Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский

Надюша моя сразу побежала к раненым неграм, но, увы, когда я подошел к ней, она лишь бросила:

– Уходи, Ванечка, не до тебя сейчас. Боюсь, не спасем мы никого.

В стороне со связанными руками сидели девять пленных янки – и двое гражданских лиц, все в синяках. Один, как мне сказали, был местным почтмейстером, Кейлебом Брауном, которого избили сами местные квакеры – явление беспрецедентное для этого мирного народа. Оказалось, что именно он вызвал янки, когда к нему приехал второй гражданский, который был избит уже самими янки. По словам Брауна, он являлся неким сенатором Паттерсоном. Но почему янки за ним охотились, он не знал, а сам Паттерсон отказывался говорить, пока не увидел моего генеральского кителя. Тогда он заговорил, с трудом открывая рот, из которого торчали окровавленные обломки зубов:

– Генерал… Тёрчин, я полагаю?

– Именно так.

– У меня есть важные сведения. Но для этого прошу гарантий, что меня не убьют.

– Хотелось бы узнать, что за сведения.

– Я был близок к вице-президенту Хоару и могу многое рассказать. Вот только вам лично и желательно не в присутствии этих, – и он показал на Брауна и на янки.

– Хорошо. Я вам гарантирую жизнь. Но пусть вас сначала осмотрят врачи. Поговорим вечером.

– Не знаете, что произошло с моим слугой?

Один из пленных встрепенулся:

– Это тот, который был в подвале? Он оказал сопротивление. Его убили.

Паттерсон лишь кивнул, но лицо его еще более погрустнело. А я, отдав необходимые распоряжения, отошел в сторону.

Солдаты наши собрали сухие ветки и на полянке на окраине городка соорудили три костра. Томми Льюис, которого я взял к себе посыльным, поинтересовался было у меня, зачем это нужно делать, но я напустил на себя таинственный вид и сказал: «Увидишь!»

Смеркалось. Евгений Максимович достал свою рацию и снова начал связываться со штабом югороссов.

– Первый, я Кузнец, – произнес он. – Мы в условленном месте. К приему вертушек готовы. Пришлите врачей. Как поняли меня, прием.

– Кузнец, я первый, – ответил немного хрипловатый мужской голос. – Вертушки уже в воздухе. Врачи на борту. Включите маячок. Костры зажгите по команде. Как поняли меня, прием.

– Первый, вас понял. Включаю маячок и жду команду зажечь костры.

– ОК. До связи.

Нажав на какую-то кнопку, Леонтьев поставил рацию на землю и предложил мне сигару. Сам он курить не стал. Я велел Томми держать наготове коробочку со шведскими спичками, чтобы по моей команде зажечь первый костер.

Ждать нам пришлось недолго. Рация неожиданно запищала, словно крыса, которую прищемили в дверях. Потом она заговорила: «Кузнец, я на подходе. Обозначьте ориентиры».

Я махнул рукой, Томми зажег спичку и сунул ее в ворох сухих веток. Они затрещали и задымили. Скоро костер разгорелся. Увидев огонь, солдаты подпалили два других костра.

Леонтьев тем временем прислушался к чему-то и улыбнулся.

– Вот они, летят, голубчики. Слышите, Иван Васильевич? Надобно вам велеть вашим солдатам ничему не удивляться и не бояться. А то, увидев такое, они могут пуститься наутек. Или, что еще хуже, с перепугу открыть огонь по вертушкам.

Прислушавшись, я в звенящей тишине услышал, как в небе над нашими головами раздался странный звук. Словно огромный кузнечик кружил над нами. Постепенно стрекот этот стал громче, и в воздухе мелькнули две тени.

– Парни, – громко крикнул я, – ничего не бойтесь. Это прилетели наши друзья. Они помогут нам победить проклятых янки.

Томми, открыв рот от удивления, выпучил глаза. Он был явно испуган, но верил своему командиру.

Тем временем шум двигателей вертолета становился все сильнее и сильнее. Вскоре один из них завис над поляной. Вниз упали тросы, по которым начали быстро спускаться человеческие фигурки.

– Югороссы пустили вперед своих разведчиков, – пояснил мне Леонтьев. – Если они обнаружат, что все в порядке, то дадут команду на приземление вертолета. Сейчас я им подсвечу.

Он достал из кармана какую-то круглую штуку, из которой неожиданно вырвался яркий луч света.

Один из спустившихся по тросу разведчиков подбежал к нам. Это был среднего роста мужчина, на мой взгляд, лет тридцати, не более. Одет он был в странную униформу – мешковатый пятнистый комбинезон со множеством карманов и шлем, закрывавший большую часть его лица. В руках у югоросского разведчика был короткий карабин непривычной для меня формы с серпообразным предметом неизвестного назначения внизу.

– Господин генерал, – обратился он ко мне, – группа офицеров вооруженных сил Югороссии прибыла в ваше распоряжение. Заместитель командира группы лейтенант Морозов.

Я представился и поинтересовался у лейтенанта, не надо ли им чего.

– Спасибо, господин генерал, – ответил он, – нам нужно знать, безопасно ли это место для посадки вертолета. Нет ли на участке, обозначенном кострами, деревьев или каких-либо строений, которые могут помешать посадке машин.

Я вопросительно посмотрел на Евгения Максимовича. Тот, кивнув, вступил в разговор.

– Лейтенант, площадка проверена, на нее можно садиться. Меня предупредили, что у вас будет спецгруз для генерала Турчанинова. И еще, у нас есть несколько тяжелых раненых – не возьмут ли их вертолеты для доставки в госпиталь?

– Господин майор, – ответил югоросс, – я сейчас дам сигнал летчикам, чтобы они приземлялись и разгружались. А насчет раненых – такое распоряжение было. Пусть их доставят к месту посадки вертушек.

– Хорошо, лейтенант, – сказал Леонтьев, – мы все сделаем как надо.

Дальше все произошло следующим образом. Две отчаянно ревущие машины, похожие на большие сараи, к которым сверху зачем-то приспособили крылья от мельницы, сметая с поляны сор и пыль, плавно спустились с неба на землю. Из открытых дверей вертолетов стали выскакивать увешанные оружием люди. Потом, по просьбе старшего этих людей, мои солдаты помогли принять и отнести подальше от удивительных машин югороссов мешки и ящики с привезенными для нас грузами. Правда, некоторые, особенно из цветных, испуганно смотрели на вертолеты и сперва категорически отказались подходить к этим, как они их назвали, колесницам сатаны.

Услышав эти разговоры, их командир перекрестился – по-нашему, по-православному, а потом расстегнул ворот и показал серебряный крестик. Алексей Смирнов, присутствовавший при высадке, лишь сказал:

– Ну что, ребята, так и будете здесь стоять?

И решительно направился к вертолету. Он подхватил на свое могучее плечо увесистый ящик и потащил его к тому месту, куда югороссы велели складывать свои грузы.

Тем временем двое прилетевших с группой подошли к нам:

– Господин генерал, мы – военные врачи. Прикажите провести нас к раненым!