Дежурный по континенту - Олег Горяйнов

‑ Нет, ребята, ну вас к чёрту с вашими шпионскими играми. С сегодняшнего дня – только наука, диссертация и никаких Джеймсов Бондов и Матей Харей. Какого дьявола? У меня, можно сказать, открытие на носу, а я как дурак слежу за какими-то придурками.

Человек, известный капитану Машкову и полковнику Бурлаку под именем Андроныч, обнаружив, что заборную барабашку потревожили, исполняя инструкции, мгновенно схватил ноутбук, прыгнул в автомобиль и рванул из Игуалы в сторону Пуэблы. Он так торопился, что даже не вытащил из компьютера диск с последними записями разговоров ребят из «Съело Негро». На выезде из города он притормозил на обочине возле невысокой скалы, притёршейся к дороге, выскочил из машины, сделал вид, что ему приспичило, и шваркнул о серый камень пузырёк с несмываемой желтой краской. Пятно, образовавшееся на скале, было хорошо видно с дороги, напоминало потёк серы и подозрений никаких вызвать у проезжавших не могло. Проехав полсотни километров, он вспомнил, что инструкции-то исполнил, да не до конца. Проклиная всё на свете, а особенно свою тупость, а также свою сговорчивость и свой патриотизм, он повернул назад и через час снова был в Таско.

Пара-тройка человек, повстречавшиеся ему на улицах, приветственно помахали рукой, что привело его в ещё более скверное состояние духа. Подъехав к базе боевиков на положенные сто метров, он, не останавливаясь, вытащил из кармана комбинезона нечто, похожее на пульт дистанционного управления от телевизора Sony, даже с соответствующей надписью, и три раза нажал на кнопку “полный вперёд”. После этого он прибавил газку, и пикап навсегда укатил подальше от этого опасного города.

Ульрих, прибравшись в подвале и сложив барахло в пару коробок, чтобы оттащить его к машине, как раз окидывал интерьер последним хозяйским взглядом. Остальные уже уехали, увезя оружие и кое-какое полевое снаряжение. Перед ним же была поставлена задача отвезти остальное в Сан-Маркос к Теренцию, который там заведовал Детским творческим центром, и присоединяться к соратникам. Вдруг неугомонный немец почувствовал головокружение, прислонился к стенке, сполз по ней на пол и погрузился в какой-то тяжёлый, горячий, удушливый сон. Когда из коробки повалил жёлто-зелёный дым и в погребе завоняло жжёными химикатами, он на полсекунды открыл глаза, принял происходящее за продолжение своего липкого кошмара и перевернулся на другой бок. Ещё через пару секунд он помер, так и не отделив сон от яви, явь от сна.

Полиция заявилась в убежище террористов лишь на вторые сутки. Но ещё до полиции под покровом ночи дом за забором посетил некий изрядных размеров господин с плотоядным лицом, страшным, как тот самый пресловутый сон разума, который рождает чудовищ в количестве непомерном. Ядовитый дым к тому времени рассеялся, от приборчика, который его испускал, тоже не осталось никакого следа, а вот диск, вытащенный Побрезио из компьютера в доме, где стояли геофизики, ему достался в целости и неприкосновенности вместе с ноутбуком. Помимо диска он вытащил из карманов мёртвого юноши немного денег, документы – вещь в разведделе никогда не лишняя – и маленький револьвер 22-го калибра с полностью заряженным барабаном.

‑ Что ж, на безрыбье и рак рыба, ‑ сказал себе майор Серебряков. – Жалко, что клиент попался не в меру молчаливый.

Он пошевелил ногой окоченевшее тело, погасил фонарик и направился к выходу.

Отъехав от базы на порядочное расстояние, он позвонил шефу.

‑ Кое-что есть, ‑ сказал он. – Ваш друг нас не обманул.

– Esto es inverosimillo, dadivoso mio![25]– зачарованно прошептала Бетина Посседа. – Не поверишь – я никогда в жизни столько раз за один день не кончала!..

– Большое дело, – снисходительно усмехнулся Акока, сползая с неё на кожаный матрац, брошенный на пол в углу пустого гаража.

Бетина блаженно потянулась, выгнулась, перевернулась ягодицами кверху и язычком принялась ласкать мочку уха своего любовника.

– Ну… Бетина!.. – сказал Акока, ковыряя пальцем в зубе. – Ты как девочка, честное слово!..

– Да! Да! – с жаром отозвалась немолодая женщина. – С тобой я чувствую себя пятнадцатилетней!.. А ты, querido? Тебе тоже хорошо со мной?..

– Будет гораздо лучше, если ты сходишь в дом и принесёшь из холодильника пивка.

– Оу!.. – сказала комиссарша. – Я просто считаю себя обязанной это сделать.

Поднимаясь с матраца, она приняла соблазнительную позу, по-кошачьи выгнув спину, – с тайной надеждой подвигнуть Эриберто ещё на один раунд.

Акока, однако, ни на что больше не соблазнялся. Предмет, приведший в такой восторг изголодавшуюся комиссаршу, перевесился, обессиленный, через его бедро и признаков жизни не подавал. Бетина вздохнула, но потом вспомнила, как позавчера её юный сатир тоже вот так обессилел, а потом выпил пивка и взъендрился ещё на разок, и тогда она бодро потянулась за сорочкой.

Но тут снаружи послышался шум подъехавшего к дому автомобиля. Любовники замерли. Хлопнула дверца.

– Это он… – пробормотала Бетина.

– Ты сказала, что он на службе и дома не появится!.. – злобно прошипел Акока и бросился к штанам, которые Бетина подобрала для него из мужнина гардероба.

– Кто же мог знать… – шёпотом огрызнулась на своего любовника почтенная сеньора. – Он сроду не приезжал домой среди дня…

– Не приезжал, не приезжал… – передразнил её Акока. – А сегодня вдруг взял да приехал, так?

– Ну да, – сказала Бетина с лёгким недовольством. – Может, что-то случилось. Или он заподозрил…

– Бети-и-ина!!! – услышали они голос комиссара. – Где ты?!.

– Сволочь! Сволочь! – прошептала Бетина, и в глазах её блеснули слезы.

Акока отметил про себя, что «сволочь» предназначалась для комиссара.

– Он вооружён? – спросил он, прыгая на одной ноге, а другой ногой пытаясь попасть в штанину.

– Это неважно, – сказала женщина, застёгивая пуговицы на юбке.

– Как неважно! – возмутился Акока. – Вот застрелит сдуру – будешь знать…

– Не застрелит, дорогой. Я знаю мужчин. Этот – не застрелит.

– Почему? – удивился Акока.

– Потому что он impotento. А impotento ни за что не застрелит живого человека. Да и мёртвого не застрелит. Так что не бойся ничего, милый.

Акока несколько успокоился и справился, наконец, со своим туалетом.

– Он точно impotento? – спросил он на всякий случай.

– Аbsoluto, – сказала Бетина, прислушиваясь к звукам снаружи гаража. – Жрёт таблетки вместо человеческой еды, без таблеток уже не может – откуда тут взяться levantamiento? Ни мозги уже не работают, ни organos partes…

– А как же четверо детей? – спросил недоумённый Акока.