Роковая Роксана - Ната Лакомка

а гора диванных подушек! Как я сразу не заметила, что они пропали?

Впрочем, вместе с подушками пропали и платье Стеллы для прогулок, и её уличные башмаки. Это означало только одно – моя сестра вышла из дома и никому ничего не сказала. И оставалось лишь надеяться, что она не отправилась к реке, чтобы утопиться.

Глава 14

Очертя голову, я бросилась на улицу, позабыв надеть шляпку. Если со Стеллой что-нибудь случится, никогда себе этого не прощу. Я надеялась, что сестра не успела далеко уйти, но на улице её уже не было. Пошла на набережную?!

Я сразу подумала про Мандариновую беседку на берегу Пойзена. Мандариновой она называлась из-за двух каменных уточек-мандаринок, стоявших на входе. Мы со Стеллой любили гулять там – подальше от оживлённых улиц, возле спокойно текущей реки, вдоль которой росли старые ивы. Однажды Стелла сказала, что здесь «ужасно хорошо грустить». Я тогда ещё посмеялась – из-за чего ей грустить, если всё у неё складывается очень удачно?

Но вот сегодня я вспомнила про Мандариновую беседку и помчалась туда, не обращая внимания на недоумённые взгляды редких прохожих – в это время большинство горожан и гостей Солимара предпочитали отдыхать, пережидая самое жаркое время дня. Конечно, рано или поздно все узнают, что Роковая Роксана самым неприличным образом летела по улице, даже без головного убора и даже в домашнем платье, но сейчас меня это совершенно не заботило.

Заметив чей-то силуэт за резными стенками беседки, я вздохнула с облегчением и прибавила ходу, но, ворвавшись внутрь, обнаружила там не Стеллу, а какую-то влюблённую парочку. Барышня и молодой человек робко держались за руки и нежно посматривали друг на друга. При моём появлении бедняги шарахнулись в разные стороны, а барышня испуганно взвизгнула.

- Простите, - пробормотала я без малейшего раскаяния, выбежала из беседки и с отчаянием огляделась.

Где же Стелла? Куда она могла пойти?

Я пошла наугад, озираясь по сторонам, как безумная. Хотелось надеяться, что я зря волнуюсь, что по каким-то невинным причинам Стелле захотелось прогуляться одной, что… Но никакие мысленные уговоры не действовали. Сначала она поругалась с женихом, потом страдала, потом исчезла… Можно сколько угодно убеждать себя, что ничего особенного не произошло, но я знала, я видела, чувствовала, что случилось что-то страшное…

Пройдя вдоль Пойзена, я поднялась по лестнице с набережной на улицу и вышла к церкви. Туда я тоже заглянула, но привратник сообщил, что Стеллу не видел, и вообще, никто в церковь не заходил.

Остановившись возле живой изгороди, я смотрела на вьющиеся розы, но думала о сестре – где? куда? зачем?

Со стороны реки подул ветер, колыхнул кусты, и лепестки роз мягко закружились, осыпаясь в траву. В этом году погода такая жаркая… Цветы уже полностью распустились… Некоторые даже отцвели… Я коснулась пальцами чашечки цветка, и он тут же уронил лепестки, оставив лишь жёлтую ароматную тычинку.

Что-то не так… Что-то совсем не так…

Мне показалось, я должна вот-вот догадаться, в чём дело, но тут меня окликнули.

Обернувшись рывком, я увидела господина Эверетта. Он шёл ко мне, на ходу снимая перчатки.

- Что с вами, леди Розенталь? – спросил он, внимательно глядя на меня, взял мою руку в свои и поцеловал. – На вас лица нет. Надеюсь, ничего не случилось?

- Нет, - быстро ответила я и так же быстро убрала руку. – Просто ищу сестру… Вы не видели Стеллу?

- Младшую леди Розенталь? – медленно переспросил художник, продолжая не отрываясь смотреть на меня. – Конечно, видел.

- Где она? – я чуть не схватила его за отвороты уличного камзола, требуя ответа.

- В моей мастерской, - ответил Эверетт. – Я оставил её там всего пять минут назад.

- Господи! Что она там делает?! – я с облегчением перевела дух, обрадовавшись, что Стелла жива-здорова, пусть и зачем-то отправилась в мастерскую.

- Ваша сестра пришла сообщить, что вы хотите прекратить сеансы позирования, - произнёс Эверетт медленно и раздельно.

- А… да… - не сразу нашлась я с ответом. – Всё верно, мы говорили об этом. Прошу прощения, мне надо было сказать вам самой, но столько всего произошло…

- Да, событий было много, - сдержанно согласился художник. – Например, ваша предстоящая свадьба с графом Бранчефорте.

- Это произошло… внезапно, - кивнула я, - но сейчас я не хочу об этом. Разрешите, я тоже загляну в вашу мастерскую? Мне необходимо срочно встретиться с сестрой.

- Вам нет необходимости спрашивать разрешения, - Эверетт пожал плечами. – Мастерская открыта для посетителей. Если позволите, я провожу вас. Значит, позировать вы не хотите…

- Прошу, поймите, это не зависит от моего желания, - я мучительно подбирала слова, но все мои мысли были уже в мастерской, куда отправилась глупышка Стелла.

Мы же решили, что мама напишет записку!..

- По-моему, здесь всё зависит только от ваших желаний, леди Розенталь, - голос Эверетта заставил меня нервно вздрогнуть.

Некрасиво получилось. Мне не надо было вести себя, как перепуганной перепёлке. Нужно было прямо сказать… Ещё тогда, на маскараде…

Мы шли по улице, и я всё ускоряла шаг, потому что хотела поскорее закончить общение с художником и испытывала неловкость от каждого удивлённого взгляда. Прохожих, по-прежнему, было мало, зато лавочники и торговцы, пережидавшие полуденную жару возле Торгового моста, смотрели мне вслед.

- Где ваша шляпка? – спросил художник.

- Был сильный ветер, - на ходу придумала я, - шляпка улетела. Такая досада!

- Н-да, - промычал он. – Но большая досада, что вы не прислушались к моим советам.

- Каким советам? – неосторожно спросила я.

- Я остерегал вас против ухаживаний графа Бранчефорте, - напомнил Эверетт.

- Ах, да, на маскараде…

- Но вы поступили с точностью до наоборот.

- Господин Эверетт, - я потеряла терпение, потому что говорить о свадьбе с графом мне вовсе не хотелось, - вы сами только что говорили, что всё зависит от моих желаний. Примите то, что я поступаю так, как считаю нужным. Я ценю ваше беспокойство, ценю ваши советы, но позвольте мне жить своей жизнью. В настоящее время я хочу только поскорее найти Стеллу. Свадьба с графом – это… это моё личное дело.

- Вы правы, извините, - глухо произнёс он.

До мастерской мы дошли в полном молчании, и художник распахнул передо мною дверь, пропуская вперёд.

- Стелла? – позвала я, почти вбегая в мастерскую.

В первом зале,