Белая как снег - Самюэль Бьорк

уши пальцами, мальчик досчитал до десяти тысяч – вроде бы все прекратилось, и они перешли на кухню, запах бекона и кофе служил сигналом для Кевина. Он не хотел видеть никого без одежды, просто не выносил этого, но теперь, судя по всему, они закончили – можно выходить.

Не вставая с узкой кровати, Кевин оделся, вошел в кухню и выдавил улыбку.

– Здравствуйте.

– Привет, солнышко. Помнишь Ульфа?

Тот протянул ему руку.

– Да, доброе утро, конечно.

Дядя из машины НАФ.

Пришедший на помощь рыцарь.

Кто-то же должен им быть.

Раз он не смог быть мужчиной в доме.

– Садись, сынок, покушай.

Как всегда, когда в доме появлялся новый дядя, мама говорила актерским деланным голосом.

– Спасибо, мама, я не голоден. Надо бежать, а то опоздаю.

– О, куда ты, сынок?

По пути к выходу он взял яблоко.

Кевину хотелось сказать: «Я собирался встретиться с Ронни, но теперь мне больше не разрешают, из-за тебя», но не стал, не хотел ей грубить.

– Да просто в библиотеку. В школе дали задание. Хочу хорошо выполнить его.

– О, умница, Кевин.

Почему-то мама была в фартуке. Она подошла и положила руку ему на голову.

– Кевин делает успехи в школе. Уж не знаю, откуда у него такие способности, точно не от меня.

Хихикнув, она упала в объятья нового мужчины и поцеловала его в щеку, как истинная домохозяйка.

– Это хорошо, – сказал человек по имени Ульф. – Может, тебе не придется ездить на машине НАФ.

Ульф разразился громким хохотом, и мама слегка толкнула его в плечо.

– Дурачок, не вижу ничего плохого в машине НАФ. Помогает людям в беде.

– Это да, – пожал плечами Ульф, обнял ее, опять засмеялся и стал щипать ее тут и там.

Хватит с него.

На этот раз Кевин не обернулся – опасности не было. Она не будет следить за ним. Процесс пошел. Он знал, как все будет. Некоторое время все будет мило, пока дядя не поймет, кто она такая. Он сбежит, как и все они, поджав хвост, даже Ян-Эрик, хотя он долго продержался, почти год, но в конце концов тоже не выдержал.

Кевин сделал вид, что пошел вниз к дороге, на случай если они все-таки будут смотреть ему вслед, но, дойдя до маленького сарайчика, не свернул налево к центру, а затаился. Подождал мгновение и, пригнувшись к земле, пошел за изгородь к дому и побежал со всех ног по тракторной дороге, ведущей в лес.

На мгновенье Кевину стало грустно, но через секунду уже нет, ведь у него родился план.

Маленькое личико озарила улыбка, когда он подумал о сделанном открытии.

Место только для него.

Свой собственный домик.

Он может стать его, правда?

Он не понимал, почему раньше не видел этот домик. Ну, хотя он действительно был запрятан, под холмом его не заметить, наверное, поэтому. Когда Кевин увидел его впервые, сердце чуть не выпрыгнуло из груди – полуразвалившаяся маленькая хижина между деревьев. Солнечный свет упал с неба, словно кто-то осветил ему путь. Смотри, Кевин. Укромное место. Только ты знаешь о нем.

Всего спустя полчаса он был там. Кевин улыбнулся, даже рассмеялся – какой же идеальный этот домик, затерянный в лесу. Известный лишь ему одному. Принадлежащий только ему. Кевин осторожно открыл дверь, достал спрятанные им спички, зажег свечу и повесил куртку на крючок у обшарпанной кухонной столешницы. Он уже много раз ходил сюда. Тайком брал из дома вещи и приносил их в рюкзаке. Тут даже стало как-то по-домашнему. В углу лежал спальный мешок, который Кевин нашел в соседском гараже. Уютно, хоть электричества не было, но в домике была печка, и мальчик принес с собой несколько поленьев в рюкзаке и топор – чтобы рубить на дрова старые мертвые сосны. Кастрюлю, тарелку. Несколько столовых приборов. Стол и стул тут уже были. Немножко подгнили, но он их починит. Как только придет лето и солнце будет греть сильнее, он вытащит все сушиться на улицу. Он подошел к шкафу без дверцы и взял одну из банок консервов, которые принес сюда раньше. Персики. И фасоль в томате. Найдя огрызок карандаша и клочок бумаги, Кевин стал записывать все, что ему нужно принести сюда: сковородку, большой кувшин, чтобы таскать воду с ручья. Мыло. Полотенце. Убрав карандаш на место, Кевин встал перед маленьким зеркалом, висевшим на стене. В старом, потрескавшемся, в коричневых пятнах зеркале было едва видно лицо.

Новая жизнь.

Собственный дом.

Может, и Кевин тоже станет другим?

Изменит внешность?

Пострижется?

Может, даже покрасит волосы?

Мальчика дразнили в школе за его волосы, но маме они так нравились, что он не смел с ними ничего делать – приятно было получать от нее похвалу хоть за что-то.

У него длинные светлые волосы.

Веснушки на носу.

Как у девчонки.

Надо стать смелее.

Кевин Мюклебюст широко улыбнулся своему отражению в зеркале, достал яблоко из рюкзака, спустился по лестнице на улицу.

И подставил лицо слабому весеннему солнцу.

40

Только такси остановилось на красный свет около кондитерской «Паскаль» на Хенрик Ибсенсгате, как небо вдруг разверзлось, и нешуточный ливень обрушился на лобовое стекло и капот, с такой мощью, что Фредрик Риис и водитель вздрогнули.

– Пакао! – вырвалось у парня за рулем.

– Согласен, – подтвердил Фредрик, мельком бросив взгляд в окно на черные тучи, внезапно налетевшие на столицу. – Не знаю, что это значит, но прозвучало к месту.

Водитель улыбнулся в зеркале заднего вида.

– Извините.

– Да что вы, все нормально. Пакао?

– Черт возьми, – пояснил шофер. – По-хорватски.

– Вот как. Да, точное слово.

Риис снова бросил взгляд на небо – накатила новая волна. Загорелся зеленый, но машины не двинулись с места. За пару секунд на землю вылился целый водопад, и улицы мгновенно превратились в реки.

Он понадеялся, что Силье не попала под ливень, или хотя бы нашла укрытие, но увы, кажется, нет. Учительница, вся дрожа, стояла под маленьким козырьком у входа в дом Фредрика, пока он бежал от такси к подъезду, прикрывая голову рукой, а другой искал ключи в кармане…

– Боже мой.

– Да уж, жесть.

Они мигом взбежали по лестнице, когда вдруг за небольшим окошком ударила молния, а после послышался гром.

– Откуда вообще взялась гроза? – засмеялась Силье Симонсен – с нее просто лило.

Фредрик наконец отпер дверь в квартиру.

– Чересчур для моего макияжа, – хохотнула она перед зеркалом в коридоре, снимая насквозь промокшие сапоги.

– Судный день? – предположил Фредрик, покачав головой.

Силье посмотрела на него глазами, с которых струйками стекал макияж.

– Возможно.