Террорист в погонах - Сергей Зверев

– Служу России!

Капитан Колесниченко отвязал канистры от мотоцикла, залил бак «уазика»-«буханки».

– А где «Субару»?

– Придурок угнал. Тот, что на хлопковой ферме от меня по башке получил. Там топлива на четыре километра. Сейчас будет куковать в лесу.

– Ну и хрен с ним.

– Значит, так, – сказал Батяня, – ты на всех парах гонишь в поселок с ранеными и беременной, и еще этого «закапанного» забирай… А я в Бишкек на мотике. Понятно… С раненым бандитом надо что-то решать…

– Да из-за безмозглого чувилы себя обнаруживать? Америкосы подумают, что перед встречей мы что-то замышляем. Сам подумай. С гор кто-то неизвестный вертушку заказывает. Решат, что это вояки с этой самой «Русской Патриотической Армией» связываются.

– Да я сам об этом, пока тебя не было, кумекал… А что делать. Помрет ведь на руках.

– Ребята, не смотрите на этого бандита. Он же сам нарвался. Хотел стрелять в беременную женщину, – сказал майор Воскобойников.

– Да понятно. Но в этой куче дерьма теплится какая-никакая душонка, – почесал за ухом Батяня.

Он уже достал свой телефон.

Из лесу вышла Евгения Анатольевна.

– Григорию лучше, – сказала она. – Ваши лекарства подействовали, – эти слова были обращены к Батяне.

– Вот говнюк, пришлось последнее ему отдать, – проворчал Батяня. – Давай, Виталий, за руль «уазика», а байкером теперь буду я.

– Эх, блин, я сам хотел достать этих террористов.

– Ну как только сдашь больных особистам – подключайся. Всегда рад помощи профессионала.

Батяня пожал руку капитану Колесниченко, а тот обнял своего командира.

– Приятно слышать похвалу от спеца, – признался Виталий.

Батяня вскочил в седло шедевра советской мототехники – «Иж Планеты Спорт» – и погнал по лесной дороге.

Капитан Колесниченко завел «уазик»-«буханку», подъехал к тому месту, где на подстилке из мха лежал уже бредивший и нещадно матюгающийся Коготь-младший.

Десантник вместе с Жанболотом очень осторожно, на руках, положили неудавшегося «охотника за человеческими головами» на куртку, разостланную на полу военного микроавтобуса руками Евгении Анатольевны.

Все погрузились в «уазик», и капитан Колесниченко аккуратно повел его по рытвинам лесной дороги…

Над горизонтом горел самолет…

Солнце еще не встало, еще над головой людей, снующих в аэропорту, светились звезды, ветер трепал им волосы и обдавал предрассветной прохладой. С десяток мужчин, одетых в строгие костюмы, небольшими кучками, словно чопорные пингвины, сгрудились возле черных автомобилей, стоящих недалеко от взлетно-посадочной полосы. С земли солнце не было видно, а вот для тех, кто был на борту самолета, в иллюминаторах разворачивалось красочное зрелище. Огромный пылающий шар вкатывался в синюю атмосферу планеты, озаряя все вокруг.

Борта и особенно иллюминаторы авиалайнера отражали лучи восходящего светила, поэтому белоснежный самолет казался оранжево-огненным.

Авиалайнер приблизился к земле. Резко начал увеличиваться в размерах. Мощную крылатую машину догнал и обогнал оглушающий звук. Он прошелся над бетонными полосами, ударил в здание аэровокзала, вышку авиадиспетчеров. Мелко задрожало ограждение.

По периметру аэропорта стояли люди в штатском. Они не обращали внимания на зрелищную картину приземления стальной махины. Их лица были напряженны, взгляд ищущий – выхватывающий малейшую подозрительную деталь в пейзаже и действиях людей, машин, даже птиц.

Авиалайнер пошел на посадку. Величественно и завораживающе он опускался, из брюха показалось шасси. Самолет как будто своим острым носом унюхал землю – подлетел к бетонной дороге, идя параллельным с ней курсом. Снижался плавно, стремительно сбрасывая скорость. И вот черные колеса коснулись земли, выпустив при этом серые облачка…

На хвосте самолета красовался российский триколор. Вот крылатая машина остановилась, подрулила к положенному месту. Подъехал трап, к которому сразу уже раскатали красный ковер.

Из Москвы прилетала важная персона, и встречал ее чиновник рангом не ниже вице-премьера. Встреча в аэропорту была не долгой. Высокие гости быстро прошли в автомобили. И правительственный кортеж, сопровождаемый мотоциклистами, двинулся в город, к российскому посольству.

Вдруг головы нескольких охранников одновременно повернулись к одному из ангаров.

Оттуда послышался рокочущий звук.

Над аэропортом поднялся военный вертолет и помчался сопровождать делегацию.

Не успела взлетно-посадочная полоса остыть от приземления авиалайнера из Москвы, как в небе показался еще один самолет.

Он также светился огненным светом. Даже ярче, потому что солнце уже подобралось ближе к Бишкеку.

Лица у оцепления аэропорта стали еще более серьезными, еще более напряженным стал взгляд.

Прибывал авиалайнер из Вашингтона.

Все действия на земле повторились. Только на одном из правительственных автомобилей развевался звездно-полосатый флаг.

Кортеж с мотоциклистами уже выруливал на городскую трассу, как один из охранников резким движением поднес рацию ко рту:

– Внимание. Ангар девять. Снайпер на крыше не отвечает.

К зданию с железной крышей побежали вооруженные люди.

– Снайпер без сознания. Следов удара не видно, – через несколько минут передали по рации начальнику охраны.

– Внимание всем! Уровень угрозы наивысший, – приказал начальник. – Медиков на крышу девятого ангара. Что со снайпером – докладывать поминутно.

Кавалькада правительственных машин выехала на широкую улицу. Остальному транспорту было перекрыто движение.

Два господина в светлых костюмах сидели в полосатых парусиновых шезлонгах перед каплеобразным бассейном.

Только что встало солнце, и эти господа были одними из первых клиентов аквакомплекса «Калипсо».

Девушка-официант, которая пыталась ослепительной улыбкой скрыть свое плохое настроение из-за того, что не выспалась, подкатила столик на колесиках.

– Ваш кофе, – произнесла она красивым голосом «отточенное» словосочетание, которое, наверное, сдавала как экзамен во время поступления на работу.

– Благодарю, красавица, – по-русски, с резким акцентом произнес смуглый господин в арабском головном уборе и положил ей в кармашек десять баксов…

Абдульмуталю, а это был именно он, доставляло великое удовольствие так играться с прислугой. Он наблюдал, как персонал, выполнив какую-нибудь пустяковую его просьбу, старался задержаться, бросал взгляды на его руки, гадая, даст или не даст денежку. Абдульмуталь нарочито делал резкие движения, доставал ручку из кармана, чем заставлял трепетать горничную или посыльного. Иногда ничего не давал, а иногда мог с легкостью протянуть и сотку. Это разгоняло скуку…