Великое зло - М. Дж. Роуз

Он снова принюхался.

– Ты что-то чувствуешь? Я ничего. А чем пахнет?

Она предприняла еще одну попытку.

– Не различаю. Что-то совершенно незнакомое.

Тео поискал подходящий булыжник, достал спички и чиркнул по камню. Появилась искра. Со второй попытки ему удалось высечь крошечный огонек. Жас вдохнула дым. Вокруг все закружилось. Старое ощущение, признак галлюцинации. Руки охватила предательская дрожь.

Она попыталась начать дыхательные упражнения, но в воздухе висел чужой запах. Он лез в ноздри, заполнял все вокруг. Огонь освещал каменные колонны, отчего резьба на них приобретала объем. Прежде Жас не замечала, что на камнях что-то изображено; сейчас же сосредоточилась и внимательно рассмотрела.

По поверхности колонн метались птицы; распахнув крылья, они устремлялись ввысь. Она никогда не видела ни на одном сайте фотографии этого места – но оно было ей знакомо.

Сейчас Тео позовет меня дальше, в следующее помещение. И там будет алтарь.

Она не ошиблась.

56 год до н. э.

Остров

– Прибыл вестник: меньше чем через луну здесь высадятся римляне, – сказал Овейн. – Собери-ка несколько мехов с вином. И еще фрукты.

Гвенор спросила:

– Уходишь?

Он кивнул.

– Попрошу совета у богов. Они давно не посылали мне видений.

– Почему ты тревожишься? Разве мы не готовы дать отпор?

– В этот раз кораблей много. И на борту не отверженные бродяги без роду и племени, а солдаты, большое войско. После них остается пустая земля.

– Но и ты, и воины…

– Нас задавят числом. – Он встряхнул головой. – Боги подскажут, как поступить.

Гвенор кивнула. Что толку в спорах? Нужно идти – значит, она соберет ему еду и будет обходиться одна. Он ведь и без слов понимает, что ей неспокойно. Сильная, никого и ничего не боящаяся женщина, перед его отлучками она испытывала необъяснимый ужас.

Около дома их одиннадцатилетний сын мастерил из орешника тотемного зверя. Перед инициацией каждый сам должен полностью изготовить ритуальную маску. Брис почти закончил вырезать свою.

Овейн испытывал гордость: мальчик очень быстро понял, что от него требуется.

– В непрекращающихся, вечных поисках тайн сотворения жрецу нужна не только мудрость: он должен найти свой путь в волшебное царство, – объяснял он сыну. – Тотем поможет тебе в этом. Он – мост между двумя мирами: миром плоти и разума.

– Тотем – зверь, с которым я сольюсь? – спросил Брис.

– Да, сын. Каждый зверь, каждая птица обладает своими талантами. Филин дарует проникновение в суть вещей. Волк – большую чуткость к опасности.

Зверь может помочь и наделить силой. И в его выборе нельзя ошибиться. Понимание того, какой тотем избрать, создание собственных орудий для медитации и вызова уже сами по себе помогали стать сильнее.

Брис работал над тотемом последние четыре луны, и Овейн видел, как изменился мальчик.

Овейн гордился, что именно ему доверена инициация сына. Он введет Бриса в сообщество жрецов, проводит его в тайную пещеру, куда не проникают лучи солнца. Там совсем близко до центра земли, до духов зверей-тотемов. И там – с помощью ладана, который выделяют камни пещеры, и священного питья, настоянного на травах, – он научит Бриса, как в танце сливаться со своим тотемом и как достигать ясности духа и озарения. И знания, пришедшего из-за Грани.

Зимой они уже навещали священное место. Брису завязали глаза и отвели во внутренний храм. Он вдыхал ладан и пил настой, и медитировал. Это должно было подсказать мальчику, какой зверь станет его вторым «я».

Брис увидел кота – и обрел проводника в мире духов. То существо, с которым он теперь сможет беседовать в магические часы: на рассвете, в сумерках и в полночь – в священной пещере или древних рощах.

Теперь требовалось придать духу физическую форму – следующий шаг подготовки к инициации. И Брис каждый день работал, вырезая своего кота.

Подобающий зверь для жреца. Кошки берегли тайны мира по ту сторону, служили проводниками в мир духов. Защитники и хранители сокровенных знаний, они открывали ворота, через которые жрец мог прозревать будущее и постигать замыслы богов.

Брис был похож на отца: такой же темнокожий и высокий. Умный и мягкий мальчик, он с редким состраданием относился к соплеменникам. Эту черту он тоже унаследовал от отца. А от матери – чувство юмора и озорство: на людях Овейн часто делал вид, что сердится на ее шутки, а наедине с женою хохотал до слез.

А еще Брис унаследовал от матери любопытство.

Один из старших жрецов, Овейн выполнял церемонии, которые обеспечивали жизнь и процветание племени. Вопросы Гвенор не всегда были удобными, часто на грани бунта. Законы требовали от людей полного повиновения. А Гвенор подвергала их сомнению. И Овейна беспокоило, что любопытство жены дурно повлияет на сына. Или на других женщин племени, они и так часто смотрели ей в рот…

Превратить Гвенор в послушную жену было Овейну не под силу, слишком независимой и гордой она была. Да Овейн, честно сказать, сомневался, так ли уж он желает ее покорности. Гвенор – его сердце. Когда Роуэн, брат, привел молодую жену и Овейн бросил на нее взгляд, в его чреслах вспыхнул огонь желания. И первые три года того брачного союза Овейн день за днем давил в себе запретные мысли, борясь с собственной похотью и проклиная богов за несправедливость. Ну почему Гвенор выбрала брата?

Брис трудился над маской. Размеренный стук долота не мешал думать.

При мысли о Роуэне друид испытал привычную вспышку желания и чувство вины. Как бы он ни горевал по брату – а он горевал, вспоминая его ежедневно, – не распорядись судьба так, что брат погиб в сражении, Гвенор не досталась бы ему. И не подарила бы сына.

– Совсем недолго осталось. Скоро его двенадцатилетие, – сказал Овейн жене. – А потом инициация. Самые последние месяцы его детства, самые драгоценные.

– Не мешай ему становиться взрослым. Отпусти.

Впрочем, Гвенор говорила это уже не раз.

– Он так готовится к обряду.

– Он выдержит.

Овейн кивнул. Жена не знает, как тяжело приходится мальчикам на инициации. Не каждому удается ее пройти. Для неудачников все заканчивается плохо. Тревожась за сына, Овейн крутил на указательном пальце кольцо. Выполненное из медного сплава, оно несло на себе сложный магический узор. Он различал только переплетенные узлы, но Гвенор утверждала, что видит странное лицо с провалами вместо глаз, смотрящими на нее в упор. Это кольцо Овейн получил на собственной инициации. Через несколько недель он вручит сыну такое же – как подтверждение его жреческого статуса.

– Да, выдержит. – Но голос дрогнул.