Приключения английского языка - Мелвин Брэгг

Война привела под владычество Англии новые колонии. Новый Амстердам был захвачен и в 1664-м стал Нью-Йорком. Новая Швеция стала Новым Делавэром. Голландские корни сохранились в названиях Брёкелен (Бруклин) и Гарлем, а также в словах waffle (вафля), coleslaw (капустный салат под майонезом), landscape (ландшафт – как ранее в Англии), caboose (служебный вагон), sleigh (сани, салазки), boss (босс, начальник; это слово стало очень важным: так рабы или слуги обращались к работодателю или владельцу, избегая обращения «хозяин»), snoop (ищейка, вынюхивать) и spook (преследовать, привидение, негр и др.).

Не обошлось, конечно, и без соперничества с французским. И с чего бы выходцам из Англии и Франции было забыть об извечной вражде по той лишь причине, что теперь они жили в тысячах миль к западу на континенте, где места с лихвой хватало на десяток таких стран, как Англия и Франция? Когда в 1763 году в Новом Свете завершилась война, Англия обрела господство над всей территорией между побережьем и Миссисипи и даже захватила земли на севере, в Канаде. Однако поток слов из французского языка не иссякал. Слова тобогган и карибу пришли из местного языка во французский и через него в английский, как и bayou (байю, или байу – тип водоема), butte (возвышенность, холм) и crevasse (расщелина), обозначающие особенности ландшафта. Закрепились слова depot (склад), а также cents (центы) и dimes (даймы, монеты в десять центов), хранимые в cache (запас). Пришли слова из французского Нового Орлеана – praline (пралине) и gopher (гофер, гофрировка). От бретонцев унаследовали chowder (вид густой похлебки) и picayune (пикаюн) – мелкая монета, которая со временем стала обозначать любую мелочь или пустяк. Большой поток заимствований шел из испанского языка, который и по сей день является крупнейшим источником пополнения английского словарного запаса: barbecue (барбекю), chocolate (шоколад), stampede (давка, родео, паническое бегство), tornado (торнадо) и plaza (открытая стоянка, рыночная площадь, плаза, пляж).

Американский английский наращивал собственные ресурсы, хотя некоторые исследователи утверждают, что его словарный запас становится явно американским лишь несколько десятилетий спустя после принятия Декларации независимости. Однако и до этого, в течение XVII и XVIII веков, появлялись новые для английского языка слова. Они получили распространение в результате развития американской политической системы: congressional (относящийся к конгрессу, избирательный), presidential (президентский), gubernatorial (губернаторский), congressman (член конгресса), caucus (кокус, собрание сторонников или членов политической партии или политического движения), mass meeting (массовое собрание), state-house (здание парламента), land office (государственная контора, регистрирующая земельные сделки) – еще одно подтверждение того того, как английский язык, желая утвердить что-то новое, обращается за помощью к латыни. И неуклонно, шаг за шагом, новый образ жизни обретал собственный язык -и: back country (глушь), backwoodsman (провинциал, фермер-поселенец в отдаленных лесных или горных районах), log cabin (бревенчатый дом), clapboard (обшивочная доска), cold snap (внезапное похолодание), snow-plough (снегоочиститель), bob-sled (бобслей).

Из Старого Света начали прибывать носители разнообразных диалектов и говоров. В 1681 году Уильямом Пенном была основана Пенсильвания, через год – Филадельфия. Население состояло из английских квакеров, валлийцев, шотландцев, ирландцев и немцев. После 1720 года на Восточное побережье прибывали многие уроженцы Ольстера (их было около 50 000); обнаружив, что эти земли уже заняты, они отправлялись дальше на запад и юг. К 1750 году одну треть населения Пенсильвании составляли англичане, вторую – шотландцы и третью – немцы. Немцы тоже бежали от религиозного преследования, а их гибридный язык, пенсильванско-немецкий диалект (Deutsch), сохранился в наши дни в общинах амишей и меннонитов. В следующем поколении после Каллоденской битвы 1746 года, когда шотландские землевладельцы выселили арендаторов, тысячи шотландцев направились на Запад. Население пополнялось из разных регионов Британии, и развитие английского языка не прекращалось.

Помимо осознания вышеупомянутой высокой цели английский язык имел превосходство перед другими языками Великобритании благодаря численности его носителей и ощущению полноценного владения землей. Прочнее других европейских языков, в частности, французского и испанского, он утвердился на этой земле благодаря плужному лемеху. Испанцы в основном посылали в Новый Свет армии и священников и брали золото. Французы посылали охотников за шкурами и мехом и интересовались торговлей. Англичане же отправлялись сюда, чтобы обосноваться, и в конечном итоге благодаря этому факту в XVIII веке всюду от Атлантического побережья до Аппалачских гор был слышен именно язык Тиндейла и Шекспира.

По мере своего распространения английский язык ослаблял связи с языком, на котором говорили в Англии, и постепенно отделился от него. В некоторых случаях изменились значения слов. Английское shop стало американским store (лавка, магазин). В Лондоне под словом lumber подразумевали хлам, а на Восточном побережье оно по сей день означает древесину. Английское печенье, biscuit, стало американским cracker. Американский пруд, pond, мог оказаться размером не меньше английского озера, lake. Американское rock (скала, камень) могло оказаться не больше английского pebble (галька, камешек, булыжник). В Америке участок земли получил название lot, по методу жеребьевки, когда определяли, кто станет владельцем новой территории.

Новый язык развивал и собственное звучание. Коктейль из диалектов, приготовленный еще на кораблях по пути в Америку, означал, что ни одно произношение не доминировало над остальными. Сегодняшнее произношение в северо-восточной части Америки в основном однородно, являясь результатом «перегонки» диалектов. На всей территории Америки до сих пор сравнительно немного вариантов произношения по сравнению с глубоко укорененными различиями, все еще заметными в Великобритании. Отсутствие региональных особенностей произношения вызвало одобрение английских аристократов, побывавших в Америке. Лорд Гордон в 1764 году писал: «Меня весьма удивила здесь правильность речи: представители всех слоев общества говорят на английском чисто и безукоризненно, не превосходя разве что только изысканное лондонское общество». Как отметил другой приезжий, «в Америке не услышишь ужасного саффолкского нытья, йоркширского урезания звуков или ньюкаслского гортанного говора. Никто не вставляет и не пропускает [h] там, где не надо. Общеупотребительное произношение приближается к тому, что мы слышим в образованном обществе Лондона и его окрестностей».

В 1781 году шотландец Джон Уизерспун, ректор Принстонского университета, убедительно отмечал: «Простонародье в Америке по понятным причинам говорит гораздо лучше, чем в Великобритании, а именно: гораздо менее оседлые, они часто переезжают с места на место и поэтому не подвержены влиянию местного произношения или фразеологии. Диалекты в разных графствах Великобритании отличаются гораздо сильнее, чем в разных штатах Америки».