Закон пустыни - Кристиан Жак

Долетевшие до него обрывки беседы означали, что комната для водных процедур занята. Молодая служанка, стоя на возвышении, поливала водой из кувшина золотистое тело Нефрет. Теплая вода скользила по шелковистой коже и убегала в отверстие канализации, вырезанное в известняковой плитке, которой был выложен пол.

Пазаир взял у служанки кувшин и отпустил ее.

– Какая высокая честь! Старший судья царского портика собственной персоной… А может, он сделает мне массаж?

– Он ваш самый преданный слуга.

Они перешли в другое помещение.

Стройный стан Нефрет, ее солнечная чувственность, высокая и упругая грудь, изящно очерченные бедра, тонкие ступни и кисти – все это ослепляло Пазаира. День ото дня все сильнее влюбляясь в свою жену, он постоянно разрывался между двумя желаниями – целомудренно восхищаться ею или обрушить на нее всю свою страсть.

Она легла на каменную скамью, покрытую циновкой, а Пазаир, раздевшись, перебирал флаконы и вазы с мазями – одни из цветного стекла, другие из алебастра. Выбрав один из них, он смазал спину своей подруги душистым маслом и прошелся ловкими пальцами от поясницы до затылка. Нефрет считала ежедневный массаж весьма эффективным лечебным средством, которым не следовало пренебрегать, ведь он приводил в норму давление, снимал судороги, успокаивал нервы, активизировал кровообращение, поддерживая в организме равновесие и здоровье. Из косметической ложечки в форме нагой пловчихи, толкающей перед собой утку с распростертыми крыльями, тело которой и служило емкостью, Пазаир взял другой состав, с запахом жасмина, и натер им шею молодой женщины.

Под его пальцами по телу Нефрет пробежала легкая дрожь. Заметив это, он коснулся ее шеи губами; она перевернулась на спину, и тела любовников слились воедино.

* * *

Буря прошла стороной.

Пазаир и Нефрет завтракали в саду – к большому удовольствию Смельчака, который крутился вокруг низких столиков из тростника и стеблей папируса, где служанка расставила кубки, блюда и кувшины. Напрасно судья пытался воспитывать собаку, запрещая ей клянчить у стола, где едят хозяева. Пес чувствовал, что Нефрет на его стороне; да и как можно было оставаться равнодушным к таким вкусным запахам?

– Я надеюсь на лучшее, Нефрет.

– Это бывает с тобой не так часто.

– Ашер не должен от нас ускользнуть. Убийца и предатель… Как можно было так испортить жизнь самому себе? Я не думал, что мне придется бороться с таким беспредельным злом.

– Не зарекайся, может быть еще хуже.

– Откуда такой мрачный настрой?

– Я очень дорожу своим счастьем, но чувствую, что оно под угрозой.

– Из-за моего расследования?

– Ты рискуешь все сильнее и сильнее. Ты думаешь, что Ашер позволит уничтожить себя и не предпримет ответных мер?

– Я убежден, что он не более чем второстепенная фигура, а во главе заговора стоит кто-то другой. Он, строил иллюзии по поводу качества небесного железа; выходит, его сообщники водили его за нос.

– Может быть, он притворялся?

– Нет, не похоже.

Нефрет накрыла своей ладонью руку мужа, и это простое прикосновение сделало их бесконечно близкими друг другу. Пес и зеленая обезьянка притихли, ощутив красоту и величие момента: два человеческих существа слились воедино в беспредельности окружающего мира.

Райское блаженство прервал приход кухарки.

– Ну вот опять, – принялась она жаловаться. – Служанка стащила рыбный медальон, который так украшал это блюдо!

Нефрет встала, чувствуя, что пора вмешаться. Виновница инцидента, лишившего судью любимого лакомства, видимо, чувствуя свою вину, где-то спряталась. Вначале они тщетно пытались в два голоса дозваться ее, а затем пришлось обыскивать весь дом.

Раздавшийся внезапно ужасный крик так напугал собаку, что она забилась под стол. Пазаир кинулся на зов.

Заливаясь слезами, кухарка склонилась над горничной, распростертой на полу в гостиной. Нефрет была уже здесь.

– У нее паралич, – констатировала молодая женщина.

* * *

Увидев Пазаира, выходившего из дома, поглотитель теней выругался. Он так тщательно все подготовил! Выведал у болтливой служанки немало ценной информации о вкусах судьи. Нарядившись торговцем рыбой, продал кухарке великолепную кефаль и небольшой, но очень аппетитный розовый медальон.

Чтобы его изготовить, он взял печень тетраодона, рыбы, которая в случае грозящей опасности имеет обыкновение надуваться, стараясь увеличиться в размерах, чтобы отпугнуть противника. В ее печени, голове и костях содержится смертельный яд в количестве четырех миллиграммов на килограмм веса. Поглотитель теней тщательно рассчитал размер медальона, чтобы уменьшить содержание яда до одного миллиграмма – так, чтобы спровоцировать неизлечимый паралич.

И вот какая-то глупая обжора испортила ему все дело! Ну ничего, в следующий раз он будет умнее.

* * *

– Я положу ее в нашу лечебницу, мы будем за ней ухаживать, – сказала Нефрет, – но улучшить ее состояние не удастся.

– Ты выяснила, чем ее отравили? – спросил потрясенный Пазаир.

– Я уверена, что это какая-то рыба.

– Почему?

– Потому что наша кухарка купила кефаль у бродячего торговца, он продавал свежую рыбу и рыбу разделанную. И медальон, видимо, приготовлен из чего-то другого; есть виды рыб, содержащих яды.

– То есть мы имеем дело с предумышленным убийством?

– Дозировка была рассчитана так, чтобы превратить человека в инвалида, но не убить его. Ведь судей не убивают, не так ли? Но можно сделать их неспособными думать и действовать.

По телу Нефрет прошла нервная дрожь, она бросилась в объятия мужа. Она представила его недвижимым, с пустым, остановившимся взглядом и пеной на губах. Но и таким она любила бы его до самой смерти.

– Он не остановится, – сделал вывод Пазаир. – Кухарка рассказала, как он выглядел?

– Очень неопределенно… Человек среднего возраста, о котором забудешь через две минуты.

– Ясно, что это не Кадаш и не Денес. Может быть, Чечи или нанятый ими убийца. Но он совершил ошибку: теперь мы знаем о его существовании. Я попрошу Кема заняться этим субъектом.

* * *

В совет, состоящий из лекарей, хирургов и фармацевтов, которым было поручено назначить нового старшего лекаря царства, поступили кандидатуры первых соискателей, имевших безупречные послужные списки. Среди них были глазной лекарь, терапевт из Элефантины, правая рука покойного Небамона, и зубной лекарь Кадаш.

Последнему, как и его коллегам, пришлось ответить на технические вопросы, рассказать об открытиях, которые они сделали за время своей практики, вспомнить об ошибках и проанализировать их причины. Был разговор и о планах на будущее.