Роковая Роксана - Ната Лакомка

и по-детски приоткрыв рот. Я встала, ступая осторожно, чтобы не разбудить сестру, надела утреннее платье и пошла в столовую, мечтая о чашке крепкого чая, чтобы избавиться от тяжести в висках.

Было уже восемь с четвертью, и отчим завтракал, привычно просматривая утреннюю газету.

- Где мама? – спросила я, целуя его в макушку и усаживаясь за стол.

- Твоя мама с утра пораньше помчалась давать объявление о твоей свадьбе с графом Бранчефорте, - сказал отчим, с преувеличенным вниманием просматривая колонки светских новостей. – Думаю, это будет сенсацией сезона в Солимаре.

- Сенсацией будет другое событие, - сказала я, забыв о чае и рассеянно поставив локти на стол, чего никогда бы не сделала раньше.

- Дай угадаю, - произнёс отчим, не отрывая взгляда от газеты. - Тебе сделал предложение его величество?

- Стелла разорвала помолвку с господином Хэмфри.

- Что?! – отчим отреагировал на эту новость точно так же, как я вчера. – Что за бред?

- Она мне сама вчера это сказала, - мрачно произнесла я. – Не сказала вам, потому что не захотела вчера портить маме настроение.

- Сейчас же отправляюсь к этому болвану, - отчим в сердцах швырнул газету на стол. – То-то я вчера обратил внимание, что он губы кривит, как институтка! Наверняка, сболтнул что-нибудь. А Стелла – она же упрямая…

- Она просила меня с ним не разговаривать, - торопливо сказала я. – Говорит, что это только ей решение.

- Так это она тебя просила, а не меня, - отчим вскочил и затянул шейный платок потуже. – Час от часу не легче. То ты воспылала неожиданной страстью к королевскому эмиссару, то Стелла ни с того ни с сего разлюбила своего дорогого болвана…

- На самом деле, свадьба с графом – это не из-за неожиданной страсти, - произнесла я тихо. – Это только для вида. Я сотрудничаю с королевским дознанием.

Стало так тихо, что только слышно было, как пристукивают стрелки настенных часов, отсчитывая секунду… другую…

- Пожалуй, мне надо выпить что-то покрепче, чем чай, - отчим тяжело уселся обратно на стул. – Подай из бара бутылку с виски. И стакан.

Я принесла ему и то, и другое, и примостилась рядышком на краю стула, пока отчим плеснул в стакан виски на два пальца и залпом выпил.

- Теперь хочу услышать всё, Рокси. И постарайся ничего не упустить.

- Эта свадьба только для вида, - объяснила я шёпотом. – Оказывается, Винсент, Колдер и Фарлей были убиты. Граф сначала подозревал меня…

- В убийстве?! – воскликнул отчим.

- Тише, - попросила я его, - не перепугай служанок. И никто не должен ничего об этом знать. Не говори маме, пожалуйста. Да, граф сначала подозревал меня, но вчера узнал, что мне присылают письма с угрозами…

- Какие ещё письма?! – отчим достал из кармана платок и промокнул лоб. – Ты хорошо себя чувствуешь, Роксана? Может, ты всё это придумала? Или тебе приснилось?

- Нет, к сожалению. Граф считает, что объявление о свадьбе заставит убийцу выйти или на него, или на меня.

Некоторое время отчим молчал, а потом побагровел и пристукнул кулаком по столу.

- На него – чёрт с ним! Но как он посмел поставить под удар тебя? Я немедленно с ним поговорю!

- Ты собирался говорить с Хэмфри, - напомнила я ему. – Но я бы пока не стала этого делать. И с графом тебе говорить совершенно не надо. Ты же понимаешь, что он всё равно сделает так, как посчитает нужным, и мы не сможем ему помешать. Лучше подчиниться и… сотрудничать.

- Ничего себе, новости с утра, - пробормотал отчим, немного остывая. – А я-то считал, что вчерашний день был днём потрясений. Что там за письма, рассказывай.

Я рассказала о посланиях с лепестками чёрной розы, и отчим задумался:

- Надо посмотреть в котельной, - сказал он. – Бумаги Мэри-Анн уносит туда. Если их ещё не сожгли, письма должны быть там. Я посмотрю.

- Спасибо, - поблагодарила я его, погладив по руке. – И я думаю, пока нам надо промолчать и насчёт моей фиктивной свадьбы, и насчёт разрыва помолвки Стеллы. Маме ничего не скажем, со Стеллой я сегодня постараюсь поговорить и разузнать, что к чему. Ты ничего не знаешь, мы все счастливы, что граф Бранчефорте сделал мне предложение. Про разрыв помолвки нам ничего не известно. Хорошо?

- Хорошо, - после долгого колебания процедил отчим. – Но сегодня из дома – ни ногой. Письма с угрозами!.. – он ушёл, качая головой и ворча что-то себе под нос.

Оставшись одна, я налила чаю, взяла утреннюю газету и сразу же наткнулась на заголовок: «Вольный художник Уильям Эверетт говорит, что ему известен секрет, как увековечить истинную красоту и сохранить её навсегда».

Меня словно пронзило ледяной молнией, когда я вспомнила, где уже слышала похожие слова. Те же, что были написаны в письме.

Тогда господин Эверетт подбежал к нам со Стеллой, говорил больше глупости, но несколько фраз память услужливо мне подсказала:

«Ваша красота – она драгоценнее алмаза… Тем и драгоценнее, что не вечна… Только я смогу сохранить вашу красоту навсегда…».

Газета выпала из моих рук, чай остывал, но я продолжала сидеть, глядя прямо перед собой и ничего не видя.

Неужели, это господин Эверетт? Невозможно поверить, но как объяснить его странное поведение? Он так хотел написать мой портрет, но сам чуть не уничтожил его… Эти слова о вечной красоте… И его желание предостеречь меня от компании графа Бранчефорте больше походит на преследование…

Зашла Стелла, и я с трудом сдержалась, чтобы не закрыть газету, хотя сестра всё равно ничего бы не поняла.

- Доброе утро, - сказала я. – Как спалось?

- Хорошо, - она кивнула и села за стол, придвигая к себе корзинку со свежеиспечёнными солимарскими булочками и наливая чай.

Вроде бы всё так же, как всегда, но совсем не так. Я следила за сестрой, внимательно вглядываясь в её бледное лицо. Слишком спокойна, совсем не улыбается, глаза не горят… Это так не похоже на неё… Даже не спросила, где мама и отчим.

- Мы вчера очень устали, - я передала сестре маслёнку, а потом молочник, чтобы добавила молока в чай, - даже поговорить толком не получилось.

- Сегодня поговорим, - заверила меня Стелла, намазывая маслом тоненькую гренку. – Думаю, мама