Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева

И, честно говоря, никакого энтузиазма от возвращения, как говорится, в родные пенаты она не чувствует!

«Угораздило же этих маляров так затянуть ремонт в бабулиной библиотеке! – уныло подумала Василиса. – Неохота мне тут оставаться одной. Хотя… зачем вообще оставаться? Получу деньги, переночую у бабы Кати (у иностранки этой ночевать неохота, да и неудобно как-то), а завтра уеду в Городишко. Главное – автобус не пропустить! Однако войти все же надо. В конце концов, это наш дом! Может быть, эта тетка иностранная просто не заметила, что я здесь, поэтому не выходит? А как мне ее называть, интересно? Занна… а отчество ее как? Хотя у иностранцев отчеств не бывает. Или госпожой Керено звать? Да ну, какая она мне госпожа! Ну вот правда, угораздило же бабулю завязаться с этим дурацким ремонтом!»

Мысли снова покатились по наезженной колее, но Василиса, сердито тряхнув головой, отогнала их и взбежала по ступенькам. Она помнила их скрипучими, однако сейчас они не скрипнули ни разу. И дверь отсырела и разбухла.

Дожди тут шли постоянно, что ли? Ну да, наверное, вот и на улице сыро…

Василиса с силой толкнула отяжелевшую дверь, вошла на веранду – да так и ахнула. Солнце играло в стеклах, поэтому с улицы было не разглядеть, что посреди просторной веранды стоит большая, почти в человеческий рост, ржавая бочка, накрытая крышкой. В скобу на бочке оказался нацеплен замок. Василиса зачем-то потянула его и убедилась, что он не закрыт, только дужка продернута.

Почему-то ужасно захотелось открыть бочку. Но вдруг появится хозяйка?

Василиса сбросила рюкзак прямо на пол и на цыпочках пролетела по комнатам, мимолетно отмечая то, что осталось прежним, а что изменилось с присутствием здесь новой хозяйки. Да вроде ничего особенно и не изменилось… Даже пачки газет (бабуля не любила читать новости в Интернете) по-прежнему лежали на стоящей в прихожей полке для обуви. Появились какие-то большие чемоданы, наверное иностранные и с иностранными вещами. В одной из комнат были горой набросаны очень красивые платья. Пол, похоже, давно не мыли и даже не мели… Зато комнату, в которой Василиса когда-то жила, она нашла тщательно убранной. Правда, с окна были сняты плотные шторы, а весь письменный стол занимала широкая плоская каменная ваза (раньше ее не было!), в которой плавал удивительно красивый белый цветок, похожий на кувшинку.

Неужели эту комнату приготовили для Василисы? Тогда, наверное, придется заночевать здесь – хотя бы из вежливости… Ну ладно, поживем – увидим, решила она и пошла дальше осматривать дом.

Заглянула в обе ванные, на первом этаже и на втором. Перед отъездом в свою последнюю командировку отец сделал такой ремонт, что односельчане ходили к Рыбаковым как на экскурсию, но больше всего дивились этим ванным.

Из кранов шла только холодная вода: бойлер был выключен. Ну может, иностранка закаляется!

Василиса удивилась: в каждой ванной на крючках висело по нескольку штук длинных синих купальных халатов. Возможно, после закаливания иностранке становится так холодно, что она надевает сразу два-три халата, чтобы согреться? Их, наверное, оптом купили – чтобы подешевле, оттого и одинаковые.

А вообще: какое дело Василисе до этих странностей?

Из кухни остро пахло рыбой, и понятно почему: на столе оказалась навалена свежая, недавно выловленная – еще подергивающая хвостом! – рыба (правда, отнюдь не стерлядь, а так, мелочевка: пескарики-карасики да пара сомиков). Больше никаких следов хозяйственной деятельности Василиса не обнаружила, как и присутствия людей.

Тем лучше! Можно быстренько заглянуть в бочку.

Василиса вернулась на веранду, посмотрела во двор – никого! – а потом сняла замок и не без труда откинула с бочки крышку.

Лучи солнца, пронзавшие стекло веранды, высветили воду до самого дна, и стало видно, как на свет со всех сторон бросились малюсенькие головастики. Заметались, словно обрадовавшись, и начали водить такие веселые хороводы, что Василиса невольно рассмеялась. Таких головастиков она никогда не видела: эти крохотульки отсвечивали в солнечных лучах то серебром, то золотом. Интересно, какие лягушки из них вырастут?

Странно: неужели такая огромная бочка предназначена для этих малюсеньких головастиков? И зачем они вообще? Может, их как-то используют для очистки вод? Говорят, бывают рыбки, с помощью которых в южных странах делают педикюр. Мама Василисиной подруги Лерки ездила на Кипр и потом рассказывала, что побывала в таком салоне: эти рыбки осторожно откусывают чешуйки огрубевшей кожи на пятках и на пальцах. Правда, Василиса не могла вспомнить, как они называются. Нет, ну правда, почему бы не разводить головастиков, питающихся мусором, который засоряет водоемы! Очень может быть, в бумагах отца что-нибудь об этом написано. Бабуля его заметки забрала в город, подготовила к печати статью, она вышла в каком-то научном журнале, но Василиса ничего в ней не поняла. Надо будет перечитать – когда подрастет и поумнеет. Если поумнеет!

Ну ладно, хватит столбом стоять, надо закрыть бочку, а то вернется Занна Керено, увидит, что Василиса тут похозяйничала – неудобно получится…

Только она взялась за крышку, как с улицы раздался крик:

– Васька! Васька, ты тут?

Васька, главное! Ну сколько можно просить?!

От злости Василиса обо всем забыла и вылетела на крыльцо как злая пуля. Хотя добродушную пулю вряд ли кто-нибудь когда-нибудь где-нибудь видел. Но возможно, просто не успевал разглядеть…

Она так спешила, что поскользнулась на отсыревших ступеньках, и худой рыжеволосый мальчишка, облокотившийся на забор, воскликнул:

– Васька, не делай реверансы на ступеньках – это очень опасно!

– Слушай, если ты меня еще раз назовешь Васькой, я всегда буду звать тебя только Рыженей, Рыженькой, Рыженечкой! – огрызнулась Василиса.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь, сударыня, – ухмыльнулся мальчишка. – Меня зовут гораздо проще, и вы меня знаете гораздо лучше, чем вам кажется.

Василиса и не хотела, а рассмеялась:

– Откуда это? «Тень»? «Обыкновенное чудо»?

– Не угадала: и та, и другая цитата из «Золушки», – сообщил рыжий и захохотал.

Звали рыжего Женька Шварц.

Он, конечно, был малость чокнутый: в этом Василиса ничуть не сомневалась. Например, он любил читать пьесы. Вы знаете человека, который любил бы читать пьесы?! Василиса думала, что таких людей на свете нет – кроме ее бабули. Ну, бабуля все-таки библиотекарь, а в молодости училась на филфаке, ей как бы простительно… Но вот примерно год назад, шаря по стеллажам в бабулиной библиотеке, Шварц наткнулся на сборник пьес Евгения Шварца и пришел в такой восторг, узнав, что они со знаменитым драматургом полные тезки (совпадали и имя, и отчество, и фамилия!), что махом прочитал весь сборник. От пьес он пришел в еще больший восторг, такую же книжку раздобыл себе, не раз ее перечитывал и теперь надо и не надо, к месту и не к месту так и сыпал забавными цитатами. Память у него была просто исключительная!