Танковая война на Восточном фронте - Александр Широкорад

На левом крыле 51-й армии из-за отступления 236-й стрелковой дивизии с ночи на 10 мая также образовался не занятый нашими войсками прорыв от селения Пять Курганов до города Кайман. Глубина прорыва немцев на некоторых участках Крымского фронта достигала 30 км.

По словам Манштейна: «Начиная с 11 мая операция протекала уже без существенных задержек, 22-я танковая дивизия броском вышла на северное побережье. Примерно восемь дивизий противника оказалось в созданном ею котле. Командование армии могло теперь отдать приказ преследовать противника»[53].

К тому времени в составе Крымского фронта имелся 81 танк, включая 7 танков КВ, из которых 4 было неисправно.

Советские войска пытались закрепиться на Турецком валу. Но 13 мая немцы овладели большей честью вала. На правом фланге Крымского фронта противник к исходу дня занял селения Султановка и Аджиели. На левом фланге днём части Крымского фронта отходили на Сараймин.

В 23 ч 30 мин 13 мая с юго-западного направления немцы начали артобстрел Керчи, крепости и Керченской бухты. Немецкая авиация непрерывно бомбила город и порт. 13 мая было сброшено около 1780 бомб. В городе произведены большие разрушения, и начались пожары.

15 мая немцы объявили о падении Керчи. На самом же деле в этот день шли ожесточённые бои на рубеже Тархан — железнодорожная станция Керчь 2-я — Горком. Лишь к вечеру немцам удалось ворваться в город.

По данным Центрального военно-морского архива (Ф. 10. Д. 17716):

Таблица 4

Перевозки на Керченский полуостров с 29 декабря 1941 г. по 22 мая 1942 г.

Объект перевозки Ввезено Вывезено Бойцов и комсостава 261506 175434[54] Орудий и миномётов 1596 99 Танков 629 108 Тракторов 1022 9 Бронемашин 217 нет Автомашин 6035 158

Согласно изданию «Гриф секретности снят» (с. 256), за 111 суток существования Крымского фронта было убито и умерло на этапах санитарной эвакуации 31 051 человек. Пропало без вести 161 890 человек. Небоевые безвозвратные потери составили 1866 человек. Итого 194 807 человек.

В свою очередь Манштейн писал: «18 мая сражение на Керченском полуострове было закончено. Только небольшие отряды противника под давлением нескольких фанатичных комиссаров ещё несколько недель держались в подземных пещерах в скалах вблизи Керчи. По имеющимся данным, мы захватили около 170 000 пленных, 1133 орудия и 258 танков, 5 немецких пехотных дивизий и 1 танковая дивизия, а также 2 румынские пехотные дивизии и 1 кавалерийская бригада уничтожили две армии, в состав которых входило 26 крупных соединений»[55].

После эвакуации остатков трёх советских армий на Таманский полуостров у 11-й германской армии были развязаны руки, и Манштейн смог приступить к решению своей главной задачи — взятию Севастополя, которая получила кодовое название «Лов осетра». Вопрос об использовании танков в третьем и последнем штурме Севастополя является крайне болезненной темой для наших историков, поскольку десятилетиями создавались мифы о сотнях германских тяжёлых танков, штурмовавших город. Авторы 1980-х годов писали о 450 германских танках, штурмовавших город-герой.

Что же было на самом деле? Начну с отечественных танков. В первой половине ноября 1941 г. из Степного Крыма в Севастополь удалось войти лишь 10 танкам. К 5 декабря в Севастополе имелось всего 9 танков, которые к тому времени состояли в отдельном танковом батальоне (ОТБ). Номера тот батальон не имел. В нём было 213 человек, 9 танков, 6 автомобилей и 2 пушки.

22 декабря 1941 г. транспорт «Жан-Жорес» вышел из Новороссийска в Севастополь в охранении эсминца «Бойкий». На его борту находился 81-й отдельный танковый батальон в составе 180 человек и 26 танков Т-26. Уже через 3 дня батальон занял позицию на кордоне Мекензия № 1.

Позже в Севастополь был доставлен 125-й отдельный танковый батальон. На 10 мая 1942 г. 125-й ОТБ располагался в засаде в 4 км западнее хутора Мекензия и в 1,5 км северо-западнее маяка Восточный Инкерманский, а 81-й ОТБ был расположен в селении Голиково.

В начале июня 1942 г., поданным Г.И. Ванеева, «в 81-ми 125-м отдельных танковых батальонах Приморской армии насчитывалось 47 танков разных типов (БТ-7, Т-37, Т-27, Т-26, Т-34) и 7 бронеавтомобилей (БА-10 и БА-20)»[56]. По данным же И. Мощанского, А. Савина, в 81-м ОТБ имелся один танк Т-34, один танк БТ-7 и 12 танков Т-26[57].

Применение лёгких танков под Севастополем не могло быть эффективным из-за сложного рельефа местности и насыщенности позиций противника противотанковыми средствами. Но, как мы знаем, за всю оборону города у защитников был всего один (!) средний танк Т-34 и ни одного тяжёлого танка.

Самое интересное, что свободные КВ имелись, но доставить их в Севастополь было не на чем. Наши адмиралы и мэтры судостроения не догадались перед войной построить ни одного танкодесантного судна или, по крайней мере, судна двойного назначения, которое в мирное время могло перевозить народнохозяйственные грузы, а в военное — танки.

Это подтверждается и отчаянной просьбой Октябрьского в Ставку от 17 мая 1942 г. о посылке в Севастополь в числе других вооружений 25 танков КВ и 50 танков других типов. Причём перебросить их предполагалось на линкоре «Парижская Коммуна».

Сделать это было вполне реально. Но, увы, Ставка отказала. Конечно, тут проще всего всё свалить на Сталина. Но он не допускал волюнтаристских решений и в данном случае поступил в соответствии с рекомендациями Кузнецова и К°, который во многом разделяет ответственность за сдачу Севастополя.