нас дела, это тоже нормально. Данэ Тэре Ахорум тара, мать её так.

– Что? – Жанна даже рыдать перестала, так удивилась – не столько незнакомым словам, сколько необычному произношению и резко изменившейся интонации. Когда говорят на старом жреческом, случайным свидетелям кажется, будто то ругаются, то поют.

– Не обращайте внимания. Это просто что-то вроде успокоительной мантры. Напоминаю себе, что кроме наших крошечных судеб есть ещё и Большая Судьба. И что бы она, зараза такая, нам ни устроила, она в своём праве. Всегда права… Слушайте, а куда мы вообще идём? Вы следите за направлением? Я вас так домой приведу?

– Ой, – Жанна улыбнулась сквозь слёзы, – я как-то плохо слежу. Домой – направо. Надо было ещё на Миндауго поворачивать, но чем возвращаться, лучше сейчас на Вингрю свернуть.

Свернули на улицу Вингрю, прошли буквально полсотни метров, и Эдо сперва замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, оглядываясь по сторонам. Он сейчас очень остро, всем телом, как чувствуют ветер или солнечный жар, ощущал близость мощного источника притягательной силы, от чего усталое тело мгновенно взбодрилось до отметки «если надо, могу сплясать».

Он, конечно, сразу узнал эту силу. Где-то совсем рядом должен быть вход в кафе-наваждение, где хозяйничает Тонин двойник. В последнее время, ну то есть пока не удрал с Другой Стороны, так всегда было: это кафе не только практически ежедневно возникало на его пути, но и манило, притягивало, как магнитом, издалека соблазняло: «Давай, заходи». Теперь даже не верилось, что когда-то он не мог войти туда без посторонней помощи. Но Эдо хорошо помнил, как это было. Совсем недавно, года с тех пор не прошло. Ну, правда, с тех пор многое изменилось. Всё. Даже больше, чем всё.

Это, конечно, было сказочное везение – что у них на пути появилось Тонино кафе. Именно то, что надо, прямо сейчас – позарез. Лучшее в мире лекарство от стресса, усталости и закидонов Большой Судьбы. И девчонке подарок, – подумал Эдо. – Самое время вспомнить, что и на Другой Стороне можно очень неплохо устроиться. Всё-таки ей здесь жить.

Наконец он разглядел новенькую, сверкающую лаком в фонарном свете тёмно-зелёную дверь в стене нежилого старого дома, окружённого тюками строительных материалов и грудами кирпича. Белая вывеска без названия тоже была на месте. Жанна взвизгнула от восторга, тоненько, как совсем маленькая девчонка. Эдо рассмеялся, и Жанна тоже. Так и вошли, хохоча.